Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

– Немыслимо! – возмущенно заявил Филемон. – Уверен, что можно найти какой-нибудь другой выход. Давай посоветуемся с нашими друзьями. – Он повернулся к сэру Пом-Пому: – Как вы думаете?

– Не возьмусь что-нибудь советовать.

Филемон ударил кулаком правой руки по ладони левой:

– Придумал! – Акробат обратился к Мэдук: – Может быть, вы будете так добры и позволите леди Коркас доехать до Орущего Ряда на вашей кобыле? Здесь уже недалеко.

Помрачневшая Мэдук спешилась:

– Могу, конечно, немного прогуляться – мне это не повредит.

– Благодарю вас от всего сердца! – воскликнула Коркас. С завидным проворством она подбежала к Джуно и мигом вскочила в седло: – А! Мне уже лучше! Филемон, не спеть ли нам заводную походную песенку, чтобы поднять настроение?

– Разумеется, дорогая! Какая тебе больше нравится?

– Песня трех веселых бродяг, конечно!

– Хорошо! – Филемон захлопал в ладоши, чтобы задать ритм, и его слегка надорванный баритон слился в едином порыве с довольно-таки пронзительным сопрано леди Коркас:

                 Судьба с нами горькую шутку сыграла:

                 Живем как попало, грошей у нас мало,

                 Порой голодаем и спим под дождем —

                 И все ж веселее баронов живем!

Притопывая, Микелаус прогудел припев:

                           Сигмо часка йи-йи-йи,

                           Вармус-вармусоглеторп.

                 Одна есть надежда у нищего братства:

                 Нам где-то когда-то привалит богатство —

                 Но тот, кто не ищет, его не найдет,

                 Нельзя сомневаться, что нам повезет!

Микелаус прохрюкал припев:

                           Поксинмовгарйи-йи-йи,

                           Вилиш хой казинга.

                 В бескрайние дали под небом просторным

                 Брести суждено босякам непокорным:

                 Мы мимо обыденной жизни прошли —

                 За то проходимцами нас нарекли!

Микелаус гнусаво завершил:

                         Вармустойгалйи-йи-йи,

                         Тинкишвумбатнип.

Супруги-акробаты прогорланили еще шестнадцать строф баллады, и на каждую Микелаус отзывался сзади хриплым рефреном.

Они принялись петь другие песни, причем с такой бодростью, что Мэдук в конце концов догнала леди Коркас и сказала ей:

– Судя по всему, вы прекрасно себя чувствуете.

– В какой-то мере, дорогая! Но уже вечереет, и теперь мне пора принять снадобье, чтобы не случилось другого приступа. Кажется, оно было у меня где-то под рукой. – Коркас порылась в поясной сумке, после чего испуганно воскликнула:

– Какой ужас!

– Что случилось, дорогая? – обеспокоился Филемон.

– Я оставила снадобье там, где мы варили суп! Прекрасно помню, что положила пакетик с порошком между корнями старого вяза!

– Что же теперь делать? Без порошка ночью тебе станет плохо, ты до утра не доживешь!

– Есть только одно решение этой проблемы! – решительно заявила Коркас. – Я вернусь за снадобьем как можно быстрее. А вы продолжайте идти до старой хижины, где мы как-то раньше уже ночевали. До нее отсюда не больше мили. Приготовьте свежие подстилки из соломы; я успею вернуться, пока солнце не зашло.

– Пожалуй, другого способа нет, – развел руками Филемон. – Поезжай скорее – и смотри, чтобы лошадь не повредила ногу или что-нибудь в этом роде. Было бы жаль потерять такое прекрасное средство передвижения.

– Я знаю, как заставить слушаться эту скотину! – отрезала Коркас. – До скорого! – Она развернула Джуно и безжалостными пинками заставила кобылу бежать обратно по дороге рысью, а затем и шатким галопом. Вскоре она скрылась за поворотом; Мэдук и сэр Пом-Пом беспомощно смотрели ей вслед.

– Что ж, пойдем дальше, – сказал Филемон. – Как упомянула леди Коркас, неподалеку есть заброшенная хижина, где мы сможем неплохо укрыться на ночь.

Мэдук, Филемон и Микелаус поплелись за сэром Пом-Помом, ехавшим впереди на Фустисе. Минут через двадцать они увидели недалеко от дороги, в тени двух раскидистых дубов, покосившуюся хижину, некогда служившую пристанищем мелкому фермеру.

– Ну вот, мы пришли, – сказал Филемон. – Это, конечно, не дворец, но лучше, чем ничего, а свежую солому можно позаимствовать из скирды. – Он повернулся к Микелаусу, уже несколько раз пытавшемуся привлечь его внимание, дергая за рукав: – Что тебе, Микелаус?

– Фидикс. Васкин. Болосио.

Потрясенный Филемон уставился на карлика:

– Не может быть!

– Арум. Фунер.

– Что-то не припомню. Но поискать в сумке не помешает. – Почти сразу Филемон обнаружил у себя в поясной сумке пакет, перевязанный черным шнурком: – Микелаус, ты прав! До чего я забывчив! Подобрал снадобье леди Коркас и положил к себе в сумку! Теперь она будет его искать и не найдет! А порошок ей совершенно необходим, она не прекратит поиски до темноты, опасаясь, что у нее снова будет жестокий приступ. Помнишь, что с ней случилось в Квимбри?

– Арум.

– Ничего не поделаешь! Придется ее догнать, чтобы она не отчаялась. К счастью, это не слишком далеко. – Он повернулся к сэру Пом-Пому: – Сударь, я вынужден просить вас уступить мне на время вашего коня! Виноват во всей этой истории, конечно, я. Но я скоро вернусь, а Микелаус тем временем вам поможет. Микелаус, слушай внимательно! Я не хочу, чтобы мне потом на тебя жаловались. Покажи этому молодому человеку, где находится скирда, после чего собери сушняка, чтобы развести огонь. Кроме того, вот тебе горшочек с ваксой. Это замечательная вакса – натри сапоги нашего великодушного спутника, чтобы они блестели, как стекло! Это самое меньшее, что ты можешь сделать для наших друзей, пока я не вернусь с леди Коркас! – Филемон вскочил в только что освобожденное Пом-Помом седло и галопом ускакал по дороге.

– Эй! – закричал ему вслед сэр Пом-Пом. – Хотя бы седельные сумки оставьте, чтобы мы могли приготовить ужин, пока вас нет!

Но Филемон его не слышал или не хотел слышать – вскоре его след простыл.

Заглянув в хижину, Пом-Пом отступил на шаг:

– Пожалуй, я буду спать под открытым небом – там дышать нечем.

– Я тоже, – сказала Мэдук. – В последнее время ночи теплые.

Сэр Пом-Пом и Микелаус принесли соломы из старой скирды и устроили из нее мягкие, приятно пахнущие подстилки. Затем Пом-Пом развел костер, но в отсутствие седельных сумок им оставалось только уныло глядеть в огонь и ждать, набравшись терпения, возвращения Филемона и Коркас с лошадьми.

Солнце опустилось за дальние холмы. Сэр Пом-Пом вышел на дорогу, но не увидел и не услышал ничего, что могло бы свидетельствовать о приближении леди Коркас и Филемона.

Вернувшись к костру, он снял сапоги. Микелаус тут же отнес сапоги в сторону и принялся натирать их замечательной ваксой Филемона. Сэр Пом-Пом обиженно сказал:

– Я не собираюсь торчать до полуночи и ждать, пока они соизволят вернуться. Прилягу, посплю –