Наталья Кузнецова - Ведьма 2000
Ливия улыбнулась. Она высоко оценила попытки подруги повлиять на её решение и таки уговорить пойти на бал, дабы, как предполагала Сид, она не скучала дома, что было отнюдь не так. Девушка готова была согласиться, тем более что взгляд маленькой негодяйки с каждым мгновением становился всё более жалостливым, да и портить веселье друзьям она не хотела, зная, что они будут за неё переживать. И если для этого нужно немного помучиться на балу, что ж, так тому и быть.
— Нет, никаких парней мне искать не надо. Я только отбилась от шквала приглашений. — Категорически заявила Оливия, прежде чем согласиться.
— Зря! В команде Грэга есть такой сногсшибательный в прямом и переносном смысле защитник…
— Никаких защитников, нападающих и прочего! Дома, надо сказать, мне совершенно не скучно!
— Бла, бла, бла… — передразнила её Сид. — Слышали! Значит, ты идёшь?
— Как же мне не пойти, особенно если ради тебя и после стольких усилий с твоей стороны. — Философски изрекла девушка.
— Урррааа!!! — перекрикивая грохотавшую музыку оркестра, воскликнула Сидни и повисла на шее у подруги.
Ливия рассмеялась столь бурной радости.
— Но дай мне слово, что будешь словно Цербер защищать от наметивших осаду моей скромной персоны особей мужского пола!
— Конечно, даю! Мы с Грэгом будем на чеку! Пусть только попробуют, — грозно произнесла Сидни, погрозив кулачком мысленным врагам. — Любой самец, отважившийся на такое, живо получит под зад!
Тут подруги заметили, что все стали подниматься со своих мест, дабы в последний раз исполнить гимн школы. Взвились знакомые и зычные аккорды, сливавшиеся вместе и затем превращавшиеся в красивую и торжественную мелодию. Её подхватил школьный хор, а вверх взвилась целая стая шапочек выпускников.
Оливия и Сидни весело переглянулись и, одновременно сорвав с головы торжественный убор, с задорным смехом подбросили его высоко в воздух.
А между тем солнце, наливаясь бронзой, готовилось погрузиться за горизонт, дабы дать человечеству время для сна и позволить пополнить жизненные силы, которые ему могли понадобиться в течение следующего долгого и насыщенного дня. Лучи заходящего светила словно краской окрасили всё вокруг: позолотили листву и рассыпали блики на гладь мерно катившей свои воды реки. Они же разукрасили багрянцем черепицу крыши одиноко стоящего особняка на окраине Хэмптона и придали ему удивительно сказочный вид. Домик же буквально утопал в великолепии цветущего сада и фоне потемневшего неба казался невероятно опрятным и уютным. Тишь и благодать воцарилась рядом с ним, и ничего не предвещало того, что случилось в следующую минуту…
Небеса словно раскололись надвое и буквально выплюнули нечто, на первый взгляд напоминающее сияющую комету, которая с невероятной скоростью устремилась вниз. Свет её был столь ослепительным, что затмил бледные лучи заходящего солнца и пронзил сизую тьму приближающихся сумерек. Это было странное и удивительное чудо, которое не каждый день можно было созерцать. Поэтому всё живое, словно понимая и принимая сие как данность, замерло и едва дыша, наблюдало за таинственным зрелищем. Даже ветер трепавший листву и травы в своём неугомонном озорстве затих. Сгусток же оставляя за собой мерцающий след, приблизился к земле. Но прежде чем достиг тверди, он замерцал голубым сиянием и стал, словно мыльный пузырь под напором воздуха шириться и расти, быстро меняя свои контуры, приобретая с каждым мгновение всё большую чёткость и плотность, пока в один миг не закончил своё превращение. На землю сошёл статный темноволосый юноша.
— Вот я и вернулся Оливия. — тихо произнёс он, взглянув в сторону дома.
Глава 52
Габриель прекрасно знал, как сильно рисковал, спустившись в мир людей днём, когда его могли с лёгкостью заметить, а это было чревато последствиями для всех. Бедняга, узревший перед собой человека, который буквально у него на глазах материализовался из сияющего шара, мог в худшем случае сойти с ума или в лучшем просто не поверить собственным глазам. Однако архангелу так или иначе пришлось бы прочистить несчастному мозги, удалив из памяти сей инцидент, а это не самое приятное действо для обоих.
Оглянувшись и пристально посмотрев по сторонам, парень с облегчением констатировал факт, что свидетелей его прибытия нет, а значит и последствий быть не могло. Он и так слишком долго отсутствовал и был в разлуке с той, ради которой решился на такой безрассудный поступок, чтобы промедлить хоть миг и уж тем более ждать ночи. Развернувшись, Габриель быстрым шагом направился к особняку, чувствуя, как сердце ускорило темп, а радость от близости встречи слегка затуманила голову и разогрела кровь. Правда предсказать, какой приём ему будет оказан, он не мог, так как их расставание с Оливией было чересчур болезненным, трагическим и тяжелым. Воспоминая об этом калёным железом жгли его изнутри, как бы парень не гнал их прочь.
