Наталья Кузнецова - Ведьма 2000
Ливию же словно ударило током, прогоняя оцепенение, сковавшее её. Именно это и было той угрозой, что заставила её проснуться среди ночи и прийти в комнату к парню! Хотя зла или опасности девушка не ощутила со стороны «пришельцев», как раз наоборот — сгустки были порождением Света, это не успокоило её. Они явились сюда не для того, чтобы навредить, а для того, чтобы забрать Габриеля, разлучить их — НАВСЕГДА!
Едва эта мысль прочно угнездилась в её голове, Оливия поняла, что не в силах отпустить его сейчас, не так скоро. Больно даже думать о возможности потерять его. Что же будет, если архангел покинет её? Сердце разорвется в груди, а она сама обратится в прах. Нет смысла в жизни без любви, а её любовь — это Габриель. Он то солнце, что освещает её путь. Если солнце покинет горизонт, то всё замёрзнет, погрузится во тьму, погибнет!
Боль, ужас и отчаяние исказили черты девушки.
«Нет! Я не позволю! Я должна остановить их!» — появилась словно вспышка в мозгу Ливии мысль, призывая её к решительным действиям.
За счастье надо бороться, и она была готова к этому. Даже не смотря на то, что её враг казался несокрушимым, сдаться без боя, отдать смысл существования девушка была не намерена. Только вот где-то в глубине души возникло странное, предательское чувство, что ей не дано выиграть эту финальную битву и что, в конечном счете, придётся отступить Габриеля. Но, не смотря на это, Оливия решила начать войну за любовь.
Сделав шаг вперёд, тем самым приблизившись к сияющим существам, девушка раскинула в стороны руки, словно собираясь взлететь, и откинула голову назад. С её уст сорвались магические слова, буквально зазвеневшие в воздухе:
— Силой земли, неба, воды и огня я призываю ярость стихий! Дождь, снег, ветер, гром и молния, явите мне свою мощь и сокрушите моего врага! Мать Природа, помоги! Развей и сотри тех, кто покусился на счастье твоей дочери!
Если до сего момента незваные гости попросту игнорировали девушку и, казалось бы, даже не замечали её присутствия, возможно, потому что она всё это время молчала, то после того, как Ливия несколько изменила своё поведение, произнеся заклинание, им пришлось обратить на девушку внимание. Они вмиг прекратили своё хаотичное движение по комнате, замерев в воздухе. Их свет стал ярче и они словно бы разбухли, увеличившись в размерах и сбившись в плотный ряд, вставая неприступной стеной между девушкой и постелью, над которой тело Габриеля «ломало» под воздействием таинственных сил, будто ограждая парня.
«Они защищают его от меня?» — недоуменно подумала она.
И тут Оливия ощутила, как всё незримо изменилось. Взгляд девушки метнулся к окну и впился в небо, на котором более не видно было ни одной звезды из тех мириад, что до этого украшали небосклон. Краски снаружи стали несколько гуще, тона темнее. До ушей Ливии долетел зловещий рокот, а затем закрытые плотной пеленой чёрные небеса расколол яркий зигзаг молнии. Это могло значить только одно — зов Оливии был услышан, и мать Природа спешила на помощь к своему ребёнку, готовая сокрушать всё на своём пути, явив врагу всю свою мощь. Сердце девушки лихорадочно заколотилось, кровь забурлила в жилах от выброса адреналина. Ливия расслабилась, позволяя силе, вызванной ею, захватить себя, и в следующую секунду тёмные тучи, собравшиеся на небе, с каким-то чудовищным рёвом исторгли своё содержимое. Тяжёлые хлопья снега и капли дождя ринулись вниз, но, так и не долетев до земли, смешивались в воздухе и превращались в разрушительную массу льда, которая обрушилась на тех существ, что притаились за окном. Ветер, завывая, помогал в этом, с устрашающей силой кидаясь на дом, своими порывами пытаясь расшвырять противников.
Оливия прикрыла глаза и позволила своей колдовской сущности вырваться из барьеров, сдерживающих её, и слиться со стихиями, увеличивая их силу. Тело её стало лёгким, а сознание словно отключилось от происходящего.
