Liber Obscura. Тёмная книга, Эрика и её кошмарное приключение в двузначность - Хельга Воджик

– Может, потому что у нас уже есть камень, – ответила Мишель. – Глазастик Гю не потерпит конкуренцию.

– У меня нет прошлого. Сгорело дотла. Ничего не осталось.

Мишель отстранилась, сняла со спины рюкзачок, расстегнула и достала что-то грязное, круглое и плоское.

– Держи.

Эрика протёрла глаза от слёз, поправила съехавшие очки, мир вновь обрёл чёткость. В руках подруги была тарелка с маяком.

– Но как? – Эрика бережно взяла тарелку и провела пальцем по полоскам моря.

– Всегда что-то да остаётся. С чего можно начать.

– Начать? – непонимающе переспросила Эрика.

– Oui[74], – кивнула Мишель и подмигнула. – Ты забыла о нашем проекте о нео-традиционных промыслах?

Эрика округлила глаза, прижимая тарелку к груди.

– А теперь пошли, – Мишель поднялась и протянула руку. – Я знаю, что нам нужно.

Эрика ухватилась за руку подруги и вновь почувствовала тепло. Оно было чистым, согревающим и дающим силы.

Спуститься по обгоревшей лестнице оказалось труднее, чем подняться. Мишель призналась, что жутко боится высоты. И тогда Эрика стала её поводырём, пока они не оказались внизу. Дюжина ступенек была преодолена и наконец-то подруги выбежали на улицу.

Они зажмурились от яркого солнца, подставили лицо свежему дыханию лета и посмотрели друг на друга.

– Ты выглядишь, как трубочист, Рика! – рассмеялась Мишель.

– Ты тоже, – улыбнулась Эрика, не выпуская из рук тарелку.

– Надеюсь, Олив не примет нас за цыганят и не сдаст полиции.

– Ты же всегда мечтала стать Эсмеральдой, – пожала плечами Эрика. – А полиция будет только рада запереть меня в приют.

– Ни о каком приюте не может быть и речи! Мне нужна моя Джали! – хихикнула Миша.

– Изящно ж ты меня козой обозвала, – Эрика изобразила возмущение.

– Ты и есть коза! – воскликнула Мишель. – Я чуть не умерла от страха на этой лестнице!

Эрика устало улыбнулась.

– Спасибо, Миша.

– Ой, да брось, – отмахнулась маленькая Арно, покраснев. – А теперь пошли. От переизбытка чувств я ужасно хочу есть!

Все началось с натянуто-несуразной улыбки Олива, затем был шепоток за столиком, а потом десятки взглядов ползали мухами по Эрике, и дюжина ртов беззвучно складывались в её имя. А теперь она сидела в кабинке туалета, спрятавшись ото всех и обхватив колени.

От стука Мишель тонкая дверь ходила ходуном:

– Я знаю, что ты там! – заявила маленькая Арно. – Немедленно выходи!

Эрика спустила воду, чтобы она заглушила шум её всхлипов, кое-как вытерла лицо рукавом и вышла. Направилась к раковине. Из зеркала на неё посмотрело чудовище с черными разводами на лице, одежде в пятнах сажи и с волосами, полными пепла. Белая прядь выбилась из-за уха, торчала непослушным пером. Эрика умылась, пригладила волосы, а затем так долго и тщательно мыла руки, что терпение подруги иссякло:

– До кости сотрёшь! – Мишель схватила руку Эрики и поволокла её прочь. Сначала из туалета, затем через весь зал, пока они не оказались на улице.

– Выдыхай! – приказала Мишель, и Эрика послушно выпустила воздух десяток раз. – Всё, ты очищена и свободна.

На другой стороне улицы их ждал Рами. Эрика залезла на заднее сиденье и унюхала запах пиццы.

– Морская, классическая, мясная и сырная, – заявила Мишель. – И я получила тридцать процентов скидки за моральный ущерб!

Эрика вытаращила глаза, но Мишель лишь развела руки:

– Я требовала бесплатно! Так что не считаю это победой, – и, подумав мгновение, добавила. – Но и проигрышем тут тоже не пахнет.

– Пахнет пиццей, – согласилась Эрика.

– Давай сегодня устроим вечер тайносказов, – Мишель заглянула в глаза мизинчиковой сестры, взяла её руки в свои и состроила щенячьи глаза. Эрика не возражала. Она была благодарна.

Синий фонарь вновь сиял в вигваме историй, и у них был один каменный глаз на троих, передавая который, можно было видеть тайносказы и делиться ими. Правда Пират был принят в клуб на правах вольного слушателя и оставался с девочками до тех пор, пока они угощали его вкусностями.

Без книги в центре вигвам казался пустым, лишённым очага. И чтобы заполнить пустоту, подруги водрузили в центр пиццу.

– Я знаю, как вернуть тебе прошлое! – заявила Мишель, вытягивая из круга кусок и глядя, как удлиняются и истончаются нити сыра.

– И что это значит? – недоуменно спросила Эрика.

Наконец-то кусок оборвал свою сырную связь, скрутился в трубочку и был откушен. Пока Мишель жевала, Эрика не сводила с неё глаз. В магическом голубом свете единороги на пижамах плясали, а глаза подруги и вовсе горели запредельным светом. Как у Ворона…

– Они не откажут, – хитро улыбнулась Миша, – Иначе им придётся потратить на доктора Зануду в разы больше. И я сейчас не про твои сеансы, – она подмигнула. – Я мастер спланированных истерик! Если жизнь подсунула тебе развод родителей, извлекай из него всё возможное!

Эрика потупилась, подумав, что причина развода в её отце.

– Но сейчас благодаря тебе, – Мишель взяла ещё один кусок и впихнула в руки Эрики. – Ешь! Сейчас они вроде как передумали. Или типа того. Но!

Мишель откусила, проживала, проглотила, шумно запила колой и продолжила.

– Но. Сейчас все носятся с травмами. Так что я всего лишь в тренде и моя совесть совершенно чиста и спокойна.

– Я всё равно не понимаю, – Эрика скрутила пиццу и тоже откусила. Морская. Кажется, она только что проглотила осьминожку.

– Мы поедем к морю! И найдём твой маяк с тарелки! – выпалила Мишель и замолчала, улыбаясь.

Это заявление произвело эффект. Эрика подавилась, закашлялась. И ликование на лице маленькой Арно сменилось тревогой. Она принялась стучать подругу по спине, заставляя выпить колу.

– Поедем куда? – утирая выступившие от кашля слезы, прохрипела Эрика.

Мишель жестом бывалого фокусника извлекла запрятанную в пижаму карту, развернула и тыкнула пальцем:

– Изморье! Аркенкхар!

– Это же дорого, – Эрика проследила расстояние от Корвинграда до рыбацкого городка. – Как ты этого добьёшься?

– Природное очарование и шантаж, mon chérie! Поверь, им абсолютно всё равно, на что тратить деньги, лишь бы я «была счастлива», – последние слова Миша произнесла с особым французским акцентом, присущим её матери. – Тем более лето, а летом все приличные семьи едут на море!

– А ты счастлива? – Эрике вдруг стало стыдно, что за своими проблемами она ни разу не подумала о переживаниях Мишель.

Дом Мишель был огромен и прекрасен, ноги утопали в мягких коврах, хрустальные подвески люстр сверкали самоцветами, живые цветы в вазах благоухали, полки библиотеки ломились от дорогих книг, а столы от изысканных блюд. А ещё можно было есть пиццу в кровати и совсем