Предатель в красном - Эш Хейсс
– Иди туда, где незнакомец снял барьер.
Мой смотритель тут же добавил:
– Это личная встреча, меня на ней не будет. И чтоб никто тебя не заметил! Ты же портовая крыса, – он усмехнулся. – Крадись, ползи. Потом ночнорожденный хаш проводит тебя домой.
Двести восемьдесят шестой кивнул своим коллегам, дежурные вернулись в охранную будку, а сам он скрылся за закрытыми торговыми ларьками.
Я неслась как резвый ветер Кондактор-ден, в мыслях проклиная чертового информатора.
Расскажи этот придурок сразу о себе, все было бы намного проще. Как же он тогда сказал: «А, и еще, мне стоит уточнить, что помощь, как и информация, не бесплатны. Будь готова дать ему что-то взамен».
«Понаблюдать решил, как я мучаюсь. Вонючий Шосс! Веселья ему захотелось? Мне не доводилось ранее сжигать ночнорожденных. Интересно, как долго горят их тела? Нужно проверить!»
Преодолев несколько километров, я оказалась на месте. Скудный желтый свет фонарей освещал лишь тот самый корт, потому сложно было кого-либо разглядеть за его стенами. Но ночные жители видели в темноте благодаря видовой особенности.
«Хаш уже, наверное, тут».
Не желая медлить, я решила поприветствовать кровососа первой и крикнула:
– Здесь кто-нибу…
– Ты с ума сошла? – осадил уже знакомый голос, и ночнорожденный вышел из тени. – Сопровождающего уволят, если узнают, что он отпустил тебя одну.
– Мне стоит поджечь тебя сразу?
– Целехонькая. Живая, – довольно выдал Кайл, проигнорировав угрозу сожжения. – Я так понимаю, что с Сейджо ты еще не встретилась?
– Кто это?
– Жнец. Одноглазый. Значит, не встретилась еще. Чудесно. – Он принял задумчивый вид. – Я тут поспрашивал своих эфилеанов, кто на коротком поводке с белоголовыми шишками города, и узнал, что барьер на тебя после экзамена повесил не Мартин.
– Хватит трепаться! Я тебя сейчас сожгу, кровосос!
– Поджигать информатора – не самая хорошая идея. – От ироничного тона ночнорожденного у меня со злости все перевернулось внутри, и я зашипела сквозь зубы:
– Информатора, который морочил мне голову. Информатора, которого я так долго искала! Информатора, якобы готового мне помочь. Топь тебя! – Крик вырвался из груди. – Вместо того чтобы потратить время на поиски других вариантов для вонючей отчетной бумажки, я поверила в «темного», мать его, стража, который решил поиграть! Хаш ба! [19]
– Не кричи и не привлекай внимания. Ты без смотрителя.
– Хаш сушеный! Хаш!
– Арианский у тебя ужасный, – вновь сыронизировал Кайл. – И не змей я. Давай на джелийском разговаривать.
– Нет языка, чтобы описать, как ты меня раздражаешь! Поиграть в спасателя ему захотелось, вонючая Топь! И что в итоге? Я все уладила сама. Не спала. Почти не ела. Ломала голову, пытаясь придумать, куда пристроиться с пустым рабочим листом, пока другие новички наслаждались легкой жизнью в белых стенах. – Искры от рук полетели в разные стороны. – Наблюдал за мной, наверное, еще и слежку устроил. Ну что, хаш, повеселился?
– Я предупредил тебя, – уже серьезнее произнес он. – Информацию нужно заслужить.
– Шосс тебя дери, да ты даже имени своего не назвал! Имя информатора тоже надо заслужить?
– Все в этом мире имеет свою цену.
Я резко замахнулась, но мой удар отразили. Замахнулась еще раз. И еще раз. Удар – и информатор отбросил меня на землю. Хладнокровно выдал, как отрезал:
– Здесь, как и в открытом мире, существует только правило сделки: я – тебе, ты – мне. – Он сложил руки на груди и привалился спиной к стене корта.
– Кампус подражает людям, а люди живут не только по рыночным устоям. Эфилеаны белого города не дикари! – возразив, я запнулась. На самом деле Кайл лишь подтверждал мои опасения касаемо светлой мечты о городе. Карточный домик надежды о равноправии с каждым днем потихоньку рушился, но я изо всех сил старалась удержать его. Ведь потерять мечту для меня было равносильно потере себя.
Я попыталась подняться, как вдруг информатор, неожиданно оказавшись возле меня, протянул руку. Хлопок – и его рука отлетела в сторону.
– Поверь моим словам, новобранец. – Кайл отвел взгляд в сторону и будто задумался о чем-то неприятном. – Кампус не так прекрасен, как ты себе представляешь.
– Что за нравоучения?
– Я в пять раз старше тебя. Такая наивная… Жители белого города в большинстве своем – беженцы после Неизвестной войны.
– Я тоже беженец, пусть и не со времен начала безумия. Но я тоже нахожусь здесь, однако мои намерения чисты.
– Монс-Монс, какая же ты глупая. – Кайл нахмурился и сжал переносицу. – Потому я и сказал тогда в кафе, что помогу. Еще тогда понял, что ты за эфилеан. Монс… Да ты даже не знаешь, кто такие древние и что они могут. Невыносимо глупа!
– Так к чему была вся эта игра, если я, с твоих слов, так глупа?
– Мне нужно было время, чтобы удостовериться в своих подозрениях. Предложение о помощи содержало вторую часть. То, что ты ее не услышала, – твой промах.
Меня будто окатило волной унижения.
– Знаешь ли ты, информатор, сколько беженцев пришло в этот месяц и сколько оказалось желающих записаться в студенческие ряды?
– Нет.
– Видел ли ты, как дрожали мои колени в ожидании результатов о зачислении? В случае отказа у меня не было бы подтверждения адаптации, что равносильно вылету за порог. – Шквал криков, наполненных упреками и обидой, окатил его.
– Молодец, что выкрутилась. Мне похлопать? Элементалии все равно не примут эфилеанский огонь. Нужно заручиться поддержкой, если хочешь стать частью этого общества.
– Я уже заручилась.
Кайл, удивленно взметнув брови, присел на корточки рядом со мной.
– Ты не телепат и не сенсор, – огрызнулась я. – И не жнец. Ты не сможешь ничего узнать. Плевать, древний ты там или кто.
– Я не буду принуждать тебя. Ведь если то, что говоришь, – правда… Хотелось бы понять, в какую историю ты могла вляпаться. Ни один эфилеан не станет просто так обещать кому-то «поддержку», – он пронзительно смотрел в упор. – Что ты задумала?
Поддержка, о которой шла речь, – сделка с ведьмой. И если все пройдет хорошо, принесенная мной голова заказанного ночнорожденного завершит соглашение.
– Да… Ты, эфилеан огня, определенно ничего не понимаешь.
– Не понимаю… Да, я ничего не понимаю, – растерянно ответила я. – Я мечтала попасть сюда десять лет. Убивала за деньги, жила в окружении портового дерьма, крала, продолжая думать о мечте. О Кампусе. Я
