Наталья Кузнецова - Ведьма 2000

— Ты не хочешь меня отпускать, а я не могу уйти!

— Но это невозможно! Ничего невозможно… ты должен уйти! Не должен бороться!

— Что тогда будет с тобой? Ты ведь моя подопечная и я за тебя в ответе!

— Со мной всё будет хорошо! Ты ведь спас меня и мой мир…

— Мы спасли! Без тебя мне бы не довести дело до конца! Твой ум и твоя отвага стали залогом нашей победы Оливия!

— Да… но Ангелиус погиб, и ничего мне не угрожает. Со всем остальным я справлюсь как-нибудь, как справлялась до твоего появления. Я сильная, я справлюсь! К тому же рядом со мной могущественные ведьмы, да и живём мы в тихом городке.

Повисла напряжённая тишина, буквально пропитанная отчаяньем. Оливия испугалась, что он исчез.

— Габриель…

— Значит, ты отпускаешь меня? — раздался его тихий голос.

— Да.

— Знаешь, Ливия, раньше я и не предполагал, каково это говорить «прощай». Мне было всё равно, но ты изменила моё мнение… я ненавижу это слово! Как если бы оно было демоном… наверное отчасти это так и есть, а значит, я не выпущу тварь, не скажу…

Ливия внутренне взвыла, одновременно желая того, чтобы он говорил, не умолкая, тем самым давая слышать свой голос, и между тем жаждала, чтобы он замолчал и просто ушёл, оставив её собирать осколки разбитого сердца и души.

— Оливия!

— Я слушаю… — жалко отозвалась девушка.

— Прежде чем я уйду, и мы расстанемся навсегда, ответь мне на один единственный вопрос: почему ты это делаешь?

О чём он спрашивает, не стало для девушки загадкой. Только вот ответить прямо стало невероятно сложно, но она знала, что должна это сделать, и не имеет значения, что после этого весь её мир обратится в прах. Оливия знала, что должна обнажить перед ним душу.

— Ты уйдёшь?

— Да! Ответь… прошу тебя…

Ливия вздохнула.

— Неужели ты сам не понял? Я люблю тебя, Габриель! Люблю так, что мне трудно дышать, люблю… — шепнули её губы, но она знала, что он услышал её.

Девушка очнулась, придя в сознание, и словно кукла, у которой внезапно кончился завод и стержень, державший её, сломался, упала на колени, обхватив голову руками. Хрупкое тельце сотрясалось от дрожи и рыданий. Оливия рыдала, молча изливая своё горе, оплакивая ускользавшую от неё как песок сквозь пальцы любовь, и слёзы беспрестанным потоком лились из её глаз. Буря же стихла, а вызванные на подмогу стихии бесследно исчезли, оставив после себя хаос, в который превратилась уютная комнатка девушки. Тучи, закрывавшие небо, пропали, и вновь засияли мириады звёзд.

Оливия старалась не поднимать глаз, боясь увидеть Габриеля, зная, что от этого просто-напросто свихнется, хотя искушение было невероятно велико, пусть и болезненно. Она давала ему и его свите шанс убраться из её жизни незримыми. Это была борьба с самой собой за садомазохистские удовольствия, за то, чтобы проводить архангела взглядом. В конечном счете, она проиграла этот бой и бросила взор в сторону постели. Ливия увидела, что там по-прежнему толпились сгустки света, являющееся ангелами, а вот Габриеля не было. Вместо парня в воздухе висел подобный им сияющий шар, словно наполненный доверху светом, только в отличие от остальных он был несколько крупнее, имел чёрную кайму и вспыхивал голубым сиянием, напоминавшим цвет глаз архангела.

Вид мерцающей сферы на мгновение вернул её в ту роковую ночь на торжество ведьм по случаю празднования Хэллоуина, когда всё началось. Взгляд девушки затуманился, а перед мысленным взором поплыли картины из прошлого, теперь безвозвратно утерянного. Ливия как будто со стороны увидела себя — ту беспечную девчонку, решившую потехи ради, присоединиться к весёлой компании молоденьких ведьм, устроивших сеанс гадания. Видела, как она, скептически настроенная, садится в центр образованного девушками круга, и как спустя мгновение с помощью коллективного заклинания они извлекают из потаённого уголка её сердца предназначенного ей «сердечного друга». Их поражённые лица, своё изумление и образ парня заключённый в сияющий шар, правда, с едва различимыми чертами лица из-за ослепительного света, что он испускал. Теперь же, спустя время, Оливия отчётливо видела лик Габриеля, его грустную улыбку… Но тогда ей это показалось насмешкой Высших Сил над собой и какой-то ошибкой, так как встречаться с крылатыми Воинами Света ей тогда не приходилось. А вот Старая Сел сразу сообразила, что к чему, поэтому и заманила на вершину скалы, дабы продемонстрировать несведущей ведьме сход с небосклона армии ангелов и дать подсказку к образу, который она увидела. Только теперь это ничего не значит.

