Расколотый мир - Анастасия Поклад
Потом кто-то крикнул: «Слева!»
Члены штаба обернулись и увидели, что с левой стороны на холме тоже показались люди с ведскими флагами, притом их не меньше, чем справа.
— Откуда у них столько? — ахнул Гера. — Неужели Сефинтопала все-таки успел отозвать войска с границ?
— Меня больше тревожит, что нас зажали в тиски, — пробормотал начальник редимской стражи.
— Должно быть, из Компиталя, больше неоткуда, — подал голос ответственный за разведку. — Но не понимаю, как они узнали, ведь мы специально шли в обход Компиталя, и мои люди тайно стерегли дороги, по которым можно послать гонцов.
Клима посмотрела наверх. Высоко-высоко в ясном голубом небе парил, раскинув изящные крылья, серый сокол.
— Половину стрелков на левый фланг! — командовал Гера. — У нас там конница, смерчи ее побери, их нельзя оставлять без огневой поддержки. Судари, во сколько оцениваете численность противника?
— Сейчас трудно сказать, — начальник стражи, он же помощник главнокомандующего, прищурился, глядя сквозь восходящее солнце. — Судя по длине цепочек, нам всем… кхм, — он покосился на обду. — Если, конечно, прямо сейчас не случится какое-нибудь чудо. Например, хваленая гроза.
— Мы — победим, — Клима сказала это негромко, но ее уверенный твердый голос услышали все члены штаба. — Я — Принамкский край, а вы — лучшие из командиров. И мы — победим. При любом численном раскладе. Во что бы то ни стало. Вперед!
И, глядя на нее, все почему-то перестали сомневаться в будущей победе. Даже Тенька, который прочел по глазам, как на самом деле страшно их безупречной обде, и в каком ужасе она от каши, которую заварила. Но еще он видел, что Клима истово верит в себя, свой народ и высшие силы. Уже только за эту веру в Климе невозможно сомневаться. И совершенно не важно, что на ней надето.
Битва получилась яростная и жаркая. Особенно, когда в небо взмыли первые Тенькины стрелы, и от невиданных прежде взрывов дрогнули небо, земля и все три армии. Конечно, стрелкам обды объяснили, какими снарядами они будут стрелять, но их воображение так и не смогло до конца представить сотрясающий сердце грохот, комья земли в разные стороны и столпы огня высотою с дом каждый.
Сам даровитый изобретатель чудо-оружия тоже не видел прежде, чтобы его творение использовали с таким размахом, поэтому вместе со всеми исправно приседал при особенно массовых залпах и с трепетом повторял при этом: «ну ни смерча ж себе интересненько у меня получилось…»
Но, несмотря на огненные стрелы, конницу спасти не удалось. Слишком мало ее было для битвы в поле. Оправившиеся от первого потрясения ведские солдаты ринулись в атаку и в два счета разгромили малочисленных конный отряд.
Войску обды пришлось бы совсем туго, если бы Гера не велел колдунам выпаривать воду из земли прямо сейчас, из-за чего в низине сгустился почти непроницаемый туман. Под прикрытием тумана оставшиеся воины плотно сомкнули ряды и довольно успешно отражали атаки противника, а лучники из центра выпускали огненные стрелы, запас которых неумолимо подходил к концу. Из-за густоты тумана, сквозь который не просвечивало даже высоко поднявшееся солнце, веды не могли понять, какие потери несет обда, но видели, что она успешно отбивается. Все это было внове: использование колдовства против них самих, бой не на границе, невиданный огонь в глазах воинов обды, вчерашних изгоев, древние кличи на их устах. Словно непобедимая рать Ритьяра Танавы, грозы морских кочевников, сошла с пыльных летописных страниц и теперь заставляла вспомнить, как бились и побеждали в старину, когда Принамкский край был могучей золотознаменной державой. Сейчас из тумана глядели те самые золотые знамена. И невольно, по старой памяти, впитанной с молоком матери, передавшейся через песни и детские сказки, хотелось забыть про фиолетовый флаг с белыми кляксами, символ бесконечной и безнадежной войны, и обхватить замаранными в крови пальцами древко того, другого, из великого прошлого и невероятных легенд. А вдруг — правда? Вдруг обда действительно вернулась?
Туман стоял кольцом, из центра Климиного войска его давно разогнали, поэтому оставшиеся члены штаба чувствовали себя жителями диковинного острова в тридцать с лишним шагов. Границей острова был круг воинов с широкими щитами, направленными наружу, а дальше уже начинался туман, из которого то и дело выныривали гонцы, чтобы доложить обстановку и передать внешним рядам очередной приказ командования. Оное в лице Геры неплохо справлялось.
В разных частях «острова» сидели колдуны, упершись ладонями в землю, странно щурясь и что-то бормоча. Им никто не мешал: сейчас во многом именно от колдунов зависел исход сражения.
Клима и обреченный беречь силы Тенька сидели на рассохшемся бревне, с двух сторон их подпирали Зарин и Хавес. Рядом, привязанная все к тому же бревну, топталась, прижимая уши, чудом уцелевшая Климина лошадка.
Солнце перевалило зенит, когда Клима, ничего не объясняя, встала, торопливо подошла к лошади и принялась рыться в прицепленных к седлу мешках. Заскучавший Тенька тут же подхватился следом.
— Ты что-то задумала.
— Время кончать битву, — известила Клима.
— Интересненькое дело! У тебя там, — Тенька выразительно постучал себя пальцем по лбу, — все по часам расписано, что ли?
Обда оторвалась от своего занятия и привычно смерила друга тяжелым взглядом.
— Медальон стал легче, — тихо пояснила она. Забывшись, переплела пальцы, но потом снова нацелилась на мешок. — Значит, все идет к финалу. Я закончу эту битву так, как нужно мне.
— А как тебе нужно? — спросил Зарин. Они с Хавесом тоже подошли.
Клима не ответила, из чего Тенька сделал вывод, что их многомудрая обда сама толком не понимает, что делает и зачем, целиком доверившись интуиции. С Климой часто такое случалось, и в серьезных делах, как сейчас, и в мелочах. Например, однажды Лернэ с утра разлила на лестнице масло и все, даже сильфы, успели набить себе шишки. Кроме обды, которой именно в то утро что-то подсказало позволить себе подольше поваляться в постели. Учитывая, что ни до, ни после Клима в кровати не залеживалась, на совпадение это не тянуло.
— Зарин, подай мне свой плащ, и отвернитесь оба. Тенька, стань рядом, раскрой плащ Зарина и заслони меня.
