Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Махарам обвел взглядом собравшихся. Они слышали эту историю каждый год, но все равно Лин видела в его глазах безмолвный вопрос: «Вы можете поверить в это? Можете поверить в это чудо?»
– И когда наконец крепость пала и вражеские армии устремились в Арам, оказалось, что столица пуста. Под покровом ночи Иуда Макаби увел наш народ в безопасное место. Но Сулеман знал, что Богиня осталась.
Он поднялся на крышу Балала, самой высокой башни Арама. Она ждала его там – Адасса, наша Богиня. Ждала во всей своей славе, могущественная и грозная. Ее волосы были пламенем, ее глаза были звездами. Сулеман склонился перед ней, но не мог бежать, потому что ее взгляд приковал его к месту. Она сказала ему: «Пытаясь уничтожить меня, ты приблизил свою погибель. Человек не должен обладать такой властью, как ты, потому что она несет лишь разрушение. И теперь ее заберут у тебя».
Лин закрыла глаза и, сунув руку в карман платья, прикоснулась к гладкой поверхности камня. О, она знала эту историю. Она видела ее во сне, и ей казалось, что она всегда знала ее. Пламя, пустыня. Башня. Она видела встречу Адассы и Сулемана, когда танцевала на Горе в этом мерзком доме, полном мерзких людей. Она видела, как Богиня, которую предал ее возлюбленный, ее единственная любовь, одержала победу и заплатила за это жизнью.
– Богиня протянула руку, – говорил махарам, – схватила Великое Слово, Неназываемое Имя, и вышвырнула его из этого мира. И когда оно исчезло, все магические артефакты были уничтожены. Короли-чародеи погибли на месте, потому что им продлевали жизнь только их черные заклинания. Магические твари исчезли из мира, и армии живых мертвецов рассыпались в прах. Когда башня Балал рухнула и превратилась в пыль, Сулеман, используя остатки своей магии, протянул руки к Богине. Но он схватил пустоту. Она уже ушла в царство теней.
Махарам вздохнул. Его вздох был слышен даже на краю площади. И Лин подумала: что это, магия рассказа или магия Богини? Люди затаили дыхание, никто не шевелился, не издавал ни звука.
Махарам продолжал:
– Это история о великой храбрости и великой жертве, но вы, возможно, спрашиваете себя, зачем мы здесь? Чужаку легко сказать: пойте песнь вашей Богине, если вы верите в нее. Как нам петь песнь Госпожи на земле чужой? Мы долго скитались, но мы не покинуты. Мы долго ждали, но мы не покинуты. Мы рассеяны среди народов Земли, но мы не покинуты. Сейчас родина наша у нас в сердце, и мы ждем. Но мы не покинуты. Богиня вернется и поведет нас к славе и величию.
Лин могла как угодно относиться к махараму, но сейчас это не имело значения. Древние слова, как всегда, потрясли ее до глубины души. Она прикоснулась к подвеске, которую носила на шее, провела пальцами по выгравированной надписи: «Как нам петь песнь Госпожи на земле чужой?» Значит, Кастеллан – чужая земля? Да, подумала Лин, наверное, так и есть. Все земли, все страны для них чужие до тех пор, пока Богиня не приведет их домой.
– Сегодня в каждом Солте, во всех странах, начинается эта церемония, – произнес махарам. – Сегодня прозвучит вопрос, и на него будет дан ответ. Подойдите, нарит, и станьте передо мной. – Он стукнул цветущим посохом по помосту. – Да исполнится Ее воля.
Лин вместе с остальными двинулась вперед; группа девушек походила на медленно текущую синюю реку, а вокруг них читали молитвы. Мариам пробралась к ней; на ее щеках выступил румянец, но Лин не знала, естественный он или это косметика. Она улыбнулась подруге, желая успокоить ее. «Напрасно девицы каждый раз так волнуются, – говорила ей когда-то мать, – это просто древний ритуал. Неужели все думают, что Богиня, пожелав вернуться, будет ждать Тевата? Нет, она придет к нам в столпе огненном, на острие молнии. Одним мановением руки она озарит весь мир».
Девиц было много, и они не сразу выстроились в очередь; до полуночи оставалось десять минут, когда махарам начал задавать вопрос. Нарит подходили к нему по одной. Лин слышала голос старика и ответы, уверенные и четкие, робкие и отрывистые.
– Ты Богиня, вновь пришедшая на землю?
– Нет, это не я.
– Очень хорошо, можешь идти.
Шесть минут до полуночи. А что, если махарам не успеет вызвать ее? Она снова нащупала камень в кармане. Он придавал ей уверенности. Кто-то подбросил дров в костер, золотые искры взвились к небу. Мариам поднялась на помост. Махарам смотрел на нее благосклонно, однако к благосклонности примешивалось нечто вроде снисходительной жалости. «Мы позволили тебе прийти сюда, но это всего лишь формальность. Такая больная и слабая девушка не может быть Ее вместилищем». Он произнес:
– Ты Богиня, вновь пришедшая на землю?
Мариам подняла голову. Ее взгляд был ясным, твердым.
– Нет.
Она отвернулась и, выпрямив спину, отошла к другим женщинам, которые уже дали свой ответ махараму. Лин почувствовала гордость за Мариам, которая не стала ждать, пока ей разрешат уйти. От махарама это тоже не ускользнуло; Лин, подойдя, заметила, что он задумчиво смотрит вслед Мариам. Но выражение его лица изменилось, когда он увидел Лин. Его светлые глаза впились в ее лицо, обшарили ее фигуру, от синих туфель до цветов в прическе.
Она бесстрастно смотрела на него, сложив перед собой руки. Она слышала, как бьется ее сердце, чувствовала, как кровь бежит по жилам. Чувствовала, как пульсирует в кончиках пальцев на руках и ногах, пульсирует в шее, где-то в животе.
Без пяти минут двенадцать.
– Лин Кастер, – заговорил махарам, – сегодня ты в последний раз стоишь передо мной на празднике Теват.
Это был не вопрос, и Лин молчала. Она чувствовала на себе взгляды всего Солта. Однако люди смотрели на нее равнодушно. Никто не ожидал ничего нового. Этот Теват ничем не отличался от остальных. Но Лин… она поняла, что руки дрожат, и спрятала их в складках платья. И только благодаря самообладанию, выработанному за
