Liber Obscura. Тёмная книга, Эрика и её кошмарное приключение в двузначность - Хельга Воджик
Эрика вытаращила глаза.
– Это не правда.
– Правда-не правда, – передразнил её отец. – Вот.
Он повёл рукой, и углы исчезли, теперь они стояли в центре круглой комнаты с дюжиной синих дверей.
– Выбирай любую. Иди в любой из миров. Становись какой угодно историей. Шурши страницами, пылись на полке. Считай это моим подарком.
– Твоим подарком?
– Ты мой лучший шедевр! Живая история, идеальная выдумка! Так что иди! Живи!
– Ло? Это ты говоришь со мной? – Эрика посмотрела на книгу в руках отца.
– Знаешь, не зря всё же придумали возрастной рейтинг, – проговорил мужчина. – Эта книга явно оказалась тебе не по зубам. Я всегда предпочитал девушек постарше. Их хватало надолго. Хотя под конец и они утомляли.
Он поднял том в воздух, покрутил, брезгливо сморщился и принялся оттирать обложку, втягивая носом воздух.
– Какао и кошка – что за мерзость! Сколько раз повторять, никакой еды и животных рядом с книгами! Мало того, что убийца, так ещё глупая.
Он ещё что-то говорил, но Эрика не слушала. Она недоуменно смотрела на свои ладони. Они светились синим, будто крохотные светлячки или пыльца фей. И весь мир вокруг был неоновым. Она видела, как вокруг суетились духи. Те самые, которых она встречала в своих полуснах. Вот длинные ленты ветрогрызов, пушистые шарики темнушек, тонкие палочники острых углов и кляксы теневиков, даже Скрип-топ и Хмур вылезли из своих укрытий. Их было так много, больше, чем она могла даже вообразить. Они свободно проходили через синие двери и возвращались, затевали чехарду или делили синие искры. А ещё она видела Шкуру. Кот тоже прошёл через дверь и теперь, прищурившись и выгнув спину, стоял за спиной отца. Вот только Шкура стал в несколько раз крупнее, с торчащими клыками и двумя подрагивающими хвостами. Эрика понятия не имела, как узнала в этом чудовище кота. Просто знала, даже несмотря на рожки на голове и лишнюю пару глаз!
Отец поднял голову, взглянул в глаза Эрики и повернулся. В тот самый момент, когда Шкура совершил прыжок. Кот вцепился в выставленную вперёд книгу и принялся рвать на куски. Страницы разлетались по комнате, как куски живой плоти.
Отец схватил Шкуру, впился руками в его спину, раздался хруст и звериный вой. Духи заметались, смазывая картинку, все двери, кроме одной, вокруг застучали, сорвались с петель, разлетелись щепками и со всех сторон в комнату потянулись черные тени.
Они хватали духов, обращая в сажу, поглощали синий свет, устремляясь к центру. Туда, где застыла Эрика, где сражался с озверевшим раненым зверем её уже-не-отец, и где распласталась израненная Liber Obscura. Но даже тьма замерла, когда открылась последняя дверь.
Через порог перешагнул высокий мужчина. Он выглядел как герой викторианского романа: чёрный сюртук и жилет, бледное лицо с горящими синими глазами, старый шрам на щеке, волосы цвета крыла ворона. В правой руке незнакомец держал трость, в левой – чёрную коробку с золотой застёжкой. Синее пламя взметнулось, поглотило отца Эрики, тени с шипением отпрянули, а стены затянули чернильные раны. Мужчина наклонился, подцепил корешок Ло и захлопнул коробку. Застёжка с вороном блеснула.
Всё заняла несколько мгновений. Не успело стихнуть эхо беснующихся теней, а незнакомец уже с призрением стряхнул невидимую соринку с рукава. Сделал шаг, присел у искалеченного Шкуры, что-то шепнул ему и, отложив коробку, наложил ладони на изуродованное тело. Синий свет окутал зверя, стал непроницаем, а когда потух, то Шкура исчез. Эрика разинула от удивления рот, но не успела и слова сказать, как увидела, что теперь мужчина стоит прямо перед ней.
Девочка сжалась под его пристальным взглядом. Он же молчал, просто смотрел, изучал как любопытный объект.
– Ты должна встать, Эрика, – сказал он ровно и протянул руку в белой тонкой кожаной перчатке.
Большой синий камень кольца в оправе черных птичьих лап блеснул шестью лучами. Эрика зачарованно посмотрела на украшение, перевела взгляд на незнакомца, и волосы на голове зашевелились от страха. Вместо человеческого лица на неё смотрела голова птицы. Чёрной как смоль, с горящими иномирным огнём глазами. Это был ворон из её полуснов.
Эрика, дрожа, протянула руку и ухватилась за эту белую перчатку и синее сияющее кольцо. Ворон вывел её в единственную оставшуюся дверь, помог сойти вниз по лестнице и очутиться на пороге. Вложил в её руки спящего крыса и улыбнулся, подталкивая к выходу. Сам же развернулся и пошёл вверх по лестнице, которая почему-то росла прямо посреди кухни и выходила прямиком к синей распахнутой двери, через которую виднелся мерцающий зал и бледный световой кокон.
Эрика ощутила в руках тепло хрупкого тельца Пирата. Закусила губу и отвернулась. Она знала, что ей пора.
Проход застилал сизый туман, который яростно щипал и выдавливал слёзы. Пришлось зажмуриться, а когда она открыла глаза, то увидела толпу, собравшуюся на улице, огни машин, шум и гомон. Лил дождь, а лужи сияли алым янтарём. К ней со всех сторон кинулись незнакомые люди, подхватили под руки, потащили в сторону. Грудь сжало, воздух закончился, и Эрика закашлялась. Тут же к её лицу приложили кислородную маску. Девочка оглянулась и вскрикнула. Из окон её дома вырывались языки алого пламени, и даже дождь не мог их потушить.
Часть вторая
Маяк кракена
Глава 14
в фрагментах французского окна
В котором видны не только перекладины
Два месяца пролетели как в тумане. Пожар и удивительное спасение девочки из него вызвал небывалый ажиотаж в прессе. Может от того, что в тот день с небо упало несколько мёртвых ворон, а может потому, что часы на ратуше впервые за сто лет остановились. Как бы оно ни было, но событие это получило флёр мистики и тёмного знамения. Хотя никто из жителей Корвинграда не мог точно сказать, в чем заключалось предостережение, однако многие усердно расшифровывали знаки. Шептались о книжном проклятии, вспоминая другой пожар в букинистическом магазине и несчастный случай с ещё одной торговкой книг, той, что ещё держала похоронное бюро.
В срочном порядке те, кто верил приметам и держался за пуговицу каждый раз, когда дорогу перебегала чёрная кошка, вешали рядом с колокольчиком над дверью воронье перо. Некоторые не ограничивались этим и защищали свои дома с помощью сети Корвина. Это был своеобразный оберег, доставшийся ещё от первых поселенцев Вороньего городка. Похожий на ловца снов – прямоугольник с паутиной синей нити, обязательной
