Изгнанник Ардена - Софи Анри (российский автор)
– Лина, – ласково прошептал Тристан, забирая у нее из рук подсвечник.
Это стало последней каплей, прорвавшей плотину чувств.
Адалина содрогнулась всем телом и разрыдалась так, как не плакала очень много лет.
– Иди ко мне, девочка моя. – Тристан притянул ее к себе, и она, даже не думая сопротивляться, уткнулась лицом в его шею. – Моя сильная, храбрая девочка.
– Ты пришел, – шептала она, захлебываясь слезами. – Ты вернулся.
– Я ведь обещал, что не оставлю тебя. – Он нежно погладил ее по спине и поцеловал в макушку. – Поплачь, Лина, побудь слабой, хотя бы когда я рядом. Я буду сильным за нас двоих.
И Адалина плакала, выпуская всю свою боль, усталость, скорбь и страх. Она сжимала его рубашку на груди так сильно, что ткань угрожающе трещала по швам. Ее горло болело от каждого всхлипа, но вместе с тем боль приносила долгожданное облегчение.
Тристан подхватил ее на руки и, приблизившись к кровати, лег вместе с ней. Когда ее слезы кончились, а всхлипы стихли, он отстранился и налил ей воды. Адалина с трудом сделала несколько глотков.
– Прости меня. – Первое, что Адалина сказала, после того как успокоилась. Она сидела, прислонившись спиной к изголовью кровати, и плотнее укуталась в одеяло.
– За что простить? – удивился Тристан, обхватив ладонями ее лицо.
– Прости за то, что не послушала тебя и сбежала. Ничего из этого не случилось бы… Я виновата.
– Адалина, не надо. В том, что ты просто хотела увидеть брата, нет никакой вины. Ты не должна извиняться. И… – Тристан тяжело сглотнул и провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе, от чего по телу прокатилась приятная дрожь. – Это ты прости меня.
– За что?
Тристан смотрел ей в глаза так, словно хотел заглянуть в душу и найти ответы на все свои вопросы. Потом он заговорил, и его слова разорвали сердце Адалины, только чтобы собрать его вновь по кусочкам.
– Ты подарила мне свой первый поцелуй, а я тебя даже не вспомнил. Адриана.
– Что? – Адалина недоверчиво дернулась, пытаясь высвободиться из его объятий, но Тристан не позволил ей отстраниться. – Ты снова копался в моих вещах?
– Прости, я сделал это не намеренно. И я нашел перстень «Сердце Запада». – Заметив на ее лице удивление, он слегка улыбнулся и кивнул. – Все это время он лежал в шкатулке, которую передал твой отец. Там был потайной отсек. Я хотел убрать перстень в другую шкатулку, но на самом верху увидел свой портрет… А потом нашел и другие.
– Это… – Она отвернулась, желая скрыться от его пристального взгляда. – Это ничего не значит. Вернее, значит, но я не жду, что ты…
Тристан не дал ей закончить.
– Для меня это значит все, Адалина. Я был слеп и глуп, не замечая очевидного. Не только твои чувства, но и свои.
Он говорил сбивчиво, его голос дрожал, и Адалина от этого только сильнее растерялась. Она не хотела верить в происходящее, боялась, что если позволит себе ощутить хоть кроху надежды, то это окончательно ее добьет.
– Лина, прошу, посмотри на меня.
Тристан вновь коснулся ее лица, и она подняла на него несмелый взгляд. Он выудил из-под рубашки медальон в виде цветка розы.
– Когда ты спросила, кто дал новое название гильдии, я ответил, что это сделала Кристин. Но я солгал. На самом деле это был я. Так совпало, что в тот день, когда мы придумывали новое имя, я увидел твой старый подарок. Я вспомнил тебя и понял, что название цветка, символизирующего честь и непоколебимость, идеально подойдет для гильдии.
Адалина поджала губы, чтобы он не заметил, как они предательски задрожали.
– Теперь я понимаю, что это не совпадение, а судьба. Ты была предназначена мне самой судьбой, Лина.
Стальная броня, которую она наращивала долгие годы, треснула и обрушилась, когда Тристан прижался к ее лбу своим и прошептал:
– Я люблю тебя.
– Ч-что?
Адалина не верила своим ушам. Не могла. Это все не правда. Тристан любил другую. Его сердце было замуровано каменными стенами, и в нем не осталось места для одной глупой девчонки, которая влюбилась в него, даже не зная имени. Влюбилась, просто услышав игру на пианино. Но потом, чем больше узнавала его, тем сильнее и преданнее становилась ее любовь.
– Я люблю тебя, Адалина. Люблю так сильно, как никого и никогда не любил. Слышишь? Мое сердце принадлежит только тебе одной и больше никому. Ты – моя Черная Роза.
Адалина вновь заплакала. Жалобно и тихо, словно маленький напуганный ребенок. Таким же ребенком она и была, когда отдала ему свое сердце.
– Честно говоря, я ожидал, что девушка, которой я признаюсь в чувствах, воспримет это с большим восторгом.
Тристан неуверенно усмехнулся, и в его глазах, казалось, блеснули слезы.
Адалина хрипло рассмеялась, а потом расплакалась пуще прежнего. Видимо, сегодня она собиралась пролить все слезы, которые сдерживала на протяжении очень долгого времени.
– Я люблю тебя, Трис, – на выдохе прошептала она, и следующий ее всхлип был заглушен поцелуем – самым нежным из всех, что ей когда-либо дарил Тристан.
* * *
Они лежали на кровати, накрывшись одеялом, и целовались. Всегда пылкий, страстный и неугомонный в постели, теперь Тристан каждым своим прикосновением дарил Адалине нежность, заботу и ласку.
– Мне страшно, – призналась Адалина. Она больше не плакала, но ее глаза жгло от пролитых слез. – У меня в Аталасе нет никакой поддержки. Одни считают меня развратной шлюхой без мозгов, другие – коварной интриганкой, а третьи уже наверняка строят планы, как усадить меня на трон, чтобы потом умело мною манипулировать.
– Ничего не бойся, любовь моя. Ты не одна. Тебя поддержат короли Юга и Ардена, как минимум. Мы уже работаем, чтобы склонить на твою сторону большинство западных лордов.
– Я хочу разузнать все о моей тетке, принцессе Люсинде. Она была добра ко мне еще до того, как я объявила о своем родстве с Таннатом.
Тристан задумчиво кивнул.
– Хорошо, узнаю все, что смогу. Но, думаю, ей можно доверять. Люсинда никогда не желала занять трон брата, а вот Арабеллу стоит опасаться. Адалина, – он приподнял пальцами ее подбородок, – почему ты это сделала? Почему раскрыла правду о своем происхождении? Ты ведь не хотела.
Адалина пожала плечами.
– Я устала прятаться. Не хочу всю жизнь провести в бегах и постоянно
