Подменыш. Дикая магия - Роджер Желязны
Ни секунды не колеблясь, леди Лидия выхватила из ткани сверток и швырнула его туда, в пустоту.
И мир под ней рухнул.
Когда силы Джареда Клайта ворвались в Большой зал Рондоваля прямо по трупам его темных защитников, лорд Дет тихо возник из бокового прохода: в руках у него был натянутый лук. Стрела прошила броню, грудную кость и сердце Джареда (именно в таком порядке) и свалила его на месте.
Дет отбросил лук, вытащил из-за кушака скипетр. Магическое орудие описало над головой медленный круг, и незримая сила оттолкнула захватчиков.
Одна фигура, впрочем, тут же шагнула вперед. Это был, конечно, Мор. Полыхающий посох плясал у него в руках, превратившись в световое колесо.
– Не тому ты служишь, старик, – бросил Дет. – Это не твоя битва.
– Стала моей, – возразил Мор. – Ты нарушил Равновесие.
– Ба! Равновесие нарушилось тысячу лет назад – причем в правильную сторону.
Мор лишь покачал головой. Посох вращался перед ним все скорее – кажется, он совсем его уже не держал.
– Я страшусь последствий, которые ты наверняка уже вызвал, – сказал он. – Не говоря уже о том, что случится, дай я тебе продолжить в том же духе.
– Тогда давай решим этот вопрос между собой, только ты и я.
С этими словами Дет медленно опустил скипетр – и наставил на него.
– Это всегда было только нашим делом, правда?
Лорд Рондоваля колебался лишь долю секунды.
– Думаю, ты прав. Но сейчас ты сам накликал на себя беду.
Скипетр вспыхнул, и копье слепящего алого света прянуло из него, ударив в самый центр щита из крутящегося посоха. Мор наклонился с натуги вперед, копье срикошетило и ушло в потолок.
С грохотом, перекрывшим даже гром, исполинские куски каменной кладки полетели вниз, на голову лорду Рондовалю. Мгновение – и он был сокрушен и погребен под кучей щебня.
Мор выпрямился. Колесо замедлило ход, остановилось, снова стало посохом, и старик тяжко на него оперся.
Когда эхо перестало скакать по залу, шум битвы снаружи тоже стих. Даже буря, казалось, устала бушевать и отправилась дальше, по своим делам. Молнии померкли, гром замолчал.
Один из Джаредовых лейтенантов, Ардел, осторожно подошел и уставился на россыпь камней.
– Все кончено, – помолчав, сказал он. – Мы победили…
– Вроде того, – согласился Мор.
– Тут еще остались его люди… Надо бы с ними разобраться.
Мор молча кивнул.
– И с драконами? И с прочей… противоестественной нечистью?
– Дезорганизованы и растеряны, – негромко отозвался Мор. – Я сам о них позабочусь.
– Хорошо. А мы тогда… это что еще за звук?
Некоторое время они настороженно прислушивались.
– Может оказаться ловушкой, – с сомнением вставил сержант, некто Маракас.
– Иди и выясни. Выбери расчет. Доложишь немедля.
Мышиная Перчатка притаился за гобеленом справа от лестницы, спускавшейся во тьму подземелий. План его состоял, собственно, в том, чтобы вернуться в камеру и снова в ней запереться. Несчастный узник Дета наверняка окажется единственной в замке личностью, которой захватчики обеспечат теплый прием, – так он рассудил. На обратном пути он успел, как видите, добраться до самой лестницы, но тут врата дали дуба, цитадель наводнили враги, а в зале затеяли магическую дуэль. Всему этому он стал живым свидетелем – подглядывая сквозь изрядно протертое место в ковре.
Теперь, когда все отвлеклись на разные другие вещи, самое время выскользнуть из убежища и сделать ноги вниз. Да вот только… В общем, Перчатку одолело любопытство.
Он ждал.
Расчет тем временем вернулся, таща издающий непонятные звуки сверток. Сержант Маракас держал ребенка как-то скованно; лицо его имело сложное выражение.
– Очевидно, злодей Дет планировал принести невинного ребенка в жертву в каком-нибудь злокозненном ритуале, – отрапортовал он. – Дабы обеспечить себе эту самую… победу!
Ардел наклонился и внимательно изучил находку. Потом взял крошечную ручку и повернул ее ладошкой вверх.
– Увы, нет. Вот фамильная родинка-дракон на правом запястье, – сказал он. – Перед нами его собственное потомство.
– Ох.
Ардел перевел вопросительный взгляд на Мора, но тот пожирал глазами дитя, забыв обо всем остальном.
– И что же мне с ним делать, сэр? – несмело вопросил Маракас.
Ардел задумчиво пожевал губу.
– Эта отметина, – молвил он наконец, – означает, что ребенку предназначено стать колдуном. К тому же она – своего рода опознавательный знак. Что бы ему ни втолковывали в ближайшие годы, рано или поздно он узнает правду. Если дать этому случиться, будете ли вы рады встретить могущественного чародея, который в курсе, что вы приложили руку к смерти его отца и разрушению родового дома?
– А-а-а, я понимаю, к чему вы клоните… – проявил недюжинную сообразительность Маракас.
– Так что лучше тебе будет… избавиться… от него.
Сержант потупился.
– А что, если отослать его в какую-нибудь, ну, далекую-предалекую страну, где никто и слыхом не слыхивал про Дом Рондовалей?
– Куда в один прекрасный день непременно заявится странник, знающий всю эту историю? Нет уж. Неопределенность во многом куда страшнее, чем неотвратимость рока. Не вижу для малыша иной судьбы. Давай по-быстрому. И… поласковей, что ли. Чтоб не страдал.
– Сэр, а, может, мы ему просто руку отрежем? Все лучше, чем умирать.
Ардел тяжело вздохнул.
– Сила-то все равно никуда не денется, – терпеливо объяснил он. – Рука там или не рука. Да и кругом слишком много свидетелей. Раззвонят во все концы, поверь мне – будет еще один повод для недовольства. Нет. Если у тебя кишка тонка, найдем в полку другого, кто…
– Погодите, – перебил его голос старого Мора.
Он потряс головой, словно только что проснулся, и шагнул вперед.
– Может, есть и другой вариант. Так, чтобы и ребенок остался в живых, и страхи ваши никогда не сбылись.
Он протянул руку и тронул малюсенький пальчик.
– Что вы предлагаете? – поинтересовался Ардел.
– Тысячи лет назад, – задумчиво произнес Мор, – у нас вдобавок к высокой магии были великие города и могущественные машины…
– Слыхал я такие истории, – согласно кивнул Ардел. – Нам-то это сейчас чем поможет?
– Это тебе не просто сказки. Катаклизм действительно случился. После него мы решили сохранить магию, а все остальное выбросили прочь. Ну, почти все. Сейчас это выглядит легендой, но мы и по сей день недолюбливаем всякие противоестественные… техно-вещи.
– Ну да. Это и есть…
– Цыц! Дай мне закончить. Когда принимается одно из таких великих решений, симметрия мироздания требует, чтобы оно работало в обе стороны. Есть другой мир, очень похожий на наш, где люди отказались от магии, зато сохранили все остальное. Там и нас, и все наши обычаи считают сказками для маленьких детей.
