Хроники Птицелова - Марина Клейн
– А на иностранных языках есть? – спросил я.
– Да. – Альберт немного воодушевился. – Я один из немногих в этом городе, кто собирает издания на разных языках, большинство из которых наверняка никогда здесь не продастся. Но я просто не могу удержаться. Мне хочется, чтобы произведения обязательно были представлены в оригинале, в своей, так сказать, первозданности. Какой язык тебя интересует?
– Ну, к примеру, арабский. У вас есть книги на арабском?
Тут Альберт прямо-таки просиял и, бросив «я мигом», умчался в подсобку, оставив меня наедине со своим столом, на котором лежало несколько книжных стопок и стоял простой кассовый аппарат. Я посмотрел на книги, но все они были без названий. Обычные тканевые переплеты темных цветов, потертые и грязноватые. Совсем как те, что теснились в церковной комнате. Я хотел открыть и посмотреть, но вернулся Альберт.
Он отодвинул стопки в сторону и возложил передо мной красивую и, кажется, новую книгу. Я уставился на обложку. По ней вилась арабская вязь, но и она показалась мне бессмысленным набором букв.
С разрешения Альберта я открыл книгу и, сделав над собой усилие, попробовал прочесть. Безрезультатно. От отчаяния в глазах зарябило, и я, словно первоклассник, стал водить пальцем по строке.
Альберт рассмеялся.
– Ох, насмешил! – выдохнул он через минуту, вытирая выступившие слезы.
– Что смешного? – обиженно спросил я.
Не возникни у меня серьезной проблемы с арабским, я бы в лоб ему заявил, что знаю все языки мира. Тогда, на первых порах, у меня были некоторые проблемы с тщеславием. Хорошо еще Асфодель относился к этому как к неизбежной человеческой слабости, и когда у меня вырывалось что-то такое, обходился закатыванием глаз.
– Это же арабский, – перевел дух Альберт. – Если уж хочешь сделать вид, что знаешь его, води пальцем справа налево.
Я растерянно опустил взгляд в книгу и в следующий момент готов был броситься к Альберту с благодарностями. «Какой же я идиот», – подумал я и тоже засмеялся. Конечно, текст был для меня бессмыслицей, ведь я читал его неправильно! Но теперь, скользя глазами по строкам справа налево, мог понимать его совершенно свободно.
– Я возьму эту книгу.
– Ты уверен? – удивился Альберт. – Она ведь недешевая, а ты даже не спросил, что это вообще за книга.
– И так знаю. – Я еще раз взглянул на обложку и с трудом – не из-за сложностей с арабским – выговорил имя автора: – Ибн Джарир аль-Табари. История пророков и царей. То есть я не знаю, о чем эта книга, но вы сказали, что собираете только ценные вещи. Так что, думаю, ее стоит прочесть.
– Безусловно, стоит! – Альберт так воодушевился моим интересом, что даже не нашел в себе сил переключиться на такую скучную тему, как мои умения. – Точнее, Абу Джафар Мухаммад ибн Джарир аль-Табари. И полное название – «История царей и их жизнь, рождений пророков и известий о них, и того, что случилось во время каждого из них». Я не знаю арабского, но думаю, что на титульном листе оно написано полностью. – Я посмотрел и кивком подтвердил его слова, но Альберт не обратил на это внимания и продолжил: – Это история от самого сотворения мира! Была написана в десятом – можешь себе представить? – в десятом веке! Правда, полностью до нас не дошла. Говорят, в первозданном варианте в книге были десятки тысяч страниц! Но потом аль-Табари сократил текст, ну и сам понимаешь, пока книга шла к нам сквозь время, многое оказалось утерянным. Хотя все равно вышло много. Это только один том, остальные мне пока достать не удалось.
– Интересно. – Я и впрямь заинтересовался, как человек мог написать историю от сотворения мира в десятом веке – прежде я был знаком только с теми ее вариантами, которые изучали в школе. – А есть еще какие-нибудь книги? На иностранных языках… Каких-нибудь необычных, редких.
Альберт снова посмотрел на меня с сомнением.
– Без обид, – сказал он, – но ты не похож на человека, собирающего подобную литературу.
Мне было нечего ему возразить – подросток в спортивной одежде, с кожей, испещренной старыми ссадинами, действительно не вызывал доверия в этом вопросе. Амир уже упоминал об этом и именно поэтому просил меня приходить к нему домой, а не на работу.
– Просто я решил зайти спонтанно, – постарался оправдаться я. – Мне правда нужны книги. На каких-нибудь языках… Желательно не использующих латиницу и кириллицу.
– Ладно, – сдался Альберт. – Давай посмотрим, что есть.
Он достал из-под стола толстую тетрадь и принялся зачитывать мне названия книг и на каком языке они имелись в его коллекции. Я в который раз за последнее время подумал, как многого, оказывается, не знал. Названия языков, конечно, были знакомы, но прежде мне никогда даже в голову не приходило, что с ними можно столкнуться в нашем городе, зачем-то учить их, держать в руках книги, написанные на них – при том что и на русском-то я не смог вспомнить ни одного произведения из этих дальних краев.
В результате кроме «Истории пророков и царей» я купил книгу на иврите – громоздкий том Розенталя – и еще одну, на китайском, некоего Мо Яня. Названий я толком не разобрал – для чтения незнакомой письменности мне тогда требовалась значительная сосредоточенность.
Эти три тома обошлись в немалую сумму – по существу, я заплатил за них всем, что у меня было. Но я не слишком переживал об этом, ведь на следующее утро должен был принести Амиру перевод брошюры и, значит, вскорости получить очередной заработок.
После того как я заплатил, Альберт наконец поверил, что я его не дурачу, и спросил:
– Чем еще могу быть полезен?
– Мне нужно больше книг на других языках. Любых, лишь бы языки были посложнее.
– Вот это по мне. Запиши мой номер, позвони недели через две.
Мы обменялись номерами телефонов и простились.
Дома я принялся за чтение купленных книг. После небольшой тренировки мне стало легче читать, и когда через несколько дней Асфодель пожелал оценить мой прогресс, я смог выступить блестяще, он не сделал мне ни единого замечания. Я скромно принял его похвалу, решив не упоминать о том, что стал поступать умнее. Прежде чем браться за книгу на неизвестном мне
