Сто страшных историй - Генри Лайон Олди
— Что там? — спросила Ран. — Синяк?
Интереса в её голосе не прибавилось.
— Ага, — я кивнул. — И связки растянуты.
— Подрался? Поднял тяжесть? Перед свадьбой?!
В вопросах ясно звучал упрёк.
— Это всё Ясухиро Цуиёши, — стал оправдываться я. — Он, кстати, наш родственник, можешь посмотреть в списке…
— Без списка знаю! — огрызнулась Ран.
Сразу по возвращении с Эдзоти сын сенсея начал звать меня «младшим братом», а моего отца «почтенным дядюшкой». Сенсей, и тот пару раз назвал меня «дорогим племянником». Это впрочем, не мешало обоим на каждом занятии скручивать беднягу Рэйдена на манер морской раковины, сгибать в три погибели и награждать пинками и тумаками. Пока я охал да стонал, добрые родичи взваливали мне на спину непомерный груз советов и поучений.
— Он показывал освобождение от захвата за одежду. Я держал, он освобождался. Бедное моё плечо! Спина тоже бедная, я всё время падал…
— Покажи!
— Я держу или ты?
— Я!
Она ухватила меня за кимоно на груди. Пальцы Ран оказались неожиданно цепкими. Я перехватил её кулачок, слегка хлопнув по нему.
— Сперва вот так…
Я повернулся к ней боком. Подался назад, выпрямляя Ран локоть и растягивая руку.
— Дальше так…
Я забрал её руку под мышку своей свободной руки. Приналёг, стараясь не повредить связки. Рука моей жены была выкручена в достаточной степени, чтобы причинять ей лишнюю боль.
— А я так! — возразила Ран.
Она крутанулась на ложе, оказавшись ко мне спиной. Давление на локоть и плечо ослабло, я едва не выпустил её кулак. Пришлось схватить за запястье; точнее, перехватить.
— А я так…
Взять на удушение не получилось. Ран ударила меня затылком. Понадобилась немалая ловкость, чтобы избежать этого. Хорош бы я был с разбитым носом!
— А я так!
Мне удалось повалить её. Ноги Ран взметнулись вверх, моя собственная шея угодила в прочный, весьма неприятный захват.
— А я так…
Всё-таки я тяжелее, чем она. Тяжелее и сильнее. Привстав, я оторвал Ран от ложа. Чувствуя, что начинаю злиться, слегка постучал узкой девичьей спиной о тюфяк, застеленный чистой простыней. Раз, другой, третий.
Интересно, что сейчас думают мои родители? Вряд ли отца с матушкой можно удивить шумом, доносящимся из спальни молодоженов. В их-то годы, с их-то жизненным опытом?!
Уверен, нам это удалось.
— А я так! — просипела Ран.
Меня дёрнули. Предполагалось, что я упаду рядом с ложем. Во время боя, говорит сенсей Ясухиро, вы не поднимаетесь до уровня ваших ожиданий, но опускаетесь до уровня ваших умений. Короче, я упал прямо на Ран. Пояс её распустился во время схватки, одежды сбились, разошлись: и верхнее кимоно, и нижнее.
— …что ты делаешь?..
Дальше всё получилось наиобычнейшим образом, словно мы были женаты лет десять, не меньше. За ночь мы сражались ещё трижды. Сам себе удивляюсь.
* * *
Утром отец задержался перед тем, как уйти на службу. Отвел меня на задний двор, показал пару новых приёмов — из тех, какие освоил в додзё своего отца, ещё в бытность моей юной бабушкой. Ну, вы поняли. Сказал: пригодится. Сказал: результат тебя обрадует.
Кажется, он что-то знал.
Когда отец ушёл, я подскочил на месте, услышав гром выстрела. Думал, отец немедленно вернётся — нет, ушёл и ушёл. Из дома выбежала матушка, глянула на небо: гроза, что ли? За матушкой топталась встревоженная О-Сузу. Жестом я показал им, что всё в порядке, можно не тревожиться, вздрогнул от второго выстрела — и побежал на задний двор.
— Места маловато, — упрекнула меня Ран, перезаряжая хинава-дзю. — Разве это стрельба? Это так, пальцем тыкать. Надо что-то придумать.
У чучела, которое я обычно хлестал плетьми и бил палкой, была разворочена голова. Из дыр наружу торчала солома. Мелкие соломинки кружились в воздухе, словно издеваясь надо мной.
— Ты каждое утро стреляешь? — спросил я.
Ран потупилась:
— Стараюсь.
— Традиция?
— Традиция.
— По женской линии?
— По женской. А что?
— Соседи, — объяснил я.
О родителях и служанке я решил не вспоминать.
— Привыкнут, — отмахнулась Ран.
Вряд ли, вздохнул я. И был неправ: соседи привыкли. А что им оставалось? Когда Ран узнала, что по кварталу побежали сплетни, унижающие моё — нет, вы поняли? моё!!! — достоинство, она навестила злоязыких, желая принести им свои извинения. Вместе с извинениями Ран принесла ружьё.
Сплетни заглохли.
Глава вторая
Есть тело, есть дело
1
Чёрный веер
— О! Хвала небесам! Это то, что нужно!
Из лавки, где торговали веерами, вылетел суетливый карлик: торс и голова взрослого мужчины, кривые ноги золотушного ребёнка. Кинулся наперерез, заступил дорогу:
— Господин! Прошу прощения!
— Я тороплюсь, — неприветливо откликнулся я.
— Я не отниму у вас много времени! — он говорил со мной, но взгляд его пожирал Широно. — Веер, господин! Веер вашего слуги!
— Что такое с веером моего слуги?
— Я дам вам за него хорошую цену!
— Этот веер не продаётся, — уведомил я.
И жестом отстранил торговца. Я надеялся, что он всё поймёт и угомонится. Не тут-то было!
— У меня есть покупатель, господин! Покупатель на этот веер! Я хозяин лавки! Мы оба не останемся в накладе, уверяю вас…
Я посмотрел на Широно. Широно отрицательно мотнул головой. Учитывая маску карпа, это выглядело комично. Что ж, я не сомневался в ответе своего слуги.
— Веер не продаётся, — с нажимом повторил я. — Уйдите с дороги.
На нас глазели. Показывали пальцами. Мало-помалу собиралась толпа. Зеваки спорили, выясняя, зачем самураю было красть из лавки дешёвый веер. Красть? Ну конечно же! Самурай украл, а хозяин лавки требует вернуть. Самурай сунул веер слуге, чтобы его не заподозрили. Кто захочет прикоснуться к мерзкому каонай? Никто! Считай, веер извозили в собачьем дерьме. Но лавочник всё видел, и мы тоже всё видели. Такой приличный с виду самурай! Молодой, но ушлый: отвернешься — и пиши пропало…
— Зачем слуге веер? — не унимался торговец. — Да ещё безликому в служебной маске? Я всё вижу, господин, вы же дознаватель, правда? Только у вас такие слуги, это все знают…
Если меня что-то и сдерживало, так это страх опозориться. Поднять руку на карлика? Будь на его месте обычный человек, уже кубарем летел бы к своей лавке.
— Разве ваш слуга самурай? Актёр? Знатная дама?! Нет, он жалкий каонай! Покупатель, господин! Богатый покупатель! Он актёр Кабуки, веер нужен ему…
— Прочь! — не сдержавшись, рявкнул я.
— …нужен для спектакля о несчастной любви. Он в точности описал мне веер, какой он хочет. Вы же знаете
