Liber Obscura. Тёмная книга, Эрика и её кошмарное приключение в двузначность - Хельга Воджик

Так вот, однажды владелец одной книжной мастерской Лондона, известной изысканными и дорогими переплётами, принял амбициозный заказ. А как назвать иначе, когда условие одно: не жалей сил и средств, если сможешь превзойти прочих! Фрэнсис Сангорски взялся за создание небывалой по красоте и стоимости книги. Два года он не жалел сил, золота и драгоценных камней. Он творил настоящую магию! К 1911 году работа была закончена. «Великий Омар[57]», так заслуженно назовут книгу, был потрясающ в своём великолепии! Свыше тысячи драгоценных камней и около пяти тысяч кусков кожи. Шедевр во всём! Искусные персидские узоры, переплетения растений и черепов, золотые павлины с перьями тончайшей работы. Жизнь и смерть сплелись в словах и в декоре. Это был вызов, вызов мастера миру. Его детище было призвано стать лучшим переплётом современности! И оно было им! В апреле 1912 года книга отправилась в Нью-Йорк на борту не менее грандиозного судна «Титаник».

– Того самого? – охнула Эрика.

– Того самого, – кивнул отец. – Первый «Великий Омар» вот уже век покоится на глубине Атлантического океана.

– А был второй? – воскликнула девочка.

– О да! – хитро улыбнулся отец, поправляя очки. – И был он столь же прекрасен, и столь же проклят. Воссозданный Стэнли Брэйем в тридцатых годах по эскизам Сангорски. Сам мастер-то умер вскоре после утраты шедевра, по иронии судьбы утонул, а ему ведь было всего 37 лет.

– Не мало, – пожала плечами Эрика.

– Это потому, что тебе девять, – усмехнулся отец. – До определённого момента всё двузначное, кажется нереально далёким. Поверь. И слушай дальше.

Второй «Великий Омар» как раз успел к началу Второй мировой войны. Чтобы спасти бесценную книгу от немецких бомб, её спрятали в надёжном сейфе в хранилище Лондона. Но по роковому стечению обстоятельств, именно оно одним из первых подверглось нападению. Сейф выдержал взрыв, а вот книга внутри него обуглилась, осталась лишь россыпь драгоценных камней.

– Ох! И Стэнли тоже умер? – Эрика горевала вместе с книжными мастерами. – Сгорел в пожаре?

– Однажды, но не тогда. Да и не от пожара, а от старости. Ему было почти девяносто, – отец взял с полки небольшой томик и покрутил его.

– Вот это уж точно не мало! – воскликнула Эрика.

– И в этом я с тобой согласен, обезьянка. Стэнли Брэй прожил долгую жизнь, и он не сдался. Он вновь принялся за работу!

– Но ведь это было безумие! – удивилась Эрика. – Неужели он не понял? Это же было настоящее проклятие!

– Амбиции, обезьянка, амбиции. Они толкают нас в Бездну и возносят к небесам, а порою они неотличимы от ослиного упрямства. Брэй был упрям и следующие сорок лет не знал покоя, пока не закончил третьего «Великого Омара». Он бросил вызов судьбе!

Эрика закусила губу, свела брови, задумалась.

– И книгу похитили инопланетяне? – наконец спросила девочка.

– Пока нет, – рассмеялся отец. – Она мирно хранится в библиотеке Лондона.

– И это всё? – разочарованно уточнила Эрика.

– И это всё, – развёл руками отец. – Может, проклятие устало противостоять упрямым людишкам, или у сверхсил свой особый взгляд на всё.

– Но пока книга существует, у неё есть шанс вляпаться в одну из историй? – не сдавалась девочка.

– Определённо, – согласился отец и раскрыл книгу, что всё это время держал в руках. – Но знаешь, возможно, Брэй был поклонником вот этого рубаи:

В колыбели – младенец,

Покойник в гробу.

Вот и всё, что известно

Про нашу судьбу[58].

– Мы рождаемся и умрём, а всё, что между этим – в наших руках. – Отец протянул томик дочери: – Величие Омара в словах, а не в обложке, помни это, обезьянка, беря в руки любую книгу, – и добавил слегка смущённо: – Хотя, знаешь, по мне, Хайам был просто большой любитель до вина, женщин и рифмы – а это всегда близко народу в любой стране и в любую эпоху.

И хотя в памяти этот разговор был как кинолента, которую она могла смотреть снова и снова, пересказ вышел куда как проще и главное, короче. А когда Эрика закончила историю о «Великом Омаре», она заметила, что Мишель тихонько спит, прижавшись щекой к Пирату.

Однако к самой Эрике сон забыл заглянуть. Она лежала, рассматривая текучие призрачные узоры на балдахине, слушая шум ночи и дождя за окном, пытаясь различить голоса Мокрицы и ветрогрызов. Но все её старые знакомцы куда-то подевались.

Тогда девочка выскользнула из-под одеяла и на цыпочках пробралась в вигвам историй. Пол щипал холодом пятки, комната успела выстудиться. Шатёр таинственно подсвечивался: там всё так же горел синий фонарь. Эрика отодвинула полог и заглянула. Музыка тихо скрипела, и призрачные мотыльки кружили без устали. Эрика удивилась, ведь электричества не было, но мгновением позже решила, что тут нет никакой магии, всего лишь несколько батареек.

Покинутый и оставленный наедине с жуткой книгой Гю укоризненно косил глаз. Эрика взяла камень в руку, он был как кусок льда, и холод пополз вверх от ладони к запястью, оттуда к локтю и плечу, пока не добрался до спины и шеи. Эрика поёжилась, подвинулась к брошенному в центре вигвама пледу, под которым лежала Ло. Девочка покрепче сжала камень и осторожно пощупала книгу через мягкую ткань кашемира. Словно дикарь, проверяющий притихшего в силке зверя, и готовый в случае опасности проломить ему череп камнем. Ло молчала. Тогда Эрика потянула плед, медленно и осторожно, не выпуская из руки Гю. Вот показался уголок, охряной переплёт обнажился.

Ничего необычного, просто старый альбом в потёртой кожаной обложке. Но касаться Ло было боязно.

«Я не причиню тебе зла», – услышала Эрика шорох в голове. – «Я не знала, что вы испугаетесь. Хотела вас впечатлить».

– Ты можешь говорить без великих цитат?

«Могу, но… не так красиво, как великие».

– Но зачем ты хотела нас впечатлить?

«Я хотела стать вашим другом. Мне так одиноко одной».

– Но ведь ты не одна, в тебе столько историй! – изумилась Эрика.

«Все они не мои», – голос притих и поправился. – «Почти все. Моих только три. Остальные мертвы, как и их авторы. Или ещё не рождены, как и их авторы»

– Как такое возможно? – Эрика подтянула коленки и обратилась в слух, хотя