Когда воспоминания покинули Оливию, а пелена прошлого спала с её глаз, комната оказалась пуста, Небесные Воины с Охотником покинули её обитель. Лишь ветер скорбно стонал в стенах дома, лениво перебирая лохмотья, в которые превратился балдахин над пустой постелью, раздувал занавеси на окнах и подбрасывал в воздух листки, вырванные из книг.

Ливия тихо села на покрытый снегом пол среди обломков мебели, осколков стекла и прочего мусора рядом с родительницами. Только она вряд ли замечала какие-либо неудобства, ей это стало безразлично. Странная апатия, напоминавшая бесчувственный и глубокий транс, разом сменила ту бескрайнюю пучину горя, отчаяния и боли, что наполняла её до этого. В ней словно всё застыло, а чувства, эмоции, разрывающие до этого девушку на клочки, унеслись вереницей вслед за парнем.

Милинда и Сандра нежно и утешающее обняли Оливию, стараясь ободрить и поддержать её, время от времени смахивая набежавшие слёзы с ресниц. Им было невероятно жаль, что их девочке приходится так страдать. Ведь такое испытание не каждый может выдержать, к тому же им было страшно, так как они не знали, сумеет ли она выдержать, не сломается ли, сможет ли пойти дальше, продолжая жить. А помочь излечить душевные раны, вернуть краски жизни способно лишь время, ни одно зелье или заклинание тут не поможет. Ливия должна справиться с этим сама.

В таком состоянии поникшая троица могущественных ведьм встретила первые лучи рассвета, но только когда солнце уже во всю сияло на небосклоне Милинда и Сандра сумели стряхнуть с себя оцепенение. С помощью магии и совместных усилий им удалось вернуть комнате первоначальный вид, словно печальных событий прошедшей ночи не было и в помине. Только лишь по-прежнему неподвижная и бесчувственная Оливия, тихо сидящая на полу, своим видом подтверждала, что всё было взаправду. Она казалась хрупкой фарфоровой статуэткой, которую разбили, а потом неаккуратно склеили. Её личико было бледное и как будто помертвевшее, словно ни единой кровинки не осталось у неё, с припухшими от слёз глазами, мокрыми ресницами и потухшим взором. Картина была гнетущая и даже трагичная.

Но всё же через некоторое время и к ней вернулась небольшая толика жизни. Девушка поднялась с колен, слегка пошатываясь, как если бы силы покинули её и, взглянув на бабку и мать, которые обеспокоенно взирали на неё, хрипло прошептала:

— Они обманули меня… это был жалкий и жестокий обман! Розыгрыш для глупой девчонки, верившей в счастливый конец…

— Мисс Оливия Уоррен! — торжественно произнёс мистер Винтер.

Сидни легонько пожала руку подружки и ободряюще ей улыбнулась. Ливия улыбнулась в ответ и встала со своего места, дабы, наконец, получить заслуженный диплом из рук директора школы. Её подбадривали громкие аплодисменты выпускников и родителей, собравшихся этим солнечным июльским днём перед зданием школы на сие торжественное и знаменательное событие. От сознания этого ей как никогда захотелось верить в лучшее. Тёплый ветерок ерошил волосы, а солнце высекало в них огненные искры. Забавная кисточка на шапочке выпускника мерно раскачивалась в такт её грациозным шагам, когда она неторопливо шла по проходу к трибуне, где собралась администрация школы. Ливии не верилось, что спустя несколько мгновений школа останется позади, а впереди её ожидает длинный путь к полному взрослению. А вот незабываемые моменты школьные жизни, иногда такие радостные и весёлые, а порой грустные и печальные, но, тем не менее, столь драгоценные, останутся лишь в воспоминаниях.

Всё это время девушка пребывала в лёгкой прострации, когда одевала бесформенную выпускную униформу синего цвета, когда они вместе с Сидни занимали себе места среди галдящих и возбуждённых одноклассников. Даже торжественно-напутственная речь мистера Винтера едва дошла до сознания взволнованной Оливии. И вот только теперь происходило полное прояснение и чёткое понимание того, что ещё одна глава её жизни полностью написана. Теперь остаётся найти в себе мужество перевернуть страницу Книги Судьбы и начать писать следующую с чистого листа.