Liber Obscura. Тёмная книга, Эрика и её кошмарное приключение в двузначность - Хельга Воджик
Эрика покачала головой.
– Тогда пошли, – Мишель потянула её. – Тут рядом.
Эрика считала шаги и камни под ногами. Сбилась, перевалив за тысячу.
– Пришли, – остановилась Мишель.
Эрика подняла голову, освободилась от тепла Мишель и сняла капюшон. Порыв ветра взлохматил волосы. Её друзья ветрогрызы всё ещё жили тут и радовались её возвращению. Она хотела в это верить.
Жёлтая лента на двери. Окно первого этажа забито досками. Стекло спальни Жозлин выбито. Подоконник и стена в копоти. Чёрный след, как ожог.
Единственный, кто исчез бесследно – Шкура. Вот и сейчас кот не лежал на крыльце и не грел бока, раскинувшись на подоконнике.
Эрика посмотрела на крышу, надеясь увидеть там сидящую и ждущую девочку, ту часть себя, что она забыла тут два месяца назад. Но крыша была пуста.
Эрика перешла улицу, поднялась на ступеньки и толкнула дверь. Заперто.
– Вот, – Мишель протянула ключ. – Стащила у отца, но надо вернуть, чтобы не заметил.
Рука дрожала, когда Эрика поворачивала ключ.
– Отец сказал, что дом чудом не рухнул, – Мишель аккуратно затворила дверь, выглянув и проверив, что свидетелей их проникновения не было. – Книг было так много, что всё вспыхнуло в момент. Удивительно, как пожар не перекинулся на соседние дома, ведь они стоят так близко…
Грустно звякнул дверной колокольчик. Эрика остановилась, задержала дыхание. Огонь вытянул краски. Сжёг уют. Вся прошлая жизнь прогорела и обернулась золой. Осколки посуды, изувеченная мебель, голые гвозди из стены… Она прошла через кухню-гостиную и остановилась. Обугленные доски лестницы на железных костях. Зияющие прорехи, закопчённые чугунные витые столбики. Оставалось лишь надеяться, что Скрип-топ успел спастись.
– Рика, это опасно! – вскрикнула Мишель, стоило Эрике ухватиться за остатки перил и вскарабкаться на треть лестницы.
– Я должна увидеть, – упрямо заявила Эрика, взбираясь дальше. – Это не сложнее, чем лазать по деревьям!
– Даже не думай, что я пойду за тобой! – сердито крикнула Мишель. – Я не хочу свернуть себе шею! И это выглядит куда опаснее любого дерева!
Всего тринадцать ступенек. Эрика добралась до верха, встала и отряхнулась. Из коридора словно выпили весь свет и цвет. Стены почернели, а там, где остались обои – пошли пузырями или же весели уродливыми кусками. Да, огонь и вода уничтожили дом, но тут… Они предали этому месту жути, вывернули его, обезобразили. До двери всего дюжина шагов, но казалось, что она неизмеримо далеко. За гранью этого мира.
Эта дверь всегда стояла стеной между реальностью и вымыслом, между настоящим и прошлым. Дверь, за которой Эрика жаждала найти ответы, но обнаружила одну лишь ложь.
Шаг за шагом. Словно через вязкий туман. И вот холод металла в руке. Не заперто.
Эрика проглотила подступивший комок страха. Запрятала его поглубже. Ещё не время. Она должна быть камнем. Камнем, что не впитает боль и ужас.
Camera Obscura. Тёмная комната, скрывающая перевёрнутое изображение. Что она увидит в ней сейчас? Эрика перешагнула порог. Ветрогрыз ворвался в комнату, ринулся в фурин, и ловец ветра печально застонал. Листок с пожеланием сгорел, теперь никогда не узнать, что на нём было написано. Она зажмурилась при виде останков манекена, так сильно похожих на обгоревшее тело, что горло царапнул запах жжёной плоти. Голова закружилась, подступила тошнота. Эрика чуть не лишилась чувств, но выстояла. Запнулась обо что-то. Наклонилась, подобрала нож для обрезки цветов, провела пальцем по лезвию, и то лениво блеснуло, поймав скудный свет из окна. В нём не было стёкол. Логово Жозлин утратило защиту, и ветер врывался, поднимая в воздух чёрную пыль, рвал фурин, а вместе с ним сердце девочки.
