Наталья Кузнецова - Ведьма 2000
Дело было в том, что потеря Габриеля стала глубоким потрясанием и чрезвычайно серьёзной раной, которая, как оказалось позже, попросту несовместима с колдовской сущностью Ливии. Ведь любые душевные травмы для ведьмы чреваты последствиями, а их на долю девушки за прошедшее время выпало не мало. Магические силы покинули её. Теперь младшая из колдуний Уоррен стала самым обычным человеком, без каких-либо сверхъестественных способностей. В самый трагический и тяжёлый момент жизни сбылась её давняя детская мечта. Но хуже этих изменений было лишь то, что она полностью потеряла вкус к жизни, а внутри образовалась гнетущая пустота, которая заполнила её полностью, поглотила действительность, превратив в шелуху.
Далеко не сразу Оливия смогла бороться с этим вакуумом в себе, прятать его от глаз других людей. Стиснув зубы, она пошла дальше, вновь научилась смеяться, тем самым показав язык козням судьбы и Высшим Силам. Сроднилась с той оболочкой, что осталась у неё от жизнерадостной Ливии Уоррен и перестала обращать внимание на свою неполноценность, довольствуясь тем, что есть. Радуясь тому, что о реальном состоянии дел известно лишь ей одной.
О Габриеле она старалась не думать, гоня от себя любые мысли. Дело дошло до того, что девушка стала пить снотворное, прежде чем лечь спать, боясь, что образ архангела станет проникать в её сны, возрождая в ней несбыточные мечты, чтобы затем бесследно исчезнуть вместе с утренней дымкой и обострить чувство потери после их близости. Это могло привести лишь к одному концу: ей попросту не захочется просыпаться в стремлении продлить блаженство. Ливия решила предотвратить такой исход, позволив лекарствам уносить её за грань мира грез в чёрную бездну пустого сна. Однако девушка надеялась, что жертва, которую она принесла, оказалась ненапрасной, и архангел летает где-то среди облаков живой и невредимый. А его небесные черты Оливия надёжно упрятала в глубины растрескавшегося камешка, теперь трепетавшего у неё в груди вместо человеческого сердца. Надо сказать, эта окаменелость приносила пользу, сковав боль в своих стальных объятиях.
После зимних каникул, самых ужасных за всё своё существование, и проведённого в забытьи Рождества, девушка с несказанной радостью вернулась к обучению, где её с распростёртыми объятиями встретили друзья и знакомые. Это было приятно и давало надежду на то, что бьющая, словно гейзер, школьная жизнь и постоянная суета помогут ей отвлечься от свалившихся проблем и позволят вздохнуть, наконец, полной грудью. А близость других людей хотя бы временно заполнит образовавшуюся внутри пустоту и сделает чуточку светлее царившую там же гнетущую тьму. К тому же, было приятно избавиться от излишней опеки родительниц, которые из-за чрезвычайной обеспокоенности вели себя так, словно она была тяжелобольной, что несколько раздражало девушку. Хотя Оливия прекрасно понимала, что они действуют так из лучших побуждений, ей требовалось вновь почувствовать себя полноценной, почувствовать себя человеком и сменить обстановку. Школьная жизнь должна была поспособствовать этому. И надежды её оправдались…
Она мастерски смогла скрыть свои истинные чувства настолько, что не вызвала подозрений среди своего окружения. Приятели и подружки видели перед собой прежнюю Оливию Уоррен, одну из самых популярных девушек школы. Только единственный человек заметил, что с девушкой что-то не так: увидел затаённую грусть в улыбке и глазах, ранее сиявших, подобно изумрудам на солнце, и то, что она стала более замкнутой и несколько рассеянной. Естественно, этим проницательным и наблюдательным другом оказалась Сидни, знавшая Ливию вдоль и поперёк, изучившая подругу вплоть до мельчайших нюансов. К тому же, она была единственной, кто мог понять всю сложность ситуации, в которую угодила девушка и помочь ей вновь встать на ноги. Однако и Сид Оливия не смогла рассказать всей правды, для неё это было слишком трудно и тяжело, да и довольно запутанно. Даже если бы она всё же решилась и полностью раскрыла душу перед подругой, то ей пришлось бы признаться и в многочисленных недомолвках с её стороны, граничащих с ложью. С этим она решила повременить, отложив существенную часть повествования до лучших времён. Обошлась Ливия, можно сказать, малой кровью и списала все свои возникшие странности на потерю колдовской силы, произошедшую по неизвестной причине. Однако этого хватило. Сидни была просто потрясена, услышав такую страшную новость, и мгновенно прониклась глубоким сочувствием к подруге, которая понесла такую невосполнимую потерю, обещая помочь ей существовать в новой, обычной ипостаси.