Стекла, не выдержав напор извне, лопнули, словно мыльный пузырь от лёгкого прикосновения руки, и со звоном вылетели из рам. Осколки усеяли пол. Порывы ледяного ветра, наконец найдя доступ, ринулись внутрь, принеся с собой целую лавину снежной массы и града, обрушившись на сгустки света, которым теперь пришлось обороняться. Раздался грохот от упавшего шкафа, на которого наткнулся очередной вихрь, ворвавшийся в окно. Дверцы тумбочки, распахнувшись, громко хлопали, тем самым напоминая крылья птицы, стремившейся взлететь. С едва слышимым из-за ветра хлопком соскользнула и разбилась подарочная лампа. Полог постели на глазах превращался в лохмотья, став игрушкой для ветра. Весь дом буквально затрясло от «нашествия» природных сил. На полу на толще снега, покрывшей ковёр и целые залежи от слетевших со стола и полок книг и мелких безделушек, битого стекла, образовалось небольшое торнадо, стремительно закружившееся по комнате, стремясь затянуть в своё жерло неприятеля.
Сама же девушка чувствовала себя просто сказочно. Волосы её развевались, напоминая яркий флаг, рыжее пятно среди царившего безумия. Ночная рубашка вымокла и облепила тело, как вторая кожа, однако ей на это было плевать. Грудь её тяжело вздымалась, веки трепетали. Сейчас она как никогда была похожа на ведьму, как никогда ощущала себя ведьмой, которая сделает всё от неё зависящее и даже больше, но не допустит разлуки с любимым. Оливия была готова стоять не на жизнь, а на смерть за того, кого любила больше жизни.
Она не произнесла более ни слова, но сознание девушки, подчинив себе могущество вызванных ею сил, чётко отдавало им указания.
Раздался зловещий треск, и, оплетая пустые глазницы окон, в комнату полезли гигантские лианы, напоминающие змей. Разрастаясь с устрашающей скоростью, они заполняли помещение, пытаясь оттеснить, загнать в угол, схватить своими щупальцами-отростками комки света, чтобы затем раздавить их. Те же, в свою очередь, даже и не пытались сопротивляться, по-прежнему неподвижной стеной находясь возле Габриеля.
Если бы Оливия не была погружена в транс, полностью отключившись от происходящего, то уже давно бы смогла понять, что все усилия тщетны. Лианы не могли нанести вред «гостям», проходя сквозь них и не имея возможности даже зацепиться, словно те были нематериальны. Девушка своей магией доставляла им скорее неудобство, чем существенную угрозу и опасность. Они давно перестали сопротивляться или пытаться обуздать силы природы, которые столь яростно накинулись на них, а попросту ждали, когда всё закончится. Но тут дверь за спиной Оливии разнесло в щепки и в комнату ворвались Милинда и Сандра, решившие узнать, что происходит. Что, впрочем, логично, если учесть, что дом буквально сотрясается от грохота и треска.
Ливия почувствовала это, и в ней всё буквально возрадовалось. Ведь теперь на борьбу с таинственными существами будет брошена магия трёх ведьм, а не одной. Она знала, что бабке и матери хватит и одного взгляда, чтобы понять, что происходит. И они встанут на сторону дочери, и тогда вместе смогут отвоевать Габриеля, предотвратить её разлуку с ним.
Только её ожидания не оправдались…
— Ливия!
— Ливия!
— Детка, не делай этого!
— Прекрати! Они не враги тебе!
— Позволь ему уйти!
Перебивая друг друга и пытаясь перекричать завывания ветра и устоять на ногах от его бешеных порывов, они стали взывать к сознанию Оливии встав на сторону противника. Лишь только она это поняла, как в груди разлилась горечь предательства, а вокруг девушки появился незримый, но, тем не менее, непроницаемый для Сандры и Милинды барьер, блокирующий их усилия, направленные против Ливии и её желания удержать архангела. Вместе с тем Силы, дарованные девушке Высшими Силами и спавшие до сих пор, дали о себе знать, под напором её отчаяния и обиды они вырвались из глубин существа ведьмы. Это было словно открывшееся второе дыхание. Без малейшего промедления она задействовала свои возможности.
Но едва Оливия это сделала, как почувствовала нечто странное. Лёгкие, но, тем не менее, напористые толчки в своей голове. Будто нечто извне хотело прорваться к её сознанию, а это отнюдь не входило в планы девушки. Собравшись и сосредоточившись Оливия начала сопротивляться такому бесцеремонному вторжению, выстраивая новые и новые барьеры, только это совсем никак не отразилось на влиянии посторонних сил, рвавшихся к ней.
Спустя несколько минут такой борьбы лоб девушки покрыла испарина, а воздух стал с трудом поступать в лёгкие; сердце билось в бешеном ритме, как у атлета на старте. Вести войну на двух фронтах было довольно изматывающим делом, буквально разрывающим девушку на части. Но Оливия была не намерена уступать никому-либо из противников: ни тому, что набросилось на её несчастный мозг и прорывало внутренние барьеры, ни тем, что пришли забрать Габриеля. Она знала, что рано или поздно её одолеют, но до тех пор готова была сражаться.
