Изгнанник Ардена - Софи Анри (российский автор)
Совет продлился до позднего вечера.
За это время Адалина поведала Верховному служителю, новоявленным теткам, бывшим и нынешним членам Королевского совета свою историю с самого начала. О том, как мать с ранних лет заставляла ее красить лицо, чтобы никто не заметил сходства с королем Таннатом. Как потом узнала, что он был ее настоящим отцом. Как будучи юной и наивной девушкой, не хотела замуж за жениха, выбранного Фредериком Ришелем, и распустила о себе грязные слухи. Поведала и о том страшном дне, когда Фредерик узнал о неверности своей жены и в порыве ревности убил ее, а потом умер сам от яда. О том, что в его смерти Стефан обвинил Адалину и заставил стать фавориткой. Ей пришлось рассказать обо всех унижениях, через которые она прошла, живя во дворце. К ее удивлению, одна из служанок подтвердила ее слова о жестоком обращении Стефана. Потом Адалина раскрыла подробности о своем побеге и поисках Бернарда Этира. Поскольку не хотела вмешивать Тристана и его гильдию, чтобы не вызвать еще больше вопросов и подозрений, она озвучила ту версию побега, которой ее научила Мадлена.
К слову, о ней. Адалина была уверена, что Мадлена тоже явится на совет и будет свидетельствовать против Стефана, но та почему-то не пришла.
Когда ее спросили о том, как она добралась до Ивераса, слово взял Рэндалл. Он показал письмо Танната, на обороте которого были спрятаны координаты местонахождения Бернарда Этира.
– Король Рэндалл, откуда у вас документы с королевской печатью Запада? – спросил лорд Эспиан, один из советников.
– Леди Адалина попросила меня о помощи, когда весной я прибыл в Аталас. Она никому здесь не доверяла – боялась нарваться на шпионов короля Стефана, а мне доверилась, поскольку знала, что я, по понятным всем причинам, не стану иметь с ним дело. Он дружил с моим покойным братом Артуром, который дважды покушался на мою жизнь, – на всякий случай напомнил Рэндалл. Он выглядел очень спокойным, даже расслабленным. – Побег, как и путешествие в Иверас, помогли организовать мои люди. После возвращения Адалина поселилась в доме одного из моих подданных, а люди Стефана похитили ее и сожгли жилище. Однако солдат королевской гвардии, – Рэндалл указал подбородком в сторону Изекиля, – успел забрать из горящего дома шкатулку леди Адалины, где хранились важные документы. Так они и попали ко мне.
– Как король Стефан нашел вас в Ардене? – спросил лорд Эспиан у Адалины.
Она не помнила, был ли тот в отцовском списке лордов, которым можно доверять, но он выглядел бесстрастным, будто и правда хотел докопаться до истины.
– Он нашел служанку, которая знала, где я нахожусь, – прошептала Адалина. – И заставил ее передать мне записку моего брата Эмильена, который предал меня и раскрыл мое истинное происхождение. А потом… – Адалина вновь вспомнила тот ужасающий миг, когда прямо у нее на глазах Орион перерезал Изобель горло с такой же легкостью, как отрезают ломоть хлеба. В глазах помутнело. – Потом он приказал убить Изобель.
– Ваша шея, это… – Лорд Эспиан брезгливо поморщился, посмотрев на ее синяки.
– Стефан душил меня почти каждый день.
Даже к ночи лорды Запада не пришли к единому мнению, что делать дальше. Лишь треть присутствующих голосовали за то, чтобы на престол взошла Адалина, как и завещал король Таннат.
Адалина вернулась в свои покои в сопровождении солдат из королевской гвардии Ардена. Рэндалл был уверен, что вплоть до коронации, если та состоится, Адалина находится в уязвимом положении и многие захотят ее устранить. Она понимала, что, раскрыв истинную личность, повесила на себя мишень и обзавелась еще большим количеством врагов. Но ей надоело прятаться, сбегать и бояться.
Прежде чем она осталась одна, стражники тщательно обыскали покои и только потом удалились.
Незнакомая служанка помогла ей снять тесное, неудобное платье и помыться, а потом расчесала ее волосы, сбившиеся под париком в колтуны. После ухода служанки Адалина обессиленно опустилась на пуфик перед трельяжем и потерла лицо трясущимися от усталости ладонями. Голова гудела от пережитого волнения, во всем теле ощущалась слабость, и ей хотелось лишь свернуться в комочек и больше никогда не выходить из комнаты.
Адалина посмотрела на свое отражение в зеркале и судорожно выдохнула. Еще никогда она не выглядела настолько жалкой: щеки впали, под глазами появились темные круги, веки покраснели и воспалились, а губы были искусаны до маленьких ранок. Она скользнула кончиками пальцев по синякам на шее и болезненно поморщилась.
В душе царило смятение, и она не понимала, что чувствует по поводу того, что Стефан вряд ли сможет найти опровержения всем доказательствам его преступлений и никогда не станет королем. Конец, который она так вымаливала для него у Единого, был как никогда близок, но Адалина не испытывала ни радости, ни удовлетворения.
Сколько еще таких Стефанов повстречается ей на пути теперь, когда она заявила права на престол? Очевидно, много. А она была совсем одна в этом дворце и даже не знала, кому может по-настоящему доверять.
С балкона донесся странный скрежет, заставивший ее вздрогнуть и выронить ленту, которую она хотела вплести в косу. Адалина вскочила на ноги и сняла со стены металлический подсвечник, собираясь защищаться, если в ее покои прокрался кто-то, чтобы причинить вред. Когда оконные ставни заскрежетали, Адалина спряталась за темной портьерой и постаралась даже не дышать. Или лучше закричать, чтобы сюда ворвались солдаты?
Не успела она раскрыть рта, как услышала голос, по которому скучала до жжения в груди.
– Адалина, ты здесь?
Она так устала после бесконечно долгого заседания, что совсем забыла про то, что видела Тристана на коронации в мантии послушника.
Он не потерял ее подвеску. Берег все эти годы, как и она хранила свою любовь к нему.
Ее руки затряслись, и подсвечник показался настолько тяжелым, что она чуть не выронила его. Из горла вырвался тихий хрип.
– Адалина…
Звук шагов приблизился, и в следующий момент портьера отодвинулась и она увидела Тристана.
– Я вспомнил, как весной ты спустилась в свою комнату по водосточной трубе. Решил прокрасться к тебе таким же способом, – произнес он с робкой улыбкой и показал ей покрасневшие ладони. – Признаюсь, я думал, что переломаю себе ноги.
Тристан стоял прямо перед ней. На нем был расстегнутый плащ, под которым виднелась рубашка с расшнурованным воротом. Капюшон откинут, а на шее поблескивала золотая цепочка с медальоном. Но не тем, который она привыкла видеть и который каждый раз мечтала сорвать.
Это была роза с черными бриллиантами. Ее подарок.
Все пережитые испытания разом пронеслись перед ее глазами.
