Черный пепел на снегу - Яна Анатольевна Спасибко
Астрид тем временем продолжила:
– Я не так близко знакома с Агне, встречались, когда она ещё была ученицей, но могу сказать, что сил на такую массовую порчу у неё бы точно не хватило. С девочкой, к сожалению, не встречалась, но наслышана о том, что боги её не обделили. А ещё о том, что порча случилась в ту ночь, когда две ведьмы встретились. Кто из них виновен в произошедшем – я сейчас сказать не могу. Мне бы допросить их обеих.
– Пока это невозможно, – конунг восхитился быстро взявшей себя в руки женщиной. – Что ты скажешь нам о Къелле? Он под влиянием?
– Даже если так, то оно настолько слабо, что я его не чувствую…
Астрид не успела договорить, Йон, который отчаянно хватался за её руку, пошатнулся, и, закатывая глаза, осел на пол. Вёльва подхватила на руки бесчувственное тело мальчика, нежно прижимая его к груди.
– Мой повелитель, он ещё слаб для такого долгого собрания, да и у меня позади бессонная ночь и впереди такая же – за больным ребёнком нужен глаз да глаз. Ты позволишь нам откланяться?
* * *
На рассвете Агне и Богданка ушли в лес. Далеко заходить не стали, всё, что было им нужно, имелось на опушке. Они сдирали кору с деревьев там, где её не успели объесть зайцы, откапывали в свежевыпавшем снегу жухлую траву и мох.
Агне хотела наковырять ещё корений многолетников. Сейчас, когда растение только заснуло, оно сконцентрировало в себе полезные свойства. Конечно, собирать их лучше всего в середине осени, когда они только готовятся зимовать, но и сейчас вышло бы неплохо. Однако сделать это голыми пальцами из замерзшей земли оказалось очень непросто, и ведьма отказалась от своей идеи.
Когда они возвращались в свою комнатку, солнце уже было высоко. Оно казалось мутным жёлтым пятном, едва просматривающимся за высокими полупрозрачными облаками, освещая землю рассеянным холодным светом.
Однако в их коморке царил вечный полумрак из-за закрытых на зиму ставней.
Часть принесённого мха Агне сразу запихала в наиболее крупные щели, откуда дули самые сильные сквозняки, пока Богданка резала ножом на мелкие лоскутки свою запасную нижнюю рубаху.
Чуть позже ведьма под подозрительным взглядом Теклы выудила из очага несколько хорошо погоревших угольков, и, ни слова не говоря, направилась к себе.
Наверху, при свете лучины, Агне рисовала и заговаривала на кусках коры охранные символы от домашних вредителей, а Богданка аккуратно, чтобы не стереть руну, клала их в маленькие мешочки из лоскутов и для объёма набивала их травой и мхом. Девочка аккуратно завязывала их тонкими лентами, нарезанными со всё той же рубахи, и делала длинную петлю, дабы обереги можно было подвешивать над потолком. В процессе ни о чём не разговаривали – у обеих ведьм животы сводило от голода, а попросить еды у хозяйки дома они боялись – ещё не заплатили ничего, но уже живут и едят, а ну как она погонит их?
Всего вышло около дюжины мешочков, и стоило последнему узелку завязаться, как Богданка ускакала с ними и подробными инструкциями, как и куда их вешать на главную площадь.
Агне не была уверена, что их идея сработает, но они ничего не теряли в противном случае. Кроме рубахи и крыши над головой.
Она хотела было взять половину товара и пойти вместе с Богданкой, но та отказалась – во взгляде Агне было столько наивности и блаженной простоты, что она так и напрашивалась, чтобы её облапошить.
– Я всё равно справлюсь быстрее, чем ты, – говорила девочка. – Потом, если у нас получится, я тебя научу, но сейчас нам некогда учиться, уж скоро закат.
И, кубарем скатившись по ступенькам, в припрыжку ускакала.
После ухода ученицы Агне начала маяться. Дабы отвлечься от чувства голода и дурных мыслей, она решила ещё раз прогуляться до опушки, поискать дубы. Сейчас люди уже начали болеть обычными простудами, нужно иметь при себе средство, способное сбить жар.
Богданка вернулась ненамного раньше Агне. Немного удивившись отсутствию наставницы, она направилась к хозяйке дома. Сделанные амулеты действительно разошлись очень быстро: мыши и крысы были настоящим бичом запасов, что не съедали – то портили. Вырученных денег хватило на то, чтобы полностью рассчитаться с Теклой, но совершенно не хватало на то, чтобы купить даже один билет до Ладоги.
Душу грело только то, что амулеты вызвали настоящий ажиотаж, и уже на завтра у девочки было несколько заказов. Осчастливленная хозяйка дома не только пообещала продолжить их кормить, но и расщедрилась на старое пуховое одеяло, которое уже давно просило, чтобы его подлатали.
Агне вернулась затемно, Богданка уже начала переживать всерьёз и хотела отправиться на поиски. Ведьма бережно разложила дубовую кору на полу рядом с печной трубой, к которой они жались во сне.
Кора дуба – давно известное каждой матери средство от жара, в лесах её было в избытке, собирать не трудно, в особом приготовлении она не нуждалась – достаточно было заварить её кипятком и дать немного настояться. Но кора дуба, собранная и высушенная ведьмой, всегда приобретала исключительные свойства.
А вечером они лежали на выделенном им одеяле, постеленном вместо матраса, осовело и сыто щурясь на свет лучины. Обе ведьмы пребывали в благодушном расположении духа, чувствуя приятную, пьянящую тяжесть в животах и тепло, расходящееся по всему телу.
– Агне, – наконец заговорила Богданка, тяжело дыша, – скажи мне, это я виновата в том, что случилось в селении?
Ведьма, едва провалившаяся в блаженную полудрёму, от удивления вздрогнула.
– Откуда у тебя такие мысли? – тихо спросила она.
– Ну, нечисть же в ту ночь пришла за мной. Если бы не я, дети бы не заболели…
– Это был Самайн. В эту ночь йотуны особенно сильны. Они пришли бы независимо от тебя, – ведьма кривила душой, на её памяти ни разу мелкие йотуны, которые устраивают разгул, не интересовались людьми, не наделёнными силой. И девочка почувствовала фальшь в её голосе.
– Но до меня ведь не случалось такого…
– За тобой пришел кто-то более могущественный, – согласилась Агне, поняв, что лучше не отпираться, – и ты должна знать, что это не твоя вина, что кому-то потребовалась твоя сила.
– А если бы ты тогда отдала меня им, всё было бы так же?
– Нет, – Агне старательно выбирала слова, проклиная себя за то, что не умеет лгать и выкручиваться. – Всё было бы гораздо хуже. Возможно, наше селение беда и обошла бы стороной, но, если
