Наталья Кузнецова - Ведьма 2000
Уже спустя несколько мгновений бессмысленного сражения Оливии с демоном, ей стало понятно, что мерзкую тварь не одолеть, не смотря даже на всё её желание и усилия. Ангелиус был слаб, но это не мешало ему с успехом и ловкостью блокировать слабые удары девушки. Магия ведьмы не приносила монстру особого вреда, лишь раздражала. Кожа его была до того крепка, что никакое слабенькое разрушающее заклятие, что девушке удавалось произнести в пылу сражения не могло нанести ему серьезных ранений. Создать же что-либо мощное у Ливии не было времени: она не могла сосредоточиться, а до кинжала ей было не дотянуться. Демон знал это и открыто забавлялся над ведьмой и её человеческой храбростью, яростью. Она чувствовала, что мысленно он наверняка уже праздновал победу, так как ни единого серьёзного врага у него больше не осталось, как и препятствий на пути к цели. Это ликование, смешиваясь с ненавистью, отчётливо было видно в его чёрных омутах глаз.
Всё закончилось в одно мгновение. Ангелиус молниеносным движением схватил Ливию за шею когтистой лапой, в миг, перекрыв ей доступ воздуха в лёгкие, заставив прекратить борьбу.
Теперь настала её очередь бороться за свою жизнь, очутившуюся на волоске. Девушка, хрипя и задыхаясь, вцепилась в лапу монстра пытаясь оторвать её от себя. Внутренне содрогаясь, она чувствовала острые, как бритва когти на своей коже. Демону хватит одного неуловимого движения, чтобы перерезать ей горло и тем самым выпустить её непокорный дух в свободное странствие. А воскресить её уже будет некому.
— Ведьма, неужели ты вправду подумала, что можешь одолеть меня? — насмешливо осведомился Ангелиус, осклабившись. — Надо сказать, твоя попытка позабавила меня. Я считаю, что из тебя может выйти отличная демоница. Так что повторяю тебе своё предложение. Думаю, сейчас ты будешь более благоразумна и поймёшь всю прелесть лежащих перед тобой перспектив. Будь одной из нас и мир ляжет у твоих ног!
— Никогда! — с трудом прохрипела Ливия.
— Жаль, но что уж поделаешь… Значит настало время пожалеть о неудачном выборе.
Ливия прикрыла глаза, не желая в последний миг своей жизни видеть мерзкую морду твари. Малиновые круги поплыли перед глазами, но, тем не менее, она заставила себя расслабиться. Мысленно девушка воскресила в сознании образы дорогих её сердцу людей и одного архангела, который в беспамятстве лежал неподалёку. Она сделала все, что было в её силах, жаль, что этого оказалось недостаточно.
— Не так скоро! — произнёс чуть слышно архангел внезапно возникший рядом с Оливией и Ангелиусом.
Девушка, не веря своим ушам, открыла глаза и мгновенно поняла, что слух её не обманул. Позади Ангелиуса, возвышаясь над монстром, как грозный часовой, стоял Габриель. Он был израненный, весь покрытый грязью и запёкшейся кровью, пропитавшей насквозь лохмотья, в которые превратилась его одежда. На теле были заметны многочисленные раны, а усталость явственно проступала на бледном, перепачканном лице, заострив черты. Крылья повисли у парня за спиной и, видимо, у него не было сил сложить их. Он слабо покачивался, пытаясь удержаться на ногах. Однако, не смотря на раны и измождённость, глаза его по-прежнему сияли аквамариновым светом двух лазеров, в которых явственно читалось несокрушимое упорство и желание во что бы то ни стало сокрушить лютого врага.
Для демона явление Габриеля стало полной неожиданностью. Он наверняка думал, что враг повержен и не сможет представлять реальной угрозы и помехи. Ливия, всё ещё находясь в его власти, смогла почувствовать, как Ангелиус буквально окаменел, но всё же его хватка несколько ослабла, и воздух живительной струёй хлынул в её лёгкие. Сама же девушка замерла, боясь и пошевелиться, зная, что монстр может одним движением переломать ей шею. Сейчас, казалось, он совсем забыл о своей «добыче», хотя чёрные глаза так и вперились в неё с бессмысленным и несколько растерянным выражением, прожигая Ливию насквозь.
— Не может быть… — произнёс демон. — Ты же подох!
— Ты ошибся, Ангелиус!
В следующую секунду Оливию словно тряпичную куклу отшвырнули в сторону. Девушка с силой врезалась в стену и рухнула на пол, в довершение всего сильно ударившись своей многострадальной головой. Перед глазами заискрило, а виски пронзила острая боль. Но, всё же собрав волю в кулак, она открыла глаза и поднялась на ноги, не смотря на головокружение и подкатывающую к голу тошноту.
