Предатель в красном - Эш Хейсс
Жнецам было нечего ответить.
– Причина, по которой это произошло, зародилась еще в хранилище. Вам стоит тщательнее проводить проверки состояния колб, Зелвено.
Глава жнецов не сводил мертвых глаз со своих подчиненных. Казалось, еще немного – и кто-то из них набросится на него, но никто не позволил себе выпустить и песчинки скверны.
– О делах хранилища вы поговорите в своих головах в хранилище, – Дон прервал их молчаливую «схватку». – Сейчас мы, на поверхности, оказались в сложном положении. – Он перешел к главной теме собрания: – Я хочу узнать правду. Как Асентрит отравляет души пропавших?
Жнец понурил голову. Он, как никто другой, понимал, что сегодня им придется нарушить закон нижнего мира, и ответил:
– Ходят слухи среди мертвых, что пропавших Неизвестной войны уже сложно было назвать «живыми»: они бредили, не узнавали себя, впадали в ярость. Высший совет дал этому состоянию понятие «заражение». Ни у кого не возникло сомнений, что гниение души неизбежно.
– Как это понимать?
– Их внутренняя часть искажена: она меняла цвет, принимала странные формы. – Глава клана затих и медленно указал на старца. – Когда животное сталкивается с неизвестностью, первое, что оно ощущает, – страх. – Он перевел палец от старца к своему виску. – Страх. Высший совет испугался последствий того, что заразило эфилеанов Неизвестной войны.
У Дона не возникло сомнений, что все это вздор. Если даже жнецы не знали правды, значит, никому не было известно то, о чем догадался сам Дон: Высший совет не испугался своего творения, и все пошло ровно по плану! Зараженные отравляются Асентритом, тела сгинувших в небытие совет забирает на эксперименты плоти, а их зараженные души прячут в личных колбах.
Но многолетний эксперимент подходил к концу.
Дон ощутил невероятную тяжесть ответственности. Трагедия, обрушившаяся на эфилеанский мир, – он был одной из ее причин. Вместо того чтобы остановить Высший совет, он просто бежал, позволив им творить беззаконие. И мысль эта отныне терзала его каждую минуту жизни.
– Я принимаю вашу позицию и не стану поднимать конфликт из-за молчания жнецов. Скоро будет объявлена военная подготовка. Зараженные – угроза, с которой столкнется Кампус, если ее вовремя не устранить. Мне нужна ваша помощь. – Он решительно поднялся с места. – Это не просьба. Мы действуем в рамках договора. – Дон направился к выходу, но, остановившись, добавил: – Как сообщают души огня, мы идем к зараженным на север Джелида-ден, во льды.
На этом заседание было закончено.
* * *
Сегодня будет объявлено военное положение. Приказ о сборе на главной площади распространили среди жителей. Рабочие смены, тренировки и прочую деятельность остановили на момент оглашения.
В считаные часы в центре белого города, у лестницы главного штаба, собрались первые горожане. Главное условие – находиться как можно ближе к площади, чтобы сенсоры могли передать слова Дона всем живым, а телепаты – распространить их среди мертвых.
Сотни тысяч эфилеанов стояли в нетерпении, заполонив улицы. Для охвата сознаний всех жителей понадобились бы сотни, если не тысячи сенсоров и телепатов. Но данные подвиды являлись редкостью, и в арсенале города их было чуть больше одной сотни, потому пришлось прибегнуть к запретным растворам высочайшего класса – ведьминским «усилителям». Такие химические смеси увеличивали природную силу эфилеан в десятки раз, но имели и побочные действия и были запрещены.
Однако у Шерри имелся отдельный склад таких зелий для военных целей. Главное, что сейчас он использовался для защиты Кампуса, о темной стороне и о процессе добывания можно было умолчать.
Элита города выстроилась у входа в главный штаб. Дон окинул взглядом жителей. Он поднял руку, и с нее соскользнул широкий рукав белого одеяния, оголяя морщинистую кожу. Сигнал был дан. Сенсоры, принявшие усилительные отвары, сосредоточились на создании мыслительного контакта с эфилеанами в удаленных уголках Кампуса. На их лицах выступили капельки пота – многие впервые испытали на себе усилители, сенсорам было тяжело справиться с силой, как и телепатам.
Лицезрея жителей перед собой, Дон допустил темную мысль, что мог в последний раз видеть подобную картину. Это могло быть последнее оглашение. Последний сбор белого города грешников, подражающих людям.
Все, что связано с Высшим советом, неприкосновенно. Кто нарушает закон неприкосновенности, тот платит кровью. Своей. Своих близких. И эфилеаны белого города, те, кто пошел против бога, собирались нарушить этот закон неприкосновенности по воле создателя белых стен. Дон был готов заплатить за вступление в игру с властью кровью жителей, чтобы взять ответственность за то, что не остановил старцев, заигравшихся в богов.
Будь Дон человеческой матерью, он, безусловно, пошел бы на все, чтобы защитить свое детище – белый город. Но в эфилеанском мире обитали животные, лишь внешне походившие на людей, а природный бог карал жестоко и беспрекословно, и Дон понимал, что его грех «зашел слишком далеко» – расплата уже на пороге. Он должен принять ее, как и требовал закон: расплатиться кровью грешного города за ошибки прошлого.
Следопыты дали сигнал об успешном соединении сознания горожан. Пришло время для официального объявления.
– Эфилеаны! Я, создатель Кампуса, обращаюсь к вам! – разразился могучий голос Дона. – Мы на пороге угрозы, способной уничтожить наш город. Наш мир. Но нам удалось узнать об опасности до того, как она настигла белые стены. Мы должны устранить угрозу, пока она не сделала первый шаг. То, что повергло наш мир в хаос, – страх неизвестности, с которым мы все столкнулись за пределами. Это то, что стало причиной исчезновения эфилеанов Неизвестной войны. Наш враг также носит маску неизвестности.
Конечно, он солгал: все, кто был на суде Элен, уже знали главного врага в лицо – Высший совет. Дон соврал мастерски, будто и сам верил в свою непомерную ложь, которая лилась из него, как сладкие монсианские вина. Не лгут толь-ко святые, а те, кто имеет власть над другими, будут лгать и убивать, будут делать все, чтобы защитить тех, за кого они в ответе.
– Наши собратья находятся в опасности. Двадцать лет назад, до событий Огненного геноцида, часть эфилеанов огня, получивших послание от власти о сражении, бесследно пропали. Но теперь мы знаем, что они все еще на нашей земле! И если не спасти заточенных, они уничтожат город и сотрут с лица земли весь джелийский материк. Но если нам удастся обезвредить пропавших, откроется тайна неизвестности, по чьей вине весь эфилеанский мир рухнул в Бездну страха.
Эфилеаны в нескончаемой толпе, застилавшей дороги города до самого горизонта, все как один обомлели: у них округлились глаза и приоткрылись рты.
– Я, создатель Кампуса, с этого момента вынужден объявить военное положение. У нас есть один
