Город с львиным сердцем - Екатерина Звонцова
– Пошёл! Быстрее помогай ему, а то эта курица тебя не подпустит!
И мальчик, сам того не осознав, ринулся вперёд. Он подобрал книгу, когда госпожа Лау ещё только успела грузно встать, и, протянув графу, сказал:
– Это, кажется, ваше.
Книга была по медицине, очень пухлая, с жёлтой бумагой. Мальчик постарался улыбнуться, располагая графа к себе или по крайней мере давая понять, что безобиден. Задумался, как завести разговор, но ничего придумать не успел. Хэндриш Олло, сдёрнув очки к кончику носа, вдруг поймал его за руку и пристально заглянул в лицо.
Странно, страшно: светлые глаза не скользнули, а пронзили, и в них мальчик отразился не мальчиком, а собой прежним – стенами и садами, башнями и парками, чихающими автомобилями и торговыми паровозами. Отразился кондитерскими и аптеками, шпилем радиостанции и тем утром, когда ветер в последний раз заиграл листвой пальм. Всё это промелькнуло за считаные секунды в точках чужих зрачков. Мальчик застонал, отшатнулся и схватился за голову, и в то же мгновение вся стопка книг обрушилась на мостовую.
– Ох, малыш! – Голос звучал мягко и очень молодо – не слишком подходил к лицу, которое не было ещё лицом старика, но и юношеским быть перестало. Мудрый граф наклонился и положил руку мальчику на плечо. – Прости меня, я и не подозревал… Цел?
Тут же он обернулся и упёрся взглядом – совершенно другим, жёстким и надменным – в хозяйку магазина, грузно спешившую навстречу. Всё так же спокойно уверил:
– Ничего не нужно. Мы с моим маленьким другом всё поднимем и ещё посмотрим, что за издания у вас в помещении. Вы ведь позволите?
Госпожа Лау будто налетела на стену, застыла, сглотнула, залепетала:
– Конечно, ваш… ваше… – язык у неё явно заплёлся.
– Спасибо, – это был явный приказ замолчать.
Женщина, растерявшаяся и покрасневшая, очень быстро для своего веса развернулась и ушла к крыльцу. Мальчик не сомневался: она спешит разогнать тех посетителей, которые роются в книгах внутри магазина. Мудрый граф напугал её, и ей казалось, что так она его задобрит. Хэндриш Олло досадливо поморщился.
– Не люблю уединение. В таком месте, как книжный магазин, его просто не должно быть. Здесь хорошо, когда много людей и можно услышать их мысли и мечты.
Мальчик кивнул. Голова по-прежнему гудела и кружилась, ощущение, что в неё залезли холодными крючьями, не проходило. «Услышать мысли и мечты»? Вот так Хэндриш Олло проводит свободное время? Жестокие у него развлечения.
Он, морщась, встряхнулся, а граф спросил:
– Поможешь мне? – это опять звучало ласково, чуть виновато.
Они опустились и стали собирать книги. Мальчик рассеянно читал названия. История, медицина и много-много приключений – ничего другого граф не взял. Впрочем, последние – приключения, с любовью и без – занимали вообще большую часть коробок. И именно их люди хватали жаднее всего, иногда переругиваясь за ту или иную книжку.
– Мой народ никуда не может сбежать. Вот и бежит на страницы романов. – Граф подобрал последнюю книгу и блекло улыбнулся. – И, что печально, я тоже бегу, город.
Их взгляды опять встретились. На этот раз боли не было, а отражение в зрачках выглядело обычным – рыжим, кареглазым и смуглым. Мальчишеским. И всё же…
– Вы чародей? – осторожно, с надеждой спросил мальчик.
Хэндриш Олло прищурился.
– Чтобы научиться читать по лицам, достаточно почаще в них смотреть. Зови своих друзей, пойдём поговорим.
На подгибающихся ногах мальчик вернулся к Рике и Каре и жестом велел идти следом. Он слышал их вопросы как сквозь песок и вряд ли смог бы ответить. Человек этот – немногословный, угрюмый, проницательный – слишком поразил его воображение, чтобы уместиться в какие-то объяснения.
В помещении, где граф, сложив книги, уже сел в кресло, было пусто и прохладно; пахло почти как в тарантасе – бумагой, кожей и пылью, но без пряностей и лаванды. Пресно, даже тревожно. Госпожа Лау, едва порог переступила Рика, прикрыла дверь.
– Здесь достаточно кресел, – сказал граф Олло, но они остались стоять, и тогда он тоже встал. С удовольствием распрямился, так что сюртук сразу стал маловат в плечах, и снял очки. – Мёртвый город. Упавшая звезда. Изуродованная легенда. Правильно?