Она сунула нож в карман. Обернулась к маленькой дверце в углу. Что на самом деле она хотела увидеть? Доказательства лжи? Стену поддельных воспоминаний? Убедиться, что её прошлое – лишь выдумка?
«Ты мой лучший шедевр! Живая история, идеальная выдумка».
Эрика вздрогнула. Слова впитались в стены, отпечатались и всё ещё звучали в этой комнате.
Да. Она должна убедиться. Удостовериться, что всё было на самом деле. Что не было очередной иллюзией.
Эрика с трудом открыла потайную дверь и обнаружила, что лестница обвалилось и на чердак не попасть. Вновь тупик. Снова сомнения.
Она вернулась в комнату. Покрутилась, рассматривая следы пламени.
Двенадцать черных всполохов на стенах. Дюжина дверей, ведущих в иные миры.
Выжженный центр. Там, где незнакомец сплёл синий кокон вокруг отца.
Битое стекло, пепел цветов, ошмётки бумаги.
Эрика присела, подобрала опалённый лист, сдула золу. Как он уцелел? Она расправила его, проследила за линиями рисунка, сложила в картинку и отбросила. Синяя дверь. Эрика задрожала, отшатнулась, прижала руки к груди, словно только что держала в них ядовитую змею.
Вспомнила Шкуру, разрывающего Ло. Куски страниц, вылетающие из-под его когтей. Эта была одна из них. Часть тёмной книги. Небольшой фрагмент, но…
Страх приковал Эрику к месту, любопытство заставило наклониться над рисунком. Она всматривалась в картинку. Вся напряжена, как струна, готовая кинуться прочь при малейшей опасности. Но Ло молчала. Её тут не было. Лишь кусок плоти Liber Obscura. Выдранный и лишённый силы.
Девочка протянула руку и робко коснулась нарисованной двери самыми кончиками пальцев.
«За ней все ответы».
Ниточка тока пробежала по руке. Крохотная синяя искра взвилась вверх.
Эрика затворила за собой дверь в комнату Жозлин. На обратном пути заглянула в свою спальню. Разбитая жабошара, обожжённый шкаф, почерневшие стены, обугленный тамарин. И россыпь самоцветов на полу, сверкающих под лучом солнца. Эрика нагнулась, рассматривая браслеты и серьги. Обернулась к полке, увидела оплывший корешок фотоальбома, потянула, и он рассыпался в её руках.
Время обернулось золой. Эрика пыталась сложить отдельные уцелевшие кусочки. Ей даже казалось, что она видит кадры своего детства. Сладкая вата и гул аттракционов. Белая лодка и красный маяк. Соломенная шляпа и девочка посреди моря…
– Пошли, Рика, – рука Мишель легла на плечо. – Мне ужасно тут жутко.
– Миша? – обернулась Эрика, кусая губу. – Но ты же сказала…
– Мало ли, что я говорю! – отмахнулась Арно, откидывая золотые локоны и пачкая лицо сажей.
Мишель опустилась рядом и убрала прогоревшее прошлое из рук Эрики.
– Ты моя подруга, Рика. Я тебя не брошу. Даже если придётся свернуть шею. Хотя я бы и не хотела этого.
Камень треснул. Дыхание перехватило, грудь сжалась, взгляд поплыл, и Эрика зарыдала.
– Ничего не осталось, – худенькое тельце сотрясалось от горя. – Ничего…
Мишель обняла подругу.
– У тебя есть я, Рика. Это чуть больше ничего. Но я буду рядом.
– Мне
