Озаренный Солнцем - Брендон Сандерсон
Короста на душе. И это делает ее жестокой, а твой рубец дает противоположный эффект.
– Фактически да, – подтвердил Скиталец.
Когда ты следовал клятвам, естественная потребность исполнять их оказывалась сильнее.
– Да, на какое-то время. Но, Пом, меня не покидает ощущение, что короста разрастается. Нужно как-то остановить этот процесс. А лучше обратить вспять – настолько, чтобы я мог сражаться, но не лишился способности перескочить куда-нибудь с этой планеты.
Идеально было бы удалить рубец совсем, разорвать остаточную Связь с Осколком Зари. Пока она есть, через Скитальца легко обнаружить нынешнего владельца. И пока Скиталец – ключ к местонахождению самого мощного оружия в Космере, за ним будут охотиться.
Но это задача на будущее. Сейчас сойдет любое лечение, которое позволит убрать симптомы. Возможность активно защищаться при следующей встрече с обугленным будет совсем не лишней.
Скиталец снова взял опустошенное солнечное сердце, повертел в пальцах.
– Местные, – сказал он, – способны передавать друг другу инвеституру через прикосновение. А при достаточно долгом воздействии солнечных лучей их обильно инвестированные души становятся источниками энергии. Я надеюсь найти способ перекачать частичку своей души заодно с рубцовой тканью в пустое солнечное сердце. Улавливаешь мысль?
В общих чертах. Это как вскрыть нарыв.
– Да, только не так грубо.
У смертных все грубо. Но перекачивать собственную душу… тебе не будет больно?
– Нет, если сцедить совсем маленький кусочек, – заверил Скиталец. – Кроме того, он снова нарастет. Впрочем, как и рубец. Человеческие души, Пом, очень живучие. Как и тела, они самовосстанавливаются.
Создания вроде Помощника устроены иначе. Его сущность почти полностью сгорела во время того трагического инцидента. Остался фрагмент с ограниченными возможностями.
То есть, если вкратце, ты собираешься взять камень и откачать в него «болезнь», которая заставляет Элегию яриться. Если получится, попробуешь проделать этот же фокус с собой в надежде излечиться. Так?
– Так.
Ребека едва ли одобрит эксперименты над сестрой.
– Едва ли.
Не потому ли она притаилась за дверью и подслушивает?
Помолчав, Скиталец переспросил:
– За дверью?
Ха! А ты и не заметил? Снаружи доносятся тихие звуки, как будто там кто-то прячется. Думаю, она. Должен признать, что высказываю лишь подозрение. Как бы ни был я могуществен, ясновидение не входит в число моих достоинств. Но, судя по тому, что к двери прижато ухо, скорее всего, его обладательница – Ребека.
Да, наверняка Помощник прав.
Я был уверен, что ты заметил, произносит рыцарь надменно. Иначе предупредил бы.
– Не ври, – усмехнулся Скиталец. – Ты любишь задаваться.
Я обожаю задаваться! восклицает рыцарь. Чудесное ощущение. Почему у смертных так не принято?
– У нас «не принято» все, что доставляет удовольствие, – сказал Скиталец, вертя в руках пустое солнечное сердце.
Если он прав, то между всеми обитателями этой планеты существует некая Связь, позволяющая делиться частичками себя. Исчерпавшийся накопитель энергии когда-то содержал чью-то сконденсированную душу. Значит, с ним тоже должно сработать. Логично?
Однако при контакте камня с Элегией ничего не произошло. Даже когда Скиталец собрался с духом и прикоснулся прямо к угольку-сердцу – никакой реакции. Пленница лишь неистово зарычала, и стало отчетливо слышно, как ерзает за дверью Ребека.
Он отошел и сделал пометку в блокноте. Наивно было бы ожидать, что получится легко.
Инвеститура реагирует на мысленные посылы. Не материя и не энергия, она может стать и тем и другим. Согласно второму закону Крисс, инвеститура, материя и энергия суть одно. Их нельзя создать или уничтожить, можно лишь заставить изменить состояние.
Однако свойства инвеституры отличны от свойств материи или энергии. Ей можно приказывать. Точнее, верный настрой при произнесении команды позволяет навязать инвеституре свою волю. Таков принцип взаимодействия с большинством видов силы в Космере. Подойдут команды, клятвы, заклинания – все, что поможет сфокусировать свою волю, свое Намерение и спроецировать это на инвеституру.
Например, команда, которую он попробовал применить ко Вдумчивости, возникла на планете Налтис; она служит для инициации обмена инвеститурой между материальными телами.
Скиталец перепробовал чуть ли не все, что знал, прижимая солнечное сердце к голой руке обугленной и веля тянуть из нее тепло. Безрезультатно. И каждая неудача лишь доказывала, что он понятия не имеет, что делает.
Скиталец обмяк на стуле, стукнул головой по спинке. В Элегии крылась энергия. Та, что делала носителя сильнее, быстрее, выносливее. Но как до нее добраться? Поразмыслив немного, он пришел к выводу, что просто не знает нужных команд. Существуют и другие способы, основанные на тонах и вибрациях. Они могли бы сработать, но у Скитальца нет подходящего оборудования. Однако, как минимум, тепло здесь передают вполне естественным образом.
Вот примерно все, что ему известно о механизмах перемещения инвеституры на этой планете.
Если теория вообще жизнеспособна – что отнюдь не точно, – то для успешной реализации замысла придется использовать местные методы обращения к силе. Привычные здешним обитателям способы концентрации воли и мыслей. Но какие? Не клятвы, а…
Стоило осознать, и все стало очевидно.
– Ребека! – выкрикнул он на понятном ей языке. – Зайди на минутку. Мне надо кое-что у тебя спросить.
Возня за дверью прекратилась, а затем на пороге возникла очень сконфуженная Ребека.
Представь, говорит рыцарь, что у меня сейчас очень самодовольное выражение лица.
Девушка бросила взгляд на сестру, успокоилась, поняв, что та невредима, и обернулась к Скитальцу. Она явно ожидала выволочки, которой не последовало. Он бы в подобной ситуации тоже, пожалуй, подслушивал.
– Ты что-то говорила, – сказал он, указывая на Элегию, – насчет особых молитв, которые произносятся перед тем, как отдать тепло, а особенно перед тем, как его забрать.
– Да… бывают разные, – подтвердила Ребека. – А что?
– Скажи, какие для каких случаев.
– Ну, есть та, что произносят муж и жена, – начала девушка. – Перед… близостью.
Ух ты. Молитва перед сексом. Звучит… забавно?
– Еще?
– Молитва перед первым прикосновением к любимому, – продолжила она. – Благодарственная молитва перед тем, как отдать тепло тому, кто помог или послужил тебе. Молитва у одра умирающего, чтобы забрать его тепло, пока оно не расточилось…
Скиталец резко выпрямился на стуле.
– Она только для обреченных! – воскликнула девушка. – И для тех, кто отчаянно нуждается в тепле, чтобы побороть слабость или болезнь!
Как мило, говорит рыцарь. Она решила, что тебя интересуют