Затхлый воздух помещения потряс душераздирающий вопль, эхом отразившийся от каменных стен, от которого кровь в венах застыла, а пол под ногами пошёл лёгкой дрожью.
Ливия вскинула голову, сфокусировав взгляд, и в тоже мгновение ей пришлось прикрыть глаза, боясь быть ослеплённой.
В нескольких ярдах от неё Габриель, окутанный ярким аквамариновым светом, осветившим каждый уголок залы Чёрных Врат, крепко держал Ангелиуса в стальных объятиях. Демон ревел, как тысячи раненных львов, временами срываясь на хрипы. И в этих звуках приближающейся смерти, девушке слышалось отчаяние и невероятная ярость, связанная с полным бессилием монстра. Он бился в конвульсиях и по его телу распространялись алые всполохи. Глаза буквально вылезли из орбит, пасть открылась, обнажив клыки, а лапы с острыми, словно бритва, когтями беспомощно и как-то нелепо били по воздуху. Агония демона была столь болезненна, что у него, у верного слуги Тёмного Князя, не было сил вырваться и повлиять на собственную судьбу. Небесный Свет, бивший нескончаемым потоком из архангела, слепил и сжигал его.
Но финал смерти Ангелиуса Ливии так и не удалось узреть. В тот миг, когда тварь должна была истлеть и сгинуть навеки, Габриель смежил над ними свои крылья, полностью закрыв от глаз девушки происходящее. Лишь небольшую вспышку света она смогла заметить. А когда архангел мгновение спустя опустил свою «завесу», то всё уже было кончено, демона рядом с ним не было. Только у самых ног парня можно было заметить небольшую горстку серого пепла. Руки его свободно висели вдоль туловища. Лицо не выражало никаких эмоций, а глаза устало были прикрыты.
— Габриель! — неуверенно позвала девушка.
Парень приоткрыл глаза и, повернув голову, взглянул на Оливию.
— Ливия… — прошептал он и рухнул на пол как подкошенный.
— Габриель! — испуганно воскликнула ведьма, бросившись к архангелу.
Упав рядом с ним на колени, девушка трясущимися руками коснулась его лица, боясь даже подумать о том, что, сразив врага, он тоже погиб. Но на её счастье это было не так. Кожи коснулось прерывистое дыхание, а глаза заметили, что грудь Охотника равномерно поднимается и опадает. Он просто потерял сознание.
Оливия легонько встряхнула его, надеясь тем самым привести в чувства.
— Габриель, очнись! Я знаю милый, как ты устал… но нам надо идти! Габриель! Вставай же!
Веки парня затрепетали, и он с трудом приоткрыл глаза.
— Закрой Врата! — произнёс архангел и вновь отключился.
Впрочем, повторять ей не было необходимости. Решив дать парню отдохнуть пока она закончит их дело, Ливия направилась к Чёрным Вратам, которые по-прежнему были приоткрыты. На ходу она подобрала кинжал, который вышиб у неё из рук Ангелиус. Для запечатывания дверей в ад ей всё так же была необходима её кровь. Прикусив губу, острием клинка она сделала небольшой надрез поперёк ладони. Рубиновая кровь мгновенно появилась из ранки и собралась в крупные капли. Подойдя вплотную к дверям в Преисподнюю, девушка приложила пораненную руку в центр пентаграммы, туда, где отчётливо проступал отпечаток ладони. А сделав это, поняла, что её хрупкая с длинными пальцами ручка просто идеально вписалась в контуры слепка, словно он был сделан специально для неё. Пентаграмма же начала мигать алым светом и спустя какое-то мгновение внезапно потухла. Ливия, усмотрев в этом знак к действию, слегка облокотилась о Врата плечиком и к своему немалому удивлению смогла без труда их захлопнуть, словно это была обычная дверь, а не монолитная многотонная глыба. Девушка осторожно убрала свою руку. Но ничего не произошло, что могло значить лишь одно: вход в Преисподнюю был надёжно закрыт, и угроза всему миру людей ликвидирована. С лёгкой улыбкой победительницы Оливия развернулась и пошла прочь.
Путь домой стал же для девушки трудным испытанием на выдержку.
С невероятным трудом им таки удалось выбраться из подземелья наружу. Габриель смог вытащить их обоих, но каких усилий ему этот подвиг дался, можно только догадываться, особенно если учесть, в каком состоянии он на тот момент пребывал. Но едва они оказались на поверхности, как архангел потерял сознание у неё на руках. Ливии пришлось буквально тащить парня на себе, кусая губы и пыхтя от натуги, так как творить колдовство на проклятом кладбище она не решилась, не зная, к чему это может привести, а Габриель был отнюдь не из лёгких. К тому же, его крылья тащились по земле и так и норовили, за что-то зацепиться, тем самым ещё более осложнив передвижение.
