Брюсова жила - Василий Павлович Щепетнёв
– Они на то и надеялись, жучары. Представь – расколол бы ему череп, а дальше что? У той же милиции вопросы: кто расколол? Как? Что это за рогатка у паренька? Что за паренек такой?
– Да я понимаю, – уныло ответил Пирог. – Можно ведь и не в лоб, а в то же колено. Издалека, метров с тридцати. Незаметно, из-за куста, поди, узнай.
– А с тридцати метров поди, узнай, режиссер он, или просто прохожий. Нет, режиссер был приманкой и обманкой одновременно: отводил подозрения от жучар и выявлял, нет ли среди нас стрельцов.
– Положим, с первой задачей он справился. А со второй? – продолжал допытываться Пирог
– Его ж не мы задержали, а Джой, – Санька посмотрел на собаку. Джой лежал на боку, греясь на солнце. Глаза закрыты, только по ушам и видно, что он не спит, а внимательно слушает разговор.
– Да, Джой. Но все-таки мы на подозрении, не даром режиссер полез сюда.
– На подозрении… На карандаше, как говорили прежде, – Пирог потянулся к книге. – О, Жюль Верн, серое издание, класс! – он раскрыл книгу.
– Интересная картинка!
В книге лежала купюра, для Норушки – крупная.
– Это Малков, за Джоя, – догадался Санька. Да и догадываться-то нечего, дело очевидное. – Видно, проникся.
– Да… И не жалко будет отдавать? Джоя, не деньги? – посыпал соли Пирог.
– Что значит – отдавать? – вдруг сказал Санька. – Он ведь не вещь. Он ведь с нами, не потому, что наш, не наш, а просто…
– По дружбе? – то ли съехидничал, то ли всерьез спросил Пирог.
– По дружбе, – ответил Санька.
– А если с Малковым у него дружбы не будет?
– Не будет дружбы, будет служба. Что, взрослые по дружбе на работу ходят? А Джой – тот же взрослый. А потом… Отчего ж это не будет дружбы? Малков, он вполне… хотя…
Джой чуть-чуть шевельнул ухом, но разъяснять позицию не стал. Правильно. Будущее покажет.
А сейчас – настоящее.
– Итак, не сегодня-завтра все наши поедут в лагерь, – начал он.
– Если быть точным, отъезд завтра в двенадцать часов, – сказал Пирог. – Шёл сюда, видел объявление на клубе.
– Надо решать – мы едем, или как?
– Тут вопроса нет, – сказал Корнейка. – Экскурсия – это одно, нас к вечеру назад ждали. Ехать надолго – другое дело. Оно хоть и надолго, но откладывать ничего они не станут. Как только мы приедем, нас сразу в оборот возьмут. Всех. И никакое серебро не укроет, вычислят быстро. И тут же постараются уничтожить, стрельцы трансформации не подлежат.
– Так мы им и дались, – воинственно ответил Пирог.
– Ну, до подхода главных жучарских сил мы, пожалуй, и продержимся, но ведь они, главные жучарские силы, подойдут быстро. А против них…
– Наши рогатки бессильны, – закончил Санька.
– Если бы у жучар было чувство юмора, появился б шанс, что они умрут со смеху. Но чувство юмора у них пока не нашли, – нарочито мрачно сказал Корнейка.
– А… А кабы главные наши, нежучарские силы подошли? – спросил без особой надежды Пирог.
– Тогда случится великая битва. Но в великой битве ни Норушки, ни Чирков на карте области не останется. Оно и область останется, нет – сомнительно…
– Ага… На подмогу, стало быть, можно не рассчитывать, – сделал вывод Пирог.
– Абсолютно, – согласился Корнейка.
– А что, если лагерь того… Сжечь, например. Нет лагеря – значит, и ехать некуда, – пришла новая идея Пирогу.
– Сжечь, оно, конечно… Дело нехитрое. Попробовать, разве. Проверить, предусмотрели это жучары, или нет.
– А что, могли предусмотреть?
– Кто их знает. То есть поджучарники, из людей, те предусмотрели. Ты ж был там, видел – расположены строения грамотно, в каждом по два огнетушителя, три гидранта на лагерь стоят. Сразу видно, лагерь в плену чужого разума. Наши лагеря хоть все осмотри – ни одного гидранта не найдешь.
– Гидранта?
– Ну, пожарного крана. Они ж пробурили землю до воды, насос поставили мощный И рукава брезентовые на месте, бранспойды. А главное, поджучарники всем этим пользоваться умеют инстинктивно. Паниковать не станут. Но попробовать можно. Проверим заодно, какова у них охрана.
– Охрана?
– Они ж ею и козыряют, мол, ребята будут в безопасности. Посмотрим. Понюхаем. Проверим.
А пока – пойдем, разомнемся.
– Это зарядку, что ли?
– Обязательно. И зарядка, и разрядка…
Они пошли в парк. До Могилы Колдуна не дошли, остановились в полусотне шагов. Ближе слишком жарко будет, сказал Корнейка, а дальше – слишком холодно.
Санька сам нашел нужный корешочек, выдернул, очистил, пожевал.
Фонтаны били много выше прежнего. Тьма частью опадала на землю, а частью уходила ввысь, в небо, и оно, небо, казалось почерневшим. Или не казалось, а и впрямь почернело. Как перед грозой. Зря ему, что ли ночью гроза слышалась?
Пирог вслед за Санькой нашел дикий чеснок, сжевал и охнул:
– Неспокойно черное море. Знать, колдун не спит, и другим спать не велит.
Санька всматривался, не покажется ли меж фонтанов змей-дракон, но сегодня тот прятался. Или…
Он вгляделся ввысь. Точно, там, в вышине (тридцать пять километров, определил он), виднелась крохотная черная змейка. Даже червячок. Элементалия, однако…
– Умеет же запускать змеев колдун, – чуть позже сказал Пирог.
– Однажды такой змей-дракон напал на стратостат.
– ОСАВИАХИМ?
– Точно, – ответил Пирогу Корнейка.
– Не повезло им – полетели и случайно натолкнулись. Они, поди, редкость, змей-драконы.
– Большая редкость, – подтвердил Корнейка. – Потому-то ни за ним и полетели. Элементалиями занималась группа профессора Куняевского. И вот один человек, талантливый, но неумный, польстившись на награду, выдал заветное место. Пять месяцев за змей-драконом наблюдали с земли, а тем временем в Особой Мастерской готовили ловчий стратостат. Привезли, собрали, заполнили газом и запустили. Команда подобралась отчаянная, грудь в крестах или голова в кустах. Но ничего у них не вышло, змей-дракона не взяли, только сами погибли.
– А место? – спросил Санька.
– Место?
– Ну ведь дракон не сам по себе летает, а к месту привязан, так? Или нет?
– Да, к месту, это ты верно подметил. Наблюдали они за местом, наблюдали, а потом терпение кончилось, и они разрыли Могилу. Там тоже Могила была.
– Чья?
– Тимура.
– Я помню, – Пирог поежился, хотя было совсем не холодно. – Разрыли, а потом война началась…
Они помолчали
– Постой, – сказал, наконец, Санька. – Значит, если и эту Могилу разрыть, тоже война начнется?
– Высвободится сила, а уж кто и как ее использует – предсказать трудно.
– Но ведь сама по себе сила не добрая, не злая.
– Верно. Землетрясение, цунами, ураганы тоже не добрые и не злые. Но радости в них мало.
Санька замолчал.
С полянки они отошли
