Театр теней - Марго Арнелл
В память врезался день, когда Морриган впервые спускалась в Пропасть, не подозревая, что однажды станет ее королевой. А еще часы, проведенные с Дэмьеном, и прощание с Клио. И, конечно, ритуал на Эмайн Аблах.
Как много времени прошло с той ночи? Кажется, вечность, но вполне может статься, что всего несколько недель.
«Всего…» Ждет ли ее Дэмьен? Исполнила ли Клио обещание? Счастлива ли она?
Каждый шаг Морриган приближал исчезновение полуночной магии, а с ней – и всех ревенантов. И ее родной, самой лучшей в мире сестры.
Морриган резко остановилась. В нескольких шагах от нее колыхалась неизменно-дымчатая пелена Вуали. Затем она рассеивалась, как и всякий дым. Края между двумя мирами здесь словно запаяны – пелена непроницаема, и сквозь нее не проглядывает мир живых.
Пройдя целый круг, Морриган вернулась к началу.
А значит, достигла конца.
Остался последний шаг. Один шаг, и щель между мирами захлопнется.
Морриган стояла, не шелохнувшись, широко раскрытыми глазами глядя перед собой, пока мир теней вытягивал из нее жизнь. Пускай сама она отказалась от полуночной магии, навсегда отнять ее у других непросто. Ведь это значило лишить людей шанса заглядывать в мир теней в поисках необходимых ответов; помогать душам родных и близких искать путь в складках голодной, прожорливой тьмы; защищая любимых, побеждать тех, кто сильней.
Но есть и еще кое-что… По словам Вестницы, после запечатывания Вуали у Морриган останутся доли секунды на то, чтобы выскользнуть в мир живых. Упустит момент – навсегда застрянет здесь.
И сейчас желание жить – вернуться в привычную реальность, сменив вечную тьму на солнечный свет – боролось в Морриган с соблазном остаться. Встретить Клио и вместе с ней искать маяки.
Когда сестра впервые попала в мир мертвых, Дану не спешила забирать ее в свои чертоги, проложив Клио сотканный из света путь среди темноты. Однако, если Веда права, тогда время Клио еще не пришло. Воскресшая при помощи ритуала, она стала сноходицей, что позволило ей вырвать из лап Ткача Кошмаров несколько десятков душ.
Клио выстрадала, завоевала право попасть в чертоги Дану, присоединиться к ее детям, Туата Де Данная, и лучшим из их потомков. Морриган, несмотря на несколько лет, в течение которых была последовательницей полуночной силы, надеялась, что и она своим последним поступком заслужила эту привилегию.
А если нет, у нее оставался один-единственный шанс попрощаться с Клио. Увидеть ее в последний раз. А после отправиться в новый путь в темноте – на этот раз уже к Юдоли Безмолвия.
Ногти впились в ладони. Боль пришла не из тела, не от нервных окончаний, которых в ней – душе, отрезанной от тела, – нет.
Боль пришла из памяти и из утопающей в страданиях Юдоли Печали, что находилась рядом, за трепещущей препоной. Желание обнять Клио было почти ощутимым, пульсирующим внутри – как второе сердце. И вместе с тем…
Вместе с тем у Морриган оставался шанс в конце тернистого пути наконец обрести свое счастье. Быть рядом с любимым. Стать могущественной рассветной ведьмой. Увидеть, каким станет мир без полуночной магии, возвращенный во времена, когда Ирландия полнилась божественной силой Дану.
Продолжить то, что начала Клио.
Не разрушать, а спасать.
«Мы еще увидимся, Клио. Но пока – лишь пока – я выбираю живых».
Морриган распростерла руки, как крылья, снова зажигая силу Дану.
И сделала шаг вперед.
Глава 48
Пока не погас свет
Если бы кто-то спросил Клио, хотела бы она поменять в своей жизни хоть что-нибудь, она бы ответила решительным «нет».
Да, порой Клио задумывалась, какой бы стала ее жизнь, не укради Итан Галлахер ее тело и не запечатай в зеркале ее душу. Она, несомненно, стала бы врачом и наверняка хорошим – упорства и целеустремленности женщинам семьи Блэр при всех их недостатках не занимать. И каждый день посвящала бы тому, чтобы спасти чью-то жизнь.
А значит, ее мечта бы исполнилась.
Однако в той, другой реальности рядом с ней не было бы Ника, ведь их сблизила, как ни парадоксально, именно ее смерть. Клио до сих пор с трудом верилось, что ее чувства оказались взаимны. А то, что должно было остаться в памяти безответной подростковой влюбленностью, сменилось любовью, поделенной на двоих.
В той реальности рядом с ней не оказалось бы так много тех, кто готов был не просто назвать ее другом, а рискнуть жизнью ради нее.
Клио всегда легко сходилась с людьми, но не подпускала к себе никого достаточно близко. Быть может, оттого, что ее окружали обычные ребята, которые думали о выпускных экзаменах и поступлении в институт, а она… Она была потомственной ведьмой. Ее мать была легендарной Бадо́ Блэр. Их с одноклассниками всегда разделяла если не пропасть, то брешь.
Эту брешь между собой и другими Клио пронесла бы через года. Даже работая врачом и пытаясь жить обычной, нормальной жизнью, она бы все равно чувствовала себя… другой.
Теперь же Клио окружали люди, с которыми ее объединяло так многое… Саманья, Сирша, Дэмьен, Рианнон.
И конечно, Морриган.
Повернись ее жизнь иначе, они, родные сестры, так бы и остались друг другу чужими. И Клио никогда бы не узнала, какая она, Морриган Блэр. Сильная ведьма и справедливая королева, готовая ради близких на все.
Да и Клио никогда бы не стала сноходицей, не узнала бы историю Каэр и не стала бы Ловцом Снов вместо ее сына. Не смогла бы оберегать от кошмаров самое хрупкое и драгоценное, что есть в мире – детей. Тогда она лишилась бы возможности видеть расцветающую на их лицах улыбку, когда кошмар превращался в волшебный, сказочный сон.
Будучи Ловцом Снов, Клио была и сосудом силы Каэр. Она научилась запирать эту энергию в Юдоли Сновидений, покидая ее почти обычным человеком. Но там… Там она ткала для детей прекрасные, сладкие сны, в которых исполняла все их сокровенные желания. Клио грела мысль, что просыпались они с улыбкой на губах и с толикой волшебства в сердце, пусть имени той, что сотворила для них грезы, не знали или вовсе ее не помнили.
Ник, ставший ее постоянным спутником не только в реальности, но и в Юдоли Сновидений, припоминая их давний разговор, смеялся: «Зачем нам наши собственные дети, когда у нас целый выводок чужих?»
Потому… Нет, она ни о чем не жалела.
Впрочем, и реальность можно превратить в сказку, даже почти лишившись колдовских