Войдя в сад, Габриель лишь одним взглядом окинул раскинувшуюся вокруг него красоту, созданную с такой любовью и заботой ведьмами Уоррен, так как все его помыслы были сосредоточены на дубовой входной двери дома, а точнее на девушке, которая возможно находилась за ней. Именно к ней сквозь преграды рвалась душа парня. Но поднявшись на крыльцо, он внезапно ощутил, как на него нахлынули странная нерешительность, жуткое волнение, заставляющее дыхание сбиться, и даже страх, неведомый доселе, материализовался в душе. И Габриель, к своему невероятному удивлению, отчётливо осознал, что теперь, добравшись до последней, столь незначительной преграды, за которой его, возможно, ожидает безграничное счастье, он не может её преодолеть, по крайней мере, прямо сейчас. А мысль, что ему нужно немного времени, чтобы собраться и всё обдумать в мгновение плотно угнездилась в голове.
Парень рассеянно кинул взгляд на дверь и со вздохом, словно бы вырвавшимся из глубины его существа, повернулся к ней спиной и сошёл с крыльца. Ноги, как если бы они зажили собственной жизнью, понесли его в сад, и в следующую минуту он как Ромео оказался под балконом своей возлюбленной, взглядом пытаясь отыскать объект своей любви. Только в отличие от героя Шекспировской драмы, архангел оказался менее удачлив: девушки там не оказалось, и кресло, в котором он некогда обнаружил Оливию сладко спящей, пустовало. Но всё же это было к лучшему и давало ему возможность отстрочить их встречу, хотя именно этого он страстно желал. Не ради себя Габриель решил повременить, а ради ведьмы: слишком много горя и боли принёс он своим появлением в её жизнь, став вестником грядущего Апокалипсиса. И то, что теперь никаких дурных новостей у него не было, не имело значения. Парень понимал, что не может вот так сразу вновь возникнуть в жизни девушки.
Мысленно парень переместился в тот день, когда события все ещё были у него под контролем, и он самостоятельно руководил собственной жизнью, когда происходящее вокруг казалось ясным и предельно чётким. Воспоминания унесли его в день битвы с Ангелиусом.
Конечно, как Габриель и предполагал, бой оказался тяжёлым и изматывающим. К тому же, до встречи с главным противником, его знатно потрепали прихвостни демона, устроив ему и Носительнице засаду на кладбище, радом с местом, где находился вход в Залу Чёрных Врат. Это не было для архангела неожиданностью. Чего-то в таком роде он ожидал и был способен отбиться, не прилагая особых усилий. Но только когда рядом с тобой находится упрямая ведьма, полная безрассудства, то уже не до сражения. Страх за неё и желание уберечь девчонку от гибели не давали настроиться, что в итоге привело к довольно ощутимым ранам, когда снаряды монстров угодили в цель, лишив парня изрядного количества сил. Такое положение отнюдь не обрадовало его, особенно если впереди ожидалась главная битва с Ангелиусом, полным демонической энергии. Но как бы то ни было, Габриель буквально горел желанием встретиться со своим врагом в решающей схватке. Однако ему не хотелось идти до конца вместе с Оливией. Когда придёт время встретиться с правой рукой Князя Тьмы, превосходящего могуществом своих приспешников, архангел знал, что ему нужна будет полная концентрация и сосредоточенность на своих действиях, а девушка будет отвлекать его и к тому же станет превосходным заложником в лапах демона, или же её могли попросту убить в пылу завязавшегося сражения. Но когда они наконец достигли развалин склепа и спустились в его мрачное подземелье, Габриель почувствовал себя едва ли не счастливым. Это значило, что настала его очередь выступить в главной роли. Кровь, словно откликаясь на возбуждения парня, забурлила в венах, а ангельская сущность сладко заныла внутри, разогревая тело. Тревожные мысли стремительно покинули голову. Однако архангел старался сохранить спокойствие и хладнокровие, не поддаваясь своим инстинктам Охотника, наконец взявшего долгожданный след. Он мысленно настраивался на предстоящее действо, сражаясь с нетерпением, от которого каждая секунда промедления казалась мукой. И не зря, так как их впереди ожидал ещё не один сюрприз. Так перед ними предстала потайная дверь, которую ещё надо было распознать, и отыскать рычаг, способный отворить её в монолитной глыбе стены. Благо рядом была Ливия, обладающая знаниями, которыми её наградили переданные сёстры-ведьмы. Благодаря ним девушка, несколько повозившись, смогла-таки найти хитро спрятанный механизм и отворить проход. Только когда они ступили за порог, то едва не угодили в ловушку. Дверь захлопнулась за их спинами, отрезав путь назад, и в тот же миг все его чувства завопили от ощущения приближающейся опасности. Хотя на первый взгляд могло показаться, что всё спокойно, и свет от вспыхнувших факелов благостно освещает путь, однако Габриель мгновенно почуял демона. Его зловоние буквально забило ноздри, вот только близость Чёрных Врат сбила его внутренний радар, и демона, шагавшего за ними буквально по