Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон
Ты, Скиталец, водишь меня по таким воодушевляющим местам.
– Вон там! – воскликнула Ребека, указывая пальцем. – Это он!
– Ребека, ты не можешь быть уверена, – тихо сказал Пыл.
– Что такое? – спросил Скиталец, отметив, как близко к стеклу стоит девушка, всматриваясь в туман. – Он? – В следующую секунду до него дошло. – Твой брат?
– Я видела его лицо, – сказала Ребека.
– Мы полагаем, – пояснил Пыл, – что умерших, не отданных солнцу, притягивает к Хору. Говорят, что умершие и не обратившиеся в солнечное сердце восстанут, обернувшись тенями, но подобное случается редко, зато иногда мы видим, как после смерти человека собирается туман и движется в Реликварий.
– Он там, – повторила Ребека. Казалось, она убеждает себя. – Хотя говорил, как другие, словно находится там с самого начала…
Скиталец решил, что это не его дело.
– Какое отношение все это имеет к моей разработке двигателя?
– Покажите им чертежи, – сказал Пыл.
– Призраки – инженеры? – произнес Скиталец без выражения.
– Нет, – ответил Пыл. – Они… Да сами увидите.
Скиталец со вздохом прижал чертежи к стеклу. Вокруг сгрудились красные глаза, лица взгромоздились друг на друга, зашевелились рты, шепча, однако не прозвучало ни одного разборчивого слова. Тени изучили все семь страниц, предъявленных им одна за другой, а затем вновь слились в туман.
Пыл помахал стоявшему в стороне дежурному. Рабочий? Охранник? Священнослужитель? Нечто среднее? Тот привел в действие какой-то механизм, и из хранилища опустился слиток – широкий и плоский, снизу измазанный грязью. Как будто на поверхности земли образовалась лужа жидкого металла, а потом затвердела.
За первым куском последовали другие. Вроде бы медь и еще несколько металлов. Первый же – и самый большой – слиток состоял преимущественно из железа. Все это загрузили в обиталище Хора через верх, и Скиталец с легким беспокойством понял, что никакой крышки на стеклянном цилиндре нет. Внутри его туман закрутился, разгораясь ярче.
– Что они делают? – тихо спросил Скиталец у Ребеки.
– Собирают твой механизм.
– Но как?
– Мы не знаем. Даешь им материалы, показываешь подробные чертежи – и получаешь то, что хочешь.
– Когда основывают новое поселение, – сказал Пыл, – с собой всегда берут немного дыма из Реликвария. Точно неизвестно, до каких пор можно его делить, но пока это работает. Транспортируют его в специальных устройствах. Мы взяли туман из Союза, а заодно старое хранилище, полученное при поглощении одной из мелких общин.
– Сколько времени занимает изготовление? – спросил Скиталец.
Если тени что-то собирают, почему в цилиндре такая тишина?
– По-разному, – ответил Пыл. – В данном случае меньше часа. С тем, с чем уже имели дело, они справляются быстрее.
Меньше часа на изготовление сложного механизма? Скиталец и не думал жаловаться, хотя сроки поджимали немилосердно.
Полагаю, они формируют предметы так же, как я – из себя – «предметы», – сказал Помощник. – Ты такое уже видел, Скиталец. Каждый день этим пользуешься.
– Ты не поглощаешь сырье и не выдаешь долговременно существующие устройства, – возразил Скиталец.
Верно. Но разве это не рациональнее того, что делаем мы?
Хм… Может, и так. Скиталец настолько привык к своему спрену, что не всегда осознавал в полной мере, насколько сверхъестественна его способность проявляться каждый раз по-новому, тратя минимум инвеституры. Зато теперь понятно, почему на этой планете возможности Помощника мало кого удивляли. Если жизнь всего общества строится на том, что таинственный туман материализует предметы по запросу, то Помощник, надо полагать, отлично вписывается в картину мира.
– Озаренный, не желаете ли подкрепиться, пока мы ждем? – спросил Пыл.
– Однозначно. Чем больше специй, тем лучше.
– Специи? – переспросил Пыл, как будто услышал незнакомое слово.
– Просто принесите что-нибудь, – вздохнул Скиталец.
Пыл кивнул и ушел, оставив Скитальца с Ребекой смотреть на шевелящийся туман. Кого-нибудь в Космере это зрелище, вероятно, заворожило бы. Тренодийские тени, хоть насколько-то осознающие себя? И способные перестраивать структуру металла, будто ваяя из инвеституры?
Может, именно ради них и явились сюда скадриальцы, построившие под землей исследовательскую станцию.
Эта мысль, конечно же, напомнила Скитальцу о том, сколько еще предстоит сделать. Даже если модифицированный двигатель заработает – а такое чудо уж точно не получится с первой попытки, – надо будет как-то раздобыть достаточно энергии, чтобы Маяк пережил следующий оборот. И даже если это удастся, нужно еще отыскать вход на скадриальскую базу. Каким образом – вот вопрос. Предположительно ее точное местонахождение знают только те, кто на ней живет.
«Нет. Еще знает Рдеющий король… – подумал Скиталец. – И как же вытрясти из него информацию?»
– Тебе это не нравится? – произнесла Ребека.
Он нахмурился, не уловив сути вопроса.
– Не нравится титул Озаренный? – пояснила она. – Ты поморщился, когда Пыл так к тебе обратился. И до того ты просил нас звать тебя Скитальцем.
– Да, я не в восторге от Озаренного, – сказал он.
– Почему? Это почетный титул, выражение глубокого уважения.
– Несколько секунд на солнце переживет любой с моим уровнем инвеституры. Даже если это почетное именование – что я вполне могу понять, – не думаю, что оно применимо ко мне. Я люблю получать имена заслуженно.
Ребека медленно кивнула:
– Но ты сказал Вдумчивости, что не против этого обращения. Зачем было так говорить, если оно раздражает?
– Иногда дело не только в тебе, – ответил Скиталец. – Дело в символе. Ты просто принимаешь имя, которое тебе дают, потому что это вдохновляет людей. Я видывал такое. Но не думал, что это случится со мной.
Вернулся Пыл с закусками, и ожидание продолжилось. Три четверти часа спустя свечение в цилиндре наконец померкло. При помощи простого подъемника рабочий извлек из тумана воплощение чертежей Скитальца – детали для модификации двигателей.
– Что теперь? – с воодушевлением спросила Ребека.
– Теперь, – ответил Скиталец, – мы установим это на двигатель и посмотрим, как он взорвется.
23
Взрыв вышел что надо. Грохнуло, полыхнуло желто-оранжевым – не выдержал корпус. Видимо, не хватило толщины стенок. Как и опасался Скиталец.
Они стояли на краю летящего Маяка и смотрели во мглу. С помощью местных Скиталец встроил новые детали в двигатель, затем отвез его на летоцикле подальше от города и испытал. Активировали прототип с помощью пульта дистанционного управления. Он поднялся в воздух и…
Эксперимент провалился с такой вспышкой, что кое-кто из наблюдателей аж подпрыгнул, хотя всех предупредили о вероятности подобного исхода.
– Что ж, вот и все, – сказала Отзывчивость. Хрупкая женщина наблюдала за происходящим, сидя на стуле. – Наша участь предрешена.
– Едва ли, – возразил Скиталец. – Я ведь говорил, что он взорвется.
– Поставить такие двигатели на корабли – все равно что привязать себя к бомбам!
– Мы используем не в точности такие, –