Они кивнули. Кара не смогла скрыть потрясения, а Рика первой вышла вперёд.
– У вас живёт мудрый Материк?
Он оглядел её с ног до головы и сложил руки шпилем.
– Нет, девочка. У нас мало мудрецов. Им нечего здесь делать.
– Но разве не здесь было Мудрое графство? – уточнил мальчик.
Граф кивнул:
– Здесь, но ты верно сказал «было». Мой город мало отличается от столицы Ширгу, равно как и от других. Здесь больше работяг и ремесленников, чем мудрецов, ну и писателей прибавилось – вот только все они тоскуют больше, чем пишут. Будь иначе…
Он осёкся. Лицо помрачнело и будто ещё состарилось. Кажется, у этого человека в голове было немало горьких мыслей, но сейчас он ненадолго их отогнал.
– Вы явились за советом. – Голос зазвучал ровнее. – О чём вы хотите спросить?
– Мы ищем… – Кара тоже выступила немного вперёд, – …того, о ком она спросила! Хранителя материка. Мы не знаем, где его искать и как. И мы…
– Не знаете? – Мудрый граф приподнял брови. – Тогда как же вы идёте правильно?
Она растерялась, даже завертела головой.
– Но мы не уверены, что идём… – Хэндриш Олло рассмеялся, Кара осеклась и задумалась. Потом очень медленно, будто не совсем веря себе, наконец продолжила: – Почему-то мне кажется, что до этого мы шли верно. Но мы не знаем, куда идти теперь.
– Зато я знаю.
Мальчик взволнованно вытянул шею. Звезда замерла.
– Так куда же? – спросила легенда.
Граф посмотрел на стопку, высившуюся у его ног, вынул из внутреннего кармана сюртука запечатанное письмо и, задумчиво вертя его в руках, с расстановкой произнёс:
– Абсолютно куда угодно. Или никуда, но лучше – куда угодно. У меня даже есть предложение: а поезжайте с господином Риблом. Отвезите моё письмо в Первую столицу.
Кара нечленораздельно замычала, Рика молча скрестила на груди руки, а мальчик разочарованно вздохнул. Хэндриш Олло опять оглядел их, на этот раз с весёлым изумлением.
– А вы ждали, что я пошлю вас искать какой-то мрачный замок или светлый храм? В горах, в сердце пустыни, на дне моря? А может, даже нарисую указующую загогулину на вашей карте?
Кара поступила честнее всех: кивнула. Мудрый граф снова сел. Он молчал, возможно, давая им хорошенько позлиться, и легенда воспользовалась этим правом открыто – встряхнулась, вышла вперёд и спросила со своей вызывающей усмешкой:
– А может, вы нам врёте, чтобы всучить вашу бумажку? Откуда это вы можете знать?
– Рика! – одёрнула её Кара. – Будь вежливее!
Но Хэндриш Олло, кажется, не оскорбился. Он задержался взглядом на перебинтованных ногах легенды, поднял глаза к её шрамам и снисходительно, миролюбиво наклонил голову:
– Я граф, малышка. Я мог бы «всучить бумажку» кому угодно, но щедро даю её вам, чтобы дать направление. И я знаю, что говорю, потому… – он несколько мгновений помолчал, – …что сам искал вашего мудреца не так давно. Проехал все столицы с караваном, везя скромные дары в надежде купить совет. А когда моих людей вырезали разбойники, я один возвращался через пустыню, искал и там.
– Нашли? – с надеждой спросила Кара, но граф покачал головой.
– Нет. Он явился сам, едва я, почерневший от зноя и со сбитыми в кровь ногами, ввалился в свой дворец. Он был тогда в облике мальчика и собирал карточный домик прямо возле макета города, украшающего мой стол. И он всё же дал мне совет.
– А о чём вы спрашивали? – выдохнул мальчик, снова с надеждой. Вдруг показалось, что всё может быть проще, намного проще… Но Хэндриш Олло покачал головой с новой, нежной, но отчуждённой улыбкой.
– Я спрашивал о любви. Когда карты упали, я лишь получил подтверждение тому, в чём укрепился за время странствия.
– О любви, – повторила Рика странным зачарованным голосом. Она смотрела хмуро; было видно: слова что-то в ней всколыхнули. Граф кивнул:
– О любви. На другие вопросы я всегда отвечал себе сам.
– Кому письмо? – спросила легенда. Она пыталась получше рассмотреть печать.
– Озёрной графине. И его нужно привезти поскорее, как и лекарства. Пригодились бы зоркие
