Ловец Мечей - Кассандра Клэр
Джеррод откашлялся.
– Допустим, с принцем мы пока в расчете, – продолжал Бек, – но я восхищаюсь хладнокровными людьми, а ты, я вижу, из таких. Уверен, тебе хочется узнать, откуда взялись деньги, на которые я основал свое дело. А именно, кто из обитателей Горы дал их мне. Да, есть один человек, который, скажем так, настроен против властвующего дома. Именно от этого человека, – он улыбнулся одними губами, – исходила идея выкупить долги Конора Аврелиана. От него же я получил необходимую сумму на дело.
Сердце Кела колотилось о ребра.
– И почему я должен верить в то, – произнес он, – что ты готов выдать своего покровителя?
Бек презрительно фыркнул.
– А почему бы и нет? Если этот враг принца окажется в Ловушке, мне достанутся все десять тысяч, а не только моя доля.
– Ты предлагаешь мне назвать имя того, кто предал Дом Аврелианов, – произнес Кел. – Но пока не сказал, что хочешь получить взамен.
– Я полагаю, ты знаком с Антонеттой Аллейн, – сказал Бек.
В наступившей тишине можно было бы услышать, как падает на пол пушинка. Кел подумал о своих воображаемых доспехах, но на этот раз не помогло. От гнева у него потемнело в глазах, задрожали руки. Он оглянулся на Джеррода, как будто Джеррод мог ему чем-то помочь, но тот высунулся в коридор и вполголоса разговаривал с юношей в синем бархатном костюме.
– Но мне нужна не сама она, – усмехнулся Бек, когда мальчишка вышел, – а украшение, которое ей принадлежит. Золотой медальон в форме сердечка.
– Мне кажется, это недорогая вещица, – не удержался Кел. – Зачем?..
– Я хочу получить то, что спрятано внутри, – объяснил Бек. – Информацию.
– Информацию, которая может ей навредить? – процедил Кел.
– Она слишком богата и ее слишком хорошо охраняют, чтобы ей можно было навредить, – рассеянно сказал Бек. – Но заметь, сведения, которыми я располагаю, могут спасти твоего драгоценного принца и даже Дом Аврелианов. – Он покачался на стуле. – Добудь для меня этот медальон. После этого поговорим.
– А если я не сумею достать его?
– Тогда я не буду с тобой разговаривать. И получится, что ты приходил сюда напрасно. – Бек пожал массивными плечами. – Больше мне нечего сказать, кузен принца. Уходи.
Кел поднялся. Бек наблюдал за ним своими странными черными глазами, похожими на камешки или пуговицы. «Какого черта», – подумал Кел. Почему бы и не спросить, терять нечего. В надежде застичь Бека врасплох он произнес:
– Где Конор взял деньги, чтобы заплатить тебе?
Бек выставил руки ладонями вперед.
– Не знаю, – сказал он. – И знать не хочу. Мне плевать. Одно только странно: он заплатил сартскими лирами. – Бек хмыкнул. – Хотя какая разница. Золото есть золото.
– Тебе надо спуститься, – обратился Джеррод к нему. – Там клиенты поссорились за картами. Сейчас будет драка.
Бек встал из-за стола и, даже не взглянув на Кела, вышел из комнаты.
Кел смотрел ему вслед. В Беке было что-то странное; что-то в его внешности и поведении настораживало Кела, что-то казалось ему не вполне естественным, но он не мог пока понять, что именно. Он снова опустился на стул, подождал немного, но ни хозяин кабинета, ни его помощник не возвращались. Кел пожал плечами.
– Ну хорошо, – пробормотал он. – Не надо меня провожать.
Когда Лин вернулась в Солт, у нее возникло такое чувство, будто она совершила не поездку в Лабиринт, а путешествие в дальние страны. Она сама удивилась радости, испытанной при виде его ворот и стен, и подумала: неужели Джозит чувствует себя так же, возвращаясь из поездок по Золотым Дорогам? (Но решила, что нет; он всегда был рад видеть ее и Мариам, однако оставался задумчивым, отстраненным. Лин казалось, что даже во время короткого отдыха в Солте он мысленно блуждает по чужим краям.)
Она сразу отправилась в Этце Кебет, Дом Женщин, и нашла на кухне Хану. Женщина покачала головой, увидев Лин.
– Мари спит, – произнесла она. – Сегодня ей было плохо. Пришлось дать ей чаю со страстоцветом, чтобы она успокоилась. – Хана прищурилась. – Чего ты ей наговорила?
– Я? Ничего! – возмутилась Лин. – Она увидела на Рута Магна карету с малгасийским гербом. Это ее сильно потрясло.
– Ах вот как. – Хана играла с бусинами, украшавшими ее рукава. – Я подумала… может быть, это имеет какое-то отношение к Тевату. К Празднику Богини. – Она покачала головой. – Откуда мне было знать, что с ней случится такое… Мариам потребовалось немало времени на то, чтобы успокоиться и понять, что в Кастеллане она в безопасности. И после этого увидеть здесь малгасийскую карету…
– Она сказала что-то насчет вамберж, – вспомнила Лин.
– В Фаваре так называли отряд телохранителей королевы, – объяснила Хана. – Они носили серебряные маски в виде волчьей морды. И охотились на ашкаров на улицах города, как волки охотятся на кроликов.
Женщина содрогнулась, словно в комнате внезапно стало холодно, и жестом подозвала к себе Лин.
– Дорогая моя девочка, – произнесла Хана, обняв Лин одной рукой за талию, – ты в последнее время слишком часто бываешь в городе. Будь осторожна.
«Если бы ты только знала», – подумала Лин. Поцеловав изборожденный морщинками лоб Ханы, она вышла на улицу. Наступила ночь. Шагая по улицам Солта к своему дому, Лин заметила свет на площади и вдруг вспомнила, что на сегодня была назначена свадьба Меза и Рахель. И ей стало стыдно.
Лин поспешила на площадь Катот. Там было светло. С ветвей смоковниц и миндальных деревьев свисали круглые стеклянные лампы, похожие на миниатюрные луны. Ступени шуламата и каменные плиты площади были усыпаны лепестками алых и белых роз.
На длинных столах, покрытых тонкими белыми льняными скатертями, Лин увидела остатки свадебного пиршества – бокалы с недопитым вином, крошки бисквитов и сладких пирогов. Она, закрыв глаза, представила себе, как это было.
Вот Мез и Рахель в лучшей одежде и украшениях обнимают друг друга, махарам с церемониальным посохом возносит хвалу Богине за ее дары молодым: «радость и взаимную любовь, веселье и песни, дружбу и заботу друг о друге, мир и согласие». Потом молодоженам подносят подарки: серебряные кубки для обряда благословения, изготовленные в Хинде; золотые магические чаши из Ганзы; молитвенники из Мараканда в кожаных переплетах, украшенных полудрагоценными камнями. По традиции, свадебные подарки всегда представляли собой импортные вещи из далеких стран, как напоминание о том, что ашкары, их братья и сестры, живут во всем мире. О том, что ашкары Кастеллана не одиноки.
Но Лин внезапно ощутила приступ одиночества. Приехав из Лабиринта, она решила, что неплохо бы навестить Мариам в Доме Женщин, но было уже поздно, и она не захотела будить подругу. И, сама не
