Канцелярская крыса. Том 2 - Константин Сергеевич Соловьев
– Я понял род ваших занятий, – сдавленно пробормотал Герти, быстро теряя охотничий пыл. – Значит, вы по роду службы часто общаетесь с… дамами.
– Ну почему же? – искренне удивился Питерсон. – Среди моих клиентов больше мужчин.
Судя по ощущениям в области шеи и щек, легкий румянец Герти стремительно перетекал в явственный багрянец, свойственный состоянию глубочайшего конфуза.
Содом и Гоморра! Герти с трудом подавил желание вскочить и, не надевая котелка, броситься вон из проклятого дома.
– Как ни странно, чаще всего ко мне обращаются именно мужчины, – беззаботно сказал Питерсон, не замечая реакции собеседника. – Я думаю, все дело в самой природе мужской души. Мужчинам свойственно испытывать на прочность все границы, которые оказываются в их досягаемости. К тому же зачастую это и величайшее приключение. Причем приключение, заметьте, не требующее ни дорожных сборов, ни риска, ни тягот и лишений. Многие хотят проверить сами себя. Другие же, полагаю, попросту испытывают банальное и вполне объяснимое любопытство… Я вполне их понимаю. Совершить то, что много веков считалось невозможным, немыслимым… Это стоит своих денег! С женщинами сложнее…
– Замолчите, ради Бога! – воскликнул Герти в негодовании. – Постыдились бы! Я задал вам конкретный вопрос и не собираюсь выслушивать о ваших порочных связях!
– Порочных? – удивился Питерсон, быстро моргая светлыми ресницами. – Согласен, меня едва ли можно назвать образцом добродетели, но впервые слышу, чтоб мое занятие считалось порочным…
– Такие, как вы, позорят Англию! – заявил Герти, румянец которого окончательно превратился в тлеющий на щеках багрянец. – И вы еще смеете заявлять подобное! Благодарите судьбу за то, что я не собираюсь отправить вас под суд!
– Но ведь…
– Что может быть отвратительнее любовной связи за деньги! Особенно… особенно подобной противоестественной связи!
– Любовной? – Теперь уже Питерсон уставился на Герти с выражением полного замешательства на лице. Ресницы беспомощно трепетали. – П-п-простите?.. За кого вы меня принимаете?
– За оскорбление всего мужского рода! – с достоинством ответил Герти. – И за погрязшего в блуде грешника. Мне приходилось в Лондоне слышать о таких, как вы. И я нахожу это омерзительным. Никак не полагал, что эти пороки добрались уже и до Полинезии…
Питерсон задохнулся от возмущения, отчего на миг даже стал выше ростом и показался не таким тощим.
– Что вы себе позволяете, полковник! Даже сотруднику Канцелярии непозволительно порочить честь и достоинство человека, находясь в его доме! Я… Я крайне возмущен!
Герти захотелось застонать в голос. Пьеса, исполненная чистого безумия, состояла не из одного акта. И, что еще хуже, он даже не заметил, в какой момент стал ее действующим лицом. Он подавил желание приложить ладонь ко лбу, чтоб проверить, нет ли жара.
– Но вы сами сказали, что вы…
– Шлюха? Да, черт возьми! Но это не значит, что я оказываю кому-то любовные услуги! Я темпоральная шлюха!
– Это еще что значит?
Наконец подал голос мистер Беллигейл, все это время спокойно разглядывавший их обоих со своего места.
– Похоже, джентльмены, возникло некоторое взаимное недоразумение, – сообщил он непринужденно. – И, скорее всего, оно стало следствием недопонимания сторонами предмета разговора. Вероятно, это моя вина. Мне стоило объяснить полковнику суть вашего… рода деятельности, прежде чем нанести визит. Я совсем упустил из вида, что некоторые аспекты жизни Нового Бангора ему еще в новинку.
– Так объясните же! – потребовал Герти, не зная, что и думать. – Мне плевать, как он склонен себя называть, пусть даже и самой темпераментной шлюхой в Новом Бангоре, но есть нормы приличия, и я не потерплю, чтобы…
– Темпоральная, полковник. Мистер Питерсон – темпоральная шлюха.
– Это еще что, по-вашему, должно означать?
Некоторое время мистер Беллигейл молча созерцал собственный котелок, висящий на спинке стула.
– Полковник, что вы знаете о путешествиях во времени? – наконец спросил он.
* * *
Этот вопрос сбил Герти с толку. Более нелепого, неуместного и абсурдного вопроса нельзя было и вообразить.
– Какое отношение это имеет к…
– Пожалуйста, ответьте на вопрос.
Герти потребовалось полдюжины глубоких вдохов, чтоб восстановить душевное спокойствие.
– Ну… Кхм. Я читал роман мистера Уэллса.
– И как он вам?
– Я нашел его весьма… занятным, – выдавил из себя Герти, не понимая, к чему клонит второй заместитель. – Весьма интересная фантазия, и изложена не без таланта. Но если вы собираетесь сообщить мне…
– У вас отменная интуиция. – Мистер Беллигейл скупо улыбнулся, как учитель, приветствующий всплеск внезапной догадливости у своего недалекого ученика. – Дело в том, что путешествия во времени возможны. И не только возможны, но и часто практикуются.
«Они оба сумасшедшие, – с ужасом понял Герти, машинально отступая на шаг. – Конечно. Это все объясняет. Вот что делает этот остров с людьми, которые не нашли в себе силы вовремя сбежать. Они попросту сходят с ума. Сохраняют лишь поверхностные слои разума, внутри же все перемешивается, как в часовом механизме, угодившем под поезд. И я стану таким же, если проведу здесь еще хотя бы неделю! Господи, да через неделю я начну их понимать!..»
– Я так и думал, – произнес он самым естественным тоном, на который был способен. – Ну конечно. Значит, в подвале Канцелярии стоит машина времени…
– Машина времени никак не может стоять в подвале Канцелярии, – рассудительно и спокойно произнес мистер Беллигейл. – По той простой причине, что изобретена она будет… Напомните, пожалуйста, мистер Питерсон.
– В две тысячи шестьсот восьмом, – любезно подсказал Питерсон. – Если мне не изменяет память.
Мистер Беллигейл кивнул.
– Верно. Через семьсот с лишним лет по нашей темпоральной прямой. Соответственно, наши современники лишены возможности ею воспользоваться. Хорошо это или нет, мы с вами привязаны к своему времени, полковник.
– Резонно, – согласился Герти, размышляя, стоит ли улыбнуться или продолжать внимать с преувеличенно-серьезным видом. – Разумеется, так и должно быть.
– Но этого нельзя сказать о наших далеких потомках. Они вольны распоряжаться машиной времени по своему усмотрению. Аппарат этот, конечно, сложный и крайне дорогой, но к нему обеспечен открытый общественный доступ.
– И какая там нынче стоит погода, в две тысячи шестьсот восьмом? – с сарказмом осведомился Герти. – Все так же скверно, как у нас?
Но мистер Беллигейл и бровью не повел.
– С погодой там обстоит довольно неважно, полковник, – спокойно ответил он. – Но сейчас, полагаю, есть вопросы посущественнее.
– Да, конечно. – Герти потер затылок, не зная, как относиться к происходящему и стоит ли вообще продолжать этот странный разговор. – Так значит, наши потомки свободно путешествуют по реке времени взад-вперед, как лодки по Темзе?
– Не совсем так. В будущее путешествовать они не могут. Технически его еще нет. А вот прошлое для них открыто
