Предатель в красном - Эш Хейсс
Следующий час мы слушали наискучнейшие факты о корабельном ремесле. Когда лекция была окончена, группы покинули аудиторию. Протиснувшись сквозь поток эфилеанов, я схватила выскочку Йена за рукав. Поганец мог просто уйти, но вместо этого спросил:
– Желаешь продолжить? – и довольно оскалился.
Оказавшись в пустующем коридоре, я толкнула его к стенке. Настала моя очередь говорить.
– Возомнил себя самым умным?
Ударившись о бетон, он громко выдохнул и, потирая голову, зашипел:
– Я просто хотел познакомиться поближе с потомком выжженных дикарей. Не сразу понял, кто ты, когда мы сидели в булочной, а потом заприметил из-под платка красную прядь. Скрываешься, значит. Самой-то нравится?
Стоило мне замахнуться, как Йен тут же поймал мою руку.
– Я вижу, насколько это для тебя важно. О да-а-а. Ты, наверное, потратила много сил, чтобы найти это место. – Он резко дернул меня, и вот уже я оказалась прижата к стене. От удара в глазах все зарябило. – В Кампусе ты не можешь использовать свою силу так, как привыкла это делать. Девочка, размахивающая кулаками, – жалкое зрелище.
Я силилась вырвать руку.
– Тебя бы сжечь…
– Джелида! Так что мы медлим? – восторженно вскрикнул он. – Сделай это и покажи всем, кто ты есть на самом деле.
– Твое счастье, я не сжигаю просто так. Не убиваю без причины.
– Правильно! Играй белую овечку. День за днем. Чтобы самой тошно стало. Знаешь же, что никогда не отмоешь след истории огня. Он был тебе «дарован» судьбой! – Эфилеан злобно скривился от своей желчной тирады. – Раскрой правду и покажи, кто ты есть.
Отбросив мою дрожащую руку, Йен покинул коридор, громко шагая по бетонному полу, как победитель. Я коротко выдохнула, медленно сползая по стене вниз.
«Топь… кого я обманываю? Себя?»
Это была всего лишь словесная перепалка, но ощущения такие, будто мне только что отвесили несколько смачных пощечин ручищей портового мусора, напомнив, кто я есть: отродье огня, что никогда не смоет след кровавой истории.
* * *
Следующие несколько лекций прошли как в тумане после встречи с тем, кто с ног до головы был наполнен ненавистью к моему подвиду.
Студенты в аудитории неспешно перелистывали страницы конспектов, зевали, сплетничали, особо ленивый эфилеанский волк с верхних рядов откровенно захрапел.
Когда несколько тестирований оказались позади, один из преподавателей все-таки соизволил проявить ко мне снисходительность.
– Неплохо, – вполголоса объявила ведьма, просматривая мои результаты классификации ядов, дотошно пытаясь найти, за что зацепиться.
От нее пахло копотью и оливковым маслом, а на фиолетовом платье красовались жирные пятна. В перерывах между лекциями ведьма, вероятно, любила втихаря полакомиться копчеными органами лягушек, запивая их для лучшего усвоения оливковым маслом.
Усердно вчитываясь в мой корявый почерк, она ругалась на монсианском за размазанные чернила. Кампус перенял человеческие технологии лишь частично: в работе эфилеаны использовали печатные машинки, а студенты писали перьями.
Я успела приметить на краю стола спрятанные в кулек лягушачьи остатки, оттуда же виднелся и крысиный хвост.
Хоть химию она в университете не пила. Уже хорошо.
– Очень даже неплохо! – вскрикнула преподаватель, дойдя до конца.
Конечно, Топь ее, неплохо… Облавы гнили в порту когда-то были моей главной занозой в одном месте на протяжении многих лет. Получив отравление, нужно было понять его категорию и желательно степень тяжести. Правильно подобрал категорию – не сдох! Естественно, уроки жизни не проходили без ошибок. Десяток пыточных галлюцинаций – да, это были «веселые» деньки. Теперь стандартный курс ведьминских жиж представлялся детской сказкой.
– Если хочешь, я могу договориться через свои связи, и тебя переведут в углубленные группы к ведьмам.
– Нет.
– Не хочешь к ведьмам – твое дело. Но ты можешь услужить мне и позаниматься с кем-нибудь, кто не способен понять даже простейшие знания. – Ведьма осмотрела аудиторию, где студенты усердно выполняли задания. – Озел, как твои дела?
Уже знакомый мне рыжеволосый элементалий воды, пытливо вчитывавшийся в задание, поднял голову, показывая всем своим видом, насколько тяжело ему давался тест.
– Все хорошо, – неумело соврал он и улыбнулся, когда увидел на меня.
– Все хорошо, как на прошлом тестировании? – Преподаватель усмехнулась, а затем обратилась ко мне: – Это мой «любимый» отстающий. После занятия поднатаскай его, и я освобожу тебя от пары лекций на следующей неделе.
Через несколько минут раздался сигнал, и студенты, спешно складывая вещи в сумки, покинули аудиторию, пока бедолага Озел все еще сидел и прожигал взглядом проклятый листок.
Я подошла к нему. Он поднял голову и, скромно улыбнувшись, произнес:
– Если поможешь мне с этой ведьминской тягомотиной, я угощу тебя местным хмелем.
– Хах, заметано!
* * *
Несколько дней мы занимались в усиленном режиме. Напряженное лицо Озела отражало палитру отвращения к ведьминским направленностям, даже пыточный отдел был ему неинтересен. Попытки сосредоточиться выжимали последние силы из бедолаги.
В какой-то момент он выдохнул:
– Я устал… Кстати, давно хотел сказать, что ты слишком странная для элементалия воздуха. Еще в булочной это заметил.
– Почему?
– Ну как сказать, – Озел осмотрел меня с ног до головы и сделал выводы: – Поведение. Ты слишком напориста. Воздушные элементалии пусть и резвые, но не настолько.
– Мы все разные.
– Брехня. – Он завел руки за голову, рассматривая аудиторию. – Мы все слеплены из одного материала. Генный набор у каждой стихии разный, но внутри подвида мы одинаковые. Один подвид имеет схожести и во внешности, и в поведении. Твое поведение как раз вызывает вопросы: либо ты что-то скрываешь, либо с тобой что-то не так.
– Почему я не могу быть особенным эфилеаном воздуха? У меня много сюрпризов, дохляк.
– Дохляк! – возмущенно вскрикнул он. – Это звучит как вызов. Сюрпризы, значит… Местный паб поможет мне их узнать. Я обещал: ты помогаешь мне с занятиями – я показываю тебе лучшее место белого города. Я помогу тебе расслабиться!
– В каком смысле?
– В смысле составлю компанию.
Алкогольное веселье было знакомо мне не из чужих уст, но в порту оно всегда заканчивалось мордобоем, и я понадеялась, что здесь пабная жизнь была не такой резвой.
– Топь, я выпью канистру, если ты платишь!
Озел со скоростью звука упаковал учебные вещи. Покинув аудиторию, как и сказал рыжик, мы направились в ближайший паб.
* * *
По пути в бар Озел рассказал, что прибыл с Перикулум-ден.
– Я выиграл в ставках и купил черно-белый телевизор домой! Ты же видела эти огромные коробки людей?
– Конечно! – восторженно заявила я. – В Шоссе Хенгель разорился, но поставил этот