пятам он смог обнаружить только в последнюю секунду. В нём всё холодело и переворачивалось только от одной мысли, насколько близко Оливия, идущая позади него, была к гибели, подтверждая то, что ему не следовало брать её с собой. И пусть предотвратить беду архангелу удалось, его не оставляло сожаление о своей невнимательности. Тварь пронеслась совсем рядом с ними, обдав их зловонием и ядом, вихрем устремившись к Вратам. В тот же миг Габриель понял: его час пробил, и настало время действовать без промедления. Небесный Охотник получил работу, которую следует выполнить, он должен был во что бы то ни стало отвести беду от мира людей, не допустив Ангелиуса ко входу в ад. Поэтому он, полностью переключившись на своего врага, устремился вслед за ним, оставив девушку лежать в пыли. Она была его слабостью, а Габриель не мог позволить, чтобы демон смог воспользоваться ахиллесовой пятой архангела. Однако парень нисколько не сомневался, что придя в себя, Оливия, не смотря на строгий приказ, явится на место схватки, убедив себя в том, что он нуждается в её помощи. Оставалось лишь надеяться, что когда это произойдет, всё будет кончено для Ангелиуса, так как эту битву Охотник намеревался выиграть во что бы то ни стало. А далее была боль, ослепляющая ярость, ненависть и жажда уничтожить демона. Монстр, как и предполагалось, оказался чрезвычайно сильным. Не единожды во время схватки Габриель чувствовал острые, как бритва, когти и покрытые ядом клыки в крайней близости от своего горла. С помощью их Ангелиус кромсал и рвал его плоть, а слизь, покрывающая тварь, разъедала кожу, не смотря на защитные барьеры, установленные архангелом. Но, не смотря на это, он чувствовал, что берёт верх, слыша утробный рык врага, временами переходящий в яростный и агонизирующий рёв, когда удары достигали цели, раня монстра. Габриель полностью растворился в этой смертоносной в итоге для одного из них схватке, полностью отключив все свои человеческие эмоции, подчинившись инстинктам Небесного Охотника, коим он был по своей сути. Поставив перед собой цель, архангел буквально напролом шёл к ней, едва замечая, как под их с Ангелиусом напором крушатся в щебень колонны, поддерживающие свод залы, а стены от ударов сотрясаются. Они превратились в смертельную комету, разрушающую всё на своём пути. Всё прекратилось в одно едва уловимое мгновение. Демон, благодаря обманчивому манёвру заставил Габриеля совершить единственный промах. За него архангел тут же поплатился, получив сокрушительный, от которого затрещали кости, удар, отправивший его в полет через всё помещение. Тот закончился сильнейшим ударом об стену, в которой парень пробил своим телом брешь, и ослепляющей болью, после чего Охотник против своей воли расстался с сознанием. И сколько он был в бесчувственном состоянии, парень не мог сказать. Очнувшись, к своему удивлению Габриель понял, что всё ещё относительно жив и мир не погрузился в хаос: уж подозрительно тихо было для сего действа. Когда же он, превозмогая боль в искалеченном и разбитом теле, поднялся, желая продолжить схватку, раз ему представился такой шанс, то, осмотрев зал в поисках своего врага, наткнулся на зрелище, заставившее его засомневаться в собственном здравомыслии, до того оно было невероятным. А дело состояло в том, что Оливия, словно не ведающая страха Амазонка-воительница, оседлала израненного, но всё же по-прежнему сильного Ангелиуса, грозу рода человеческого, и изо всех сил боролась с ним, нанося ему удары и ослепляя колдовскими заклинаниями. Её бесстрашие и отвага восхитили парня, заставляя ещё более увлечься этой невероятной девушкой, которая по сути дела выполняла его миссию, пока он находился в отключке. Когда же демон начал побеждать ведьму, схватив её за горло, архангел решил, что пора вмешаться и навеки похоронить радость монстра вместе с ним самим. Надо сказать, когда он приступил к своей задумке и подступился к чудовищу, ему было невероятно приятно видеть, с какой злобой, ненавистью и досадой исказилась и до того жуткая морда демона, делая её ещё более мерзкой, когда тот заметил своего врага живым. Ангелиус наверняка считал, что избавился от последней существенной преграды на своём пути, коей являлся Небесный Охотник. Архангел, даже находясь на пределе своих возможностей, был рад разочаровать исчадие ада. В мгновение ока вырвав Оливию из лап демона, он с наслаждением сграбастал его в свои объятья, собрав воедино все данные ему небесами Силы для последней завершающей стадии. Монстр ревел, корчился в муках и вращал чёрными глазами, пытался сопротивляться и брызгал ядом, только для него уже было всё кончено и смертельный приговор вынесен, когда архангел коснулся его. По телу твари пробежали всполохи и Габриель, зная, что за этим произойдет, закрыл их с демоном своими крыльями желая впитать тёмный дух и энергию своего врага в себя, дабы они не остались в мире людей. После этого только пепел у ног свидетельствовал о том, что Ангелиус существовал.
