Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов

-У тебя... - начал Гадатель, как-то нелепо показав на свою щеку. Анна молча кивнула и вздохнула.

-Не думал, что ты посмеешь сюда заявиться снова, - Виктор откинулся назад. В его нынешнем состоянии постоянно сидеть ровно было достаточно тяжело, и Гадатель с наслаждением ощутил мягкость подушки собственной спиной.

-Я надеялась объясниться без присутствия Ваших друзей, - тихо ответила девушка.

Они помолчали еще пару минут - Анна никак не решалась заговорить, а Гадатель не хотел поднимать столь неприятную для него тему. С другой стороны, ему нужно было ее задержать, прежде чем она решит заглянуть в свою комнату.

-Анна, зачем ты вообще забрала мои карты? Ты их так прячешь, словно я не гадаю, а принимаю наркотик, или беспробудно пью, с каждым разом калеча себя все больше, или...

-А Вы и калечите себя все больше, - девушка пожала плечами и, наконец-то, отпустила передник. Одернула его и продолжила, - Я просто забочусь о Вас, потому что нельзя иначе.

-"Нельзя"? - Виктор подался чуть вперед - ему давно казалось, что с девушкой было что-то не так, что она о многом умалчивает, но он гнал от себя эти мысли подальше. Наверное, думал он, это просто паранойя.

-Он бы меня не простил, - Анна как-то криво, некрасиво улыбнулась и покачала головой, - Вы довели себя почти до смерти этими своими картами. Может, лучше бы Вы и вправду оказались пьяницей. По крайней мере, все развивалось бы не так быстро.

Гадатель удивленно ахнул.

-Ты даже не понимаешь, как сильно мне навредил еще и твой гипноз? - он покачал головой. - Анна, лучше бы ты даже не начинала. Посмотри, чего ты добилась, пытаясь остановить меня. Если бы не твои постоянные попытки вставить мне палки в колеса, мне было бы намного лучше.

-Грег был моим другом и любимым. Если его сын умрет у меня на руках, я себя никогда не прощу, - Анна словно сама подкидывала ему пищу для размышлений и подкармливала его ответами на вопросы.

Теперь Виктор понимал, почему ее выражение лица так незаметно и коротко меняется, когда она говорит об Учителе.

Гадатель открыл рот, что бы спросить что-то еще, но Анна развернулась и собралась уходить, не намереваясь продолжать разговор. Произошедшее час назад задело ее, и она была не в духе и, кажется, обижена больше, чем обычно.

Виктор осекся - он все еще должен был выиграть Одиссею какое-то время, хотя бы пару секунд.

"Не подведи меня, дружище, не подведи..." - мысленно обратился он к птице и тут же заговорил:

-Анна...

Девушка обернулась. Гадатель сел и посмотрел на нее исподлобья, скомкал в кулаках простыни и продолжил фразу:

-Спасибо. В том, что ты сделала, была и польза.

Анна лишь нервно передернула плечами, будто была на грани срыва, как часто бывает с обиженной матерью, которая не находит взаимопонимания с непослушным сыном, и, все-таки, ушла.

Спустя полминуты после того, как она покинула комнату, прикрыв за собой дверь, на оконную раму сел Одиссей.

Ворон обиженно каркнул и влетел в комнату. Гадатель резко сел, поморщившись от неприятных ощущений, и протянул руку - Одиссей пролетел над ним и уронил чехол с колодой прямо ему в ладонь.

-Прости, прости. Я не подумал, что тебе может быть тяжело... - Виктор снова погладил ворона по ледяным перышкам и тут же поспешил достать колоду из чехла.

Ему казалось, что никогда, ни разу в жизни он еще не испытывал такой радости. Колода казалось ему самой дорогой и важной драгоценностью в мире. Он чувствовал себя заблудившимся в пустыне путником, неожиданно нашедшим источник воды.

Колода была удивительно теплой. Ему было тяжело, но безумно приятно снова держать ее в руках, он будто бы ощущал, как она ласково отвечает на его прикосновения. Безусловно, он безумно скучал без колоды, ведь она являлась его старинным и добрым другом, таким, который никогда не предаст.

И колода, похоже, также по нему скучала. Он снова услышал ее тихий шепот, похожий на дуновение ветра, чьи-то голоса, смешивающиеся, тревожные и не очень. Но все слова, что он сумел разобрать, были ласковыми.

Глава 45. Императрица.

На лестнице послышались шаги, и Виктор сунул карты под подушку, опасаясь, что кто-нибудь заберет их у него, из лучших побуждений.

Грейс подтолкнула дверь ногой и вошла в комнату, держа в руках поднос с плошкой, чашкой и тарелкой с тостами.

-У меня назойливое ощущение дежавю. Это мое предвидение просыпается, или что-то такое уже было?

-Надеюсь, что снова это повторяться не будет, - Грейс ухмыльнулась и поставила поднос на тумбочку у кровати Виктора.

Гадатель наклонился к стоящей на подносе плошке и, как мог, слабо, но с наслаждением, вдохнул аромат бульона, горячий и пробуждающий воспоминания о тепле, доброте и уюте домашнего очага.

-Пожалуйста, Виктор, не забудь про тосты и отвар, - Грейс сняла с чашки блюдце и сжала его в руках.

-Спасибо, мамочка. Не забудь собрать мне завтрак в школу завтра, - ехидно протянул Гадатель. Грейс молча схватила с подноса ложку и легко ударила его по лбу.

-За что, мамочка? - Виктор выпрямился и потер лоб. - Лучше отдай ложку. Мы же не в Средневековье, я не буду руками есть...

-Какой капризный, - девушка рассмеялась и протянула ему ложку. Виктор благодарно улыбнулся, не столько за ее действия, сколько за то, что она просто смеялась. Ее смех всегда казался ему одним из лучших способов пробуждения от дремы наяву, от жутковатого бодрствования, испорченного тоской. Она смеялась, и ее смех возвращал к реальности. Это Виктор ценил в ней больше всего. Грейс оставалась совершенно реальной, такой живой и местами неправильной, что с трудом верилось в ее долгое заточение в Безмирье.

-Можно я посижу с тобой рядом и посмотрю, как ты ешь? Я буду молчать.

-С чего это ты спрашиваешь? - Виктор вскинул брови. Он бережно взял в руки плошку, согревая о нее руки, и сделал пару глотков, едва сдерживая счастливый стон от того, какое удовольствие доставляет солоноватая жидкость с крохотными кусочками моркови и картофеля, разливаясь по горлу, такая питательная и спасительная.

Облизнув губы, Гадатель поднял взгляд на Грейс и добавил:

-Ну, правда. Обычно ты ставишь перед фактом.

-Ты бы слышал себя, Виктор! Должен бы радоваться, а вместо этого ворчишь, - Грейс всплеснула руками.

Такой он хотел запомнить ее. Едва сдерживающей улыбку, отчасти боящейся признаться себе, что ей нравится вечное ворчание Гадателя, немного растрепанной и усталой.

-Конечно, ты можешь посидеть здесь и посмотреть, как я ем, Грейс, - Виктор фыркнул, - И еще ты можешь рассказать мне про Чарити.

-Ты даже это знаешь? Ты там точно нигде карты не спрятал?