Хроники Птицелова - Марина Клейн
И я взяла. Но только затем, чтобы спрятать. Оглядываясь в поисках подходящего места, я про себя сетовала, что Валькирия должна быть осторожнее. Что, если бы сюда зашла моя мама? Что, если бы я пригласила в гости тебя и твоя рука сама потянулась бы к завлекательной вещице? Нет, нет и нет, личность Валькирии должна оставаться тайной, покрытой мраком. Или, на худой конец, отсутствием паспорта. Иначе они могли забрать ее у меня, а это погубит несчастную девочку, да и мне не принесет ничего хорошего.
Я откинула ковер, спрятала документ под отходящую половицу и еще не успела разогнуться, когда раздался стук. Громкий, требовательный, пугающе частый! Кто-то барабанил в дверь, будто намеревался ее выломать.
Каждый удар отзывался во мне пылающим страхом. Все внутри больно вздрагивало.
Бум!.. Сердце подпрыгнуло и, казалось, остановилось. Бум!.. Я попыталась выпрямиться, но громкий и резкий звук давил меня к полу. Кто это? Что ему нужно?
Все стихло. Я простояла в нелепой позе минуты две, потом все-таки выпрямила затекшую спину и неслышным шагом вышла в коридор. Стоило мне приблизиться к входной двери, стук прогремел снова, заставив меня замереть. Выдать себя было боязно. Так не стучат, когда приходят с добрыми намерениями или просят о помощи. Стук был такой силы, что казалось, замок вот-вот хрустнет. И не мог же меня так напугать один только стук?..
Я похолодела, шрамы на моем лице предательски заныли. Наверное, так стучит тот, кто не мог долгое время добраться до меня и понял, что я намеренно прячусь.
Мама сказала, что Он звонил ей и спрашивал. Она могла сказать Ему, что ошибки нет и я все еще нахожусь здесь. Именно поэтому Он мог стучать так требовательно, давая мне шанс откликнуться, а потом… Что потом? Возможно, у Него есть ключ. Я в упор не помнила, что стало с Его ключом. Он вполне мог остаться у Него. В таком случае я была в опасности. Надо бежать…
Я бросилась в комнату, спешно оделась, вернулась в коридор – стук продолжался, – схватила пальто и, не думая о своем внешнем виде, сломя голову кинулась к окну кухни. Распахнула створки, перекинула ноги через подоконник, оттолкнулась от карниза и спрыгнула. Птицы, подбирающие какие-то крохи на узенькой тропке между палисадником и стеной дома, кто с ругательствами, кто с паническими криками взмыли вверх, а те, что сидели на деревьях, посмеялись над ними. Я отметила это лишь краем сознания и осмыслила потом, так что мне и в голову не пришло извиниться. Куда там! Я вышла из-за палисадника, бросила взгляд в сторону подъезда и увидела Его.
Высокий, с короткими темно-русыми волосами, Он был погружен в задумчивость, как я поняла по Его ссутуленной спине, но вместе с тем двигался как-то резко, должно быть, нервничал из-за того, что я не открыла, или собирался все-таки вломиться в квартиру, чтобы добраться до меня. Он прошел вперед, остановился, постоял, повернулся и взбежал по ступеням подъезда. Мое сердце колотилось как сумасшедшее, в голове помутилось, перед глазами в безумной спешке замелькали Темные Коридоры. Детские крики и щебет птиц вдруг стали резать уши. Шрамы нещадно заныли.
Я обратилась в бегство.
Как в тумане проносились дома и парки, иногда воочию, иногда сквозь грязноватое стекло. Кто-то тормошил меня и требовал денег, но я не обращала внимания. Только когда ноги вынесли меня на очищенный от снега тротуар, я почувствовала, как сознание размораживается, обернулась и увидела закрывающиеся двери автобуса, в которых стоял разгневанный кондуктор и грозил мне кулаком. Я хотела вернуться в автобус, чтобы заплатить, но двери закрылись и он уехал. Оставалось только виновато улыбнуться вслед.
Я огляделась. Оказывается, ноги вынесли меня не куда-нибудь, а к твоему дому. Я обрадовалась. В тебе – мое спасение, ты сможешь меня защитить, ты обязательно поймешь… У меня даже слезы на глаза навернулись от потребности увидеть тебя, обнять, услышать твой голос, говорящий о том, что все будет хорошо и что мне совсем не обязательно возвращаться домой.
Но сколько я ни звонила в дверь, никто не открывал. В отчаянии стукнула кулаком по дверному косяку и ужаснулась: а что, если ты затаился среди своих книжных башен, как я у себя в квартире, и проклинал того, кто барабанит изо всех сил, сбивая пальцы в кровь, пугая и раня, доводя до приливов дикого страха?
Я готова была расплакаться, но тут за спиной раздался удивленный голос:
– Привет! Ты чего стучишь как ненормальная?
Дверь квартиры напротив распахнулась, на пороге стояла девушка лет двадцати. Волосы забраны в хвост, за ухом – карандаш, в руках – учебник по философии.
– Привет! – сказала я. – Извини. Мне просто очень нужен Чтец.
– Чтец! – присвистнула девушка. – Да уж, ему подходит такое имечко! Не припомню, чтобы хоть раз видела его без книги. И какую бы книгу я ни попросила, у него всегда находится. Ну а если не находится, он скажет, где найти. У меня такое впечатление, что он прочитал уже все книги на свете. А ты его новая девушка? После Лилии я никого здесь не видела. Кроме этого странного священника, конечно.
Лилия! Сначала я немного растерялась, но быстро сообразила, что речь шла, конечно, не о твоей сестренке, просто у тебя была девушка с таким же именем. Захотелось расспросить об этом, узнать, не она ли оставила на тебе глубокие шрамы. Но мне по-прежнему кружило голову, и потребность получить успокоение от тебя была превыше всего…
– Ты случайно не знаешь, где его найти? Пожалуйста! – взмолилась я. – Он мне очень, очень нужен.
– Случайно знаю, – усмехнулась девушка. – Хотела сегодня попросить у него книгу, но он сказал, что торопится на кладбище. Так и сказал! Я подумала, он смеется надо мной. Тем более что в руках у него была книга. Ну кто ходит с книгой на кладбище? – Она вытащила из-за уха карандаш и постучала им себя по подбородку. – Правда, потом я вспомнила, что видела его на улице с родителями и он тоже говорил, что они ходили на кладбище. Наверное, опять собрались.
Я одарила ее благодарной
