Канцелярская крыса. Том 2 - Константин Сергеевич Соловьев
– Мне пришлось читать об этом три дня. Мало того, там были и фотографии…
– Так вот отчего вы не едите толком столько времени.
– Кусок в горло не лезет, – пожаловался Герти. – Если Бангорская Гиена не задумается о смене профессии, я, чего доброго, лишу лавров старого постника Моисея[37]…
– Вам надо следить за здоровьем, мистра, – серьезно сказал Муан, глядя на него сверху вниз.
В иной ситуации подобная забота со стороны помощника была бы приятна Герти. Но сейчас он был слишком увлечен собственными мыслями и взволнован подступающей темнотой.
– Есть еще кое-что, чего не писали в газетах, – сказал он через силу. – Все жертвы Бангорской Гиены потеряли лицо. И, боюсь, не в фигуральном плане.
– Он… Тангароа[38]!
– Да. Он срезает у них лицо, Муан. Лицо – это единственное, чего крысы Канцелярии не находили на месте пиршества Гиены. Его не интересуют сердца его жертв, их мозг, печень или желудок… Только лица. Их он всегда уносит с собой. И это крайне странно.
– Почему?
– Многие части человеческого тела могут служить трофеем и ценятся по-своему. Твои дикарские предки, повергая врага, нередко вырезали у него сердце, чтоб заполучить его мужество, или печень, чтоб получить жизненную силу, но лица… – Герти покачал головой. – Нет, это работа не дикаря. Мистер Беллигейл считает, что это своего рода охотничьи трофеи. Что Бангорская Гиена вешает их над камином, как мы вешаем головы лосей и чучела уток. Но мне кажется, здесь что-то другое. Это что-то вроде… коллекции. Самой страшной коллекции, что только можно представить.
– Он ведь и имени своего не скрывает, так, мистра?
Герти скривился.
– Да, черт побери. При каждом теле он оставляет отметку, словно сдает белье в прачечную. Визитную карточку с фамилией Уинтерблоссом. Его фирменный знак. Никто не знает, зачем он это делает.
Темнота подступала все ближе, лишая Герти душевного равновесия. Прежде ему казалось, что Майринк недурно освещен, а уж по лондонским меркам так и вовсе сверкает в ночи как новогодняя гирлянда. Множество горящих окон и газовых фонарей заливали улицы светом, достаточно ярким, чтобы можно было рассмотреть спешащих по домам горожан.
Неделю назад эта улица не вызвала бы у Герти никакой опаски.
Неделю назад Герти не знал многого из того, что знал сейчас. Не знал, что Бангорская Гиена не боится света. Некоторые из жертв, если судить по брызгам крови, были атакованы на ярко освещенных улицах. Не боится, подобно обычным хищникам, людных мест. Третью жертву разделали прямо в переулке у переполненного гуляками паба. Не боится полиции. Пятая жертва сама была констеблем. Тот Гилберт Уинтерблоссом, что жил неделю назад, был куда спокойнее нынешнего, вздрагивающего от каждого звука и обмирающего при наступлении темноты. Ведь он еще не успел открыть непримечательную папку, лежащую на его рабочем столе, и не знал того, что знал сегодняшний Гилберт Уинтерблоссом. Что Бангорская Гиена не боится никого и ничего. Что ночами кружит по городу, подыскивая следующую жертву, внутренности которой, сложенные в затейливом порядке, утром напугают какого-нибудь развозчика молока.
Герти не знал, что успевали почувствовать напоследок те, кому суждено было увидеть Бангорскую Гиену воочию. Возможно, и вовсе ничего не успевали. Наверняка все это происходило так быстро, что никто даже не мог толком опомниться.
Вот ты идешь по освещенной улице, насвистывая под нос, предвкушая хороший ужин и теплое кресло, а вот из ничем не примечательного переулка навстречу тебе вдруг прыгает угловатая и бесшумная тень. Ледяная сталь жалит в грудь, но боли отчего-то нет, и только тело вдруг делается ватным, податливым, медленно оседающим на тротуар… Но упасть ему не дают. Потому что какая-то сила, сладострастно рыча, уже тащит его в переулок, туда, где фонарей и прохожих нет вовсе, а единственный источник света – мягко горящий лепесток ножа. Большого, плохо заточенного мясницкого ножа…
Видение это оказалось столь реалистично, что обожгло нутро. Герти зацепился концом трости за тротуар и непременно рухнул бы лицом вниз, если бы не рука Муана, мягко его подхватившая.
– Отдохнуть бы вам, мистра, – пробормотал великан-полли, помогая хозяину восстановить равновесие. – Последние дни сами не в себе. Давайте, что ли, я вашу тросточку понесу…
Герти без особенной охоты отдал ему трость. Идти без нее и в самом деле было легче.
– Ого. – Муан взвесил ее в руке, по сравнению с которой трость казалась ивовым прутиком. – Тяжелая. Свинец, что ли, залили?
– Там клинок, – приглушенно сказал Герти, озираясь на всякий случай. – Восемь дюймов, закаленная сталь.
Муан хмыкнул.
– Нужная вещица. На тот случай, если вам где-нибудь подадут утку без вертела.
– Это для… личной безопасности, – смущенно сказал Герти, не забывая глядеть по сторонам. – Раз уж я иду по следу Бангорской Гиены, не хотелось бы встретить врага безоружным.
Муан немного напрягся, даже мышцы шеи затвердели.
– Э, постойте-ка, мистра, мы что, на охоту идем? Вы мне ни о чем таком не говорили!
– Ты провожаешь меня домой, – отозвался Герти. – Но, видишь ли, у Гиены на этот счет может быть свое мнение. Так что лучше не терять бдительности и держать оружие наготове.
– Думаете, на вас?.. – Муан даже понизил голос. – Понимаю, мистра. Ведь все жертвы мужчинами были…
– Мало, что ли, мужчин на улицах? – грубовато поинтересовался Герти, вжимая голову в плечи.
– Так ведь вы сами говорили, Гиена только молодых жрет. Кому двадцать с небольшим…
Герти ощутил, как пульсирует что-то в желудке.
– Многие говорят, я выгляжу много старше своих лет, – произнес он с достоинством.
– И еще говорили, она тощих предпочитает. А вы, уж извините, мистра, в плане фигуры не очень-то толстяк…
– Хватит! – приказал Герти, чувствуя нарастающую слабость в ногах, заставляющую его спотыкаться на ровном тротуаре. – Я вовсе не считаю, что он выберет именно меня. Это всего лишь разумная предосторожность на тот случай, если наши дороги пересекутся.
Муан понимающе кивнул.
– На такой случай, мистра, вам бы стоило вооружиться чем-то поосновательнее, чем этот прутик.
– Уже вооружился, – шепотом сказал Герти. – У меня в кармане пиджака револьвер. И автоматический пистолет на поясе. А на щиколотке имеется еще и дерринжер[39] в потайной кобуре. Смею заверить, если Бангорская Гиена и выберет меня, ее ждет самый неприятный сюрприз в ее жизни!
– Вы хорошо подготовились, мистра. Возможно, вам пригодится еще копье?
– Копье? – Герти беспокойно дернул головой. – Какое копье?
– Такое, знаете, большое копье, – невозмутимо заметил Муан. – В нашем племени такие в ходу для охоты на тигров. Должно сгодиться и для гиены.
Герти не смог понять, было ли это сарказмом. Лицо Муана,
