У порога - Юрий Витальевич Яньшин
— Ну, хорошо. Примерный расклад мне стал более-менее понятен, — потер переносицу диктатор в задумчивости. — Остается только выяснить, какую роль во всем этом вы отведите моей скромной персоне.
Первосвященник пожевал губами, собираясь с мыслями, а потом выдал откровенно:
— Вы с соратниками уже, почитай, три с половиной месяца находитесь у кормила светской власти, — раздумчиво и не торопясь начал он. — Вам-то сверху может и не видно деталей происходящего, а люди-то — не бессловесные и неразумные твари. Они-то всё видят и всё примечают. Три месяца прошло, а изменения уже видны повсюду. Народ и страна будто очнулись от многовековой спячки, сбросили оковы и начали процесс самоочищения. Это раньше, даже в Москве мне приходилось не единожды замечать сонное царство. Сонное в том плане, — сам себя поправил митрополит, — что кроме денег, мирян ничего не интересовало. В церковь ходили не по наитию, а по традиции — на Пасху и на Крещение Господне. А так, ни-ни. Молитв не знали даже те, кто считал себя истовыми христианами. Ну, разве что «Богородицу», да и то не все. И кругом одни угрюмые и озабоченные лица. Вон, даже иностранцы это заприметили. А сейчас?
— Что?! — вырвалось у подавшегося вперед Афанасьева.
— Всё, вдруг, закрутилось и завертелось! Что ни день, то новое производство открывается. То там построили, то тут возродили. Страну, будто живой водой окропили. У простых людей появилась уверенность в завтрашнем дне. Чиновников-казнокрадов и олигархов-живоглотов к ногтю прижали. Это раньше они чувствовали себя полноценными хозяевами жизни, которым даже вышестоящая власть — не указ. А теперь, смотрю, по стеночке тихохонько пробираются, да все озираясь по сторонам. А все почему?! Потому что возродили Народный Контроль и дали ему реальные полномочия. Виданое ли дело, я сам своими глазами не единожды читал объявления о вакансиях в городские административные учреждения! Николи такого не бывало на моей памяти. Иностранцы, которые тут по столице допрежь рассекали, никого и ничего не боясь, поубегали в одночасье, бросив присвоенные у нас предприятия. Думали, что загнется производство из-за отсутствия их технологий и специалистов. А, вот хрен им собачий в зубы! — вырвалась у него не совсем приличная фраза, которую он постарался смикшировать, опять меленько осеняя себя крестом. — Не оскудела земля русская талантами. Свои специалисты нашлись, и технологии уже начинают находиться. Люди сами стали проявлять инициативу, видя, что к их мыслям не только прислушиваются, но и внедряют их без проволочки, да еще и поощряют материально при этом. Я не производственник, — с жаром продолжал митрополит, и слова его гулко отдавались от стен убогой кельи. — Мое дело — духовное окормление паствы. Но даже со своего пастырского места я вижу перемены в людях. Не поверишь! Они стали улыбаться! Несмотря на драконовские запреты, связанные с пандемией, число прихожан увеличивается с каждым днем. Люди приходят не просто, чтобы поставить «дежурную» свечку, скажем, за здравие или упокой. Нет! Они молятся, а не шлепают губами, как было прежде — для виду. А венчания?! Венчаний стало чуть не в три раза больше. Я внимательно всматривался в глаза молодоженов. Не по традиции или по наущению приходят к мысли о венчании, а осознанно и с явной охотой, вкупе с осознанием ответственности за сей шаг. Я, признаюсь, частенько в метро езжу. И не по скупости ради, а из любопытства человеческого. И вот, что я приметил. Если раньше молодежь сплошь и рядом утыкались в свои смартфоны — порождения Нечестивого, то сейчас в руках держат, что бы ты подумал?!
— Что?! — с придыханьем переспросил Афанасьев.
— Учебники! И не какие-то там, скажем, по маркетингу, да менеджменту, тьфу, ты Господи за словеса такие срамные! — опять осенил себя знамением священник, окончательно впавший в экстаз. — А по физике, да математике! И глаза горят, яко у учеников Христовых, проникшихся Нагорной проповедью. Вся страна, почуяв свои внутренние силы, яко Феникс, возродившийся из пламени, воспряла в едином порыве. И порыв этот уже ничем не погасить. Ей-Богу, я уже сам уверовал в мессианское предназначение нашего народа. Не народ колена Израилева, не единожды предававший и менявший Всевышнего на Золотого Тельца избрал Господь для претворения своих чаяний на Земле. Избрал он нас, не рабов, но детей своих, весь этнос наш, по-разному выглядящий, но единый в своих страданиях, очищении и приобщении к заветам Христовым! И я горжусь, что являюсь малою крупицею от него.
От такой пламенной речи, митрополит изрядно вспотел, а потому принялся отирать выступивший пот полою своих священнических риз. Афанасьев, при этом, не преминул воспользоваться краткой паузой, чтобы еще раз попытаться прояснить вопрос:
— Спасибо отче, за слова, что бальзамом разлились в моей мятущейся в сомнениях душе. Но все же, ответь, какую роль ты мне отводишь в сегодняшней битве?
Палий опять пожевал губами, собираясь с мыслями и духом. Даже невооруженным глазом было понятно, что предстоящие слова будут стоить ему большого душевного откровения.
— За многие годы народ впервые почувствовал себя значимой величиной, — вымолвил он, уставившись в пол и не решаясь поднять взор. — Люди почувствовали, что о них начинают заботиться и начинают защищать от притеснений не ложно, а в действительности от чиновничьего всесилия, от людоедского капитализма, от уличного хулиганства и иных мерзостей, сопровождающих их быт. И все это только благодаря тому, что к власти пришла совсем иная когорта людей — ничем не связанная с прежней дискредитировавшей себя в глазах общества властью. В одночасье произошла смена элит. У широких масс населения появился шанс на социальный лифт. Знаком ли тебе этот термин?
— Чай не за печкой уродился, — чуть обиженно ответил Афанасьев, имевший научную степень доктора военных наук.
— Так вот, — потер митрополит свои колени ладонями, — все эти перемены люди связывают с тобой и твоими соратниками. Впервые за всю историю рейтинг доверия к власти превысил значение в 75 %. Поверь, сын мой, это очень много. А доверие к тебе превышает и этот показатель.
— Откуда у вас такие сведения? Рейтинг доверия последнего президента тоже превышал порог в 80 %, — усмехнулся Валерий Васильевич.
— У нас свои источники информации и своя служба социальной аналитики, не доверять которой у нас нет оснований, — в свою очередь улыбнулся Евфимий. — Что же касается популярности последнего президента, то ты и сам прекрасно понимаешь, как рисуются царедворцами подобные цифири.
— И тем не менее…
— И, тем не менее, — подхватил священник