Оливия была несказанно счастлива, что у неё есть и всегда будет такая замечательная компаньонка, которая сделала и делает всё от неё зависящие, чтобы адаптация к немагической жизни, прошла удачно, а душевное восстановление протекало легче. Девушка ценила её усилия, хотя сердце её по-прежнему оставалось каменным, а интерес к жизни был фальшивым и наигранным. Да ещё в придачу к этому, любые разговоры о любви, проявление пылких чувств и другие отношения полов вызывали в ней глухое раздражение, а парни, по-прежнему одаривающие её страстными взглядами, обратились все как один в серую безликую массу. Она старалась их попросту игнорировать и сократить до минимума общение с ними. Когда же такое всё же случалось, к её несказанной досаде, то, замечая восхищение в их глазах, Ливия недоумевала по поводу того, как они могут интересоваться бездушной куклой и совершенно не замечать, что противны ей. Это было для девушки загадкой. В остальном же жизнь наладилась и вошла в свою привычную колею. Благодаря Сидни и родительницам, Оливия смогла благополучно дожить до сегодняшнего знаменательного дня.
Рядом громыхнул школьный оркестр, начавший исполнять нечто воистину торжественное. Это заставило всех сидящих рядом с музыкантами буквально подскочить от неожиданности, а Ливию вынырнуть из своих размышлений и заметить, что пока она переосмысливала свою жизнь, церемония вручения дипломов подошла к концу. Теперь выпускники оживлённо болтали, делясь друг с другом расплывчатыми планами по поводу своей дальнейшей судьбы и более конкретными, касавшимися предстоящего выпускного бала.
— Они что, с ума сошли? — пробубнила Сидни, которою так же застали врасплох, залихватские аккорды, и бросила раздражённый взгляд на музыкантов.
— Да ладно тебе, Сид, они же не специально.
— Ага… а сердечный приступ у меня был бы тоже не специально, но от этого совершенно не легче, — выговаривала сердитая подружка. — Я ещё до бала дожить хочу. Кстати, Лив, а ты пойдёшь?
Оливия посмотрела на подругу и наткнулась на её проницательный и в то же время умоляющий взгляд, от которого любой бы размяк и согласился на что угодно.
Признаться, девушке совершенно не хотелось идти, так как делать ей там было нечего. В глубине души она боялась, что, увидев танцующие, обнимающиеся и веселящиеся парочки, в один миг разрушит свой относительный душевный покой, всколыхнёт воспоминания, которые приведут к возникновению боли. К тому же, Ливия потратила немало нервов и физических сил, уклоняясь от встреч с многочисленной ордой поклонников, просто жаждавших её пригласить. И если она явится на бал, то парни за весь вечер сведут ее с ума, и отдохнуть просто не получится, а принять приглашение кого-либо из ухажёров было равносильно предательству по отношению к самой себе и тому, кого она больше никогда не увидит. Так что выдвинутая Сидни идея не находила в ней должного отклика.
— Извини, подруга, но придётся тебе обойтись без меня. Что-то мне не хочется идти. — С сожалением, которого, однако, не чувствовала, ответила Ливия.
— Да хватит тосковать в одиночестве! Пошли, Лив, и ты не пожалеешь! Будет весело, я уверена. Станем вспоминать прошедшие годы, дурачиться и предаваться разврату, — уговаривала Сидни.
— Это точно без меня! И вообще, ты о чём таком думаешь? — спросила, подозрительно воззрившись на подружку, Оливия. — Ты, кажется, с Грэгом идёшь, если я не ошибаюсь?!
— Естественно. Это я так, для большей привлекательности, — с усмешкой ответила та. — Ливия, я прошу тебя, ради меня! Пойдём на бал, иначе я просто не смогу как следует повеселиться, зная, что ты чахнешь в одиночестве! В конце концов, это последний раз… пойдём, и я клятвенно обещаю: мы с Грэгом ни на шаг от тебя не отойдем и составим компанию. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы мы подыскали для тебя кавалера?!
Ливия улыбнулась. Она высоко оценила попытки подруги повлиять на её решение и таки уговорить пойти на бал, дабы, как предполагала Сид, она не скучала дома, что было отнюдь не так. Девушка готова была согласиться, тем более что взгляд маленькой негодяйки с каждым мгновением становился всё более жалостливым, да и портить веселье друзьям она не хотела, зная, что они будут за неё переживать. И если для этого нужно немного помучиться на балу, что ж, так тому и быть.
