Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
— Я разорву тебе глотку… — начал Лео и умолк.
— Береги силы, — посоветовал Сестрий. Недолго осталось, но хоть узнаешь перед смертью, порадуешься.
— Мразь, — тихо, почти про себя прошептала Женька.
— Я извиню вас за эти слова, моя прекрасная барышня, — Сестрий все же услышал. — Очень скоро вы убедитесь, что я вовсе не столь плох, как вам кажется. Это тьма застилает вам взор и оскверняет светлое и прекрасное в моем лице.
Женька прикусила губу. Ей стало не до этого масляного паяца, она пыталась вспомнить полное имя Кая. Однако из памяти вылетело даже то назывался ли он хоть единожды полным именем или бросил попытки после тех земных толчков у старого кладбища у пруда? Ведь если она сейчас обладала частью этой магии…
— То-то ты не нашел ни одного даже очень похожего имени в Империи. Воистину, эмоции пагубно влияют на тех, кто привык мыслить рационально! Лео-Лео… А ведь все снова лежало на поверхности. Кто же мог сотворить настолько величайший эксперимент? Кто как не Империус? — Сестрий снова разразился хохотом. — Вот только Величайшему к тому моменту исполнилось триста лет в обед, и зачать, даже если бы какая аристократка и согласилась возлечь с ним на ложе, он не сумел бы. Однако не императором же единым…
— Та тварь… носящаяся с идеей золотой тысячи… — просипел Лео.
— Тайный соправитель, — произнес Сестрий и кивнул. — Или советник — это уж как тебе больше нравится. Надзиратель над светской и духовной властью, хранитель баланса.
— А на поверку единственная власть в Империи.
— Триединая власть Империи! — с придыханием объявил Сестрий.
— Ну да. При всем своем маразме и фанатичности империус не решился бы убивать собственных подданных, — проговорил Лео. Даже удивительно, что его хватило на столь длинную фразу. — А не этот ли… соправитель подвиг его к написанию буллы о скверности мира нашего и поиске нового?
— Вряд ли это имеет значение, — отмахнулся Сестрий. — Фрей Вэйр Мирим был блестящим кавалером империи, вот только с женой ему не повезло. Нет бы девчонке жить на всем готовом и не забивать хорошенькую головку глупостями. Уверен, догадайся она просто спросить, и муж убедил ее в правильности пути.
— Принесения в жертву невинных людей!..
— Их жизни никчемны в сравнении с величайшей целью, Лео. Однако девчонка, видимо, надумала слишком много. И ведь происходила из светлейшего рода. Удивительно, что тьма заползла в ее сердце, отравила душу и застлала глаза сомнениями. Тьма и ничто иное кроме оной заставила ее бежать: на сносях, одурманив кучера, не собравшись в дорогу, через половину империи к границе с темным королевством, в руки некромантов и темного властелина, скромно зовущегося королем. Неблагодарная тварь в результате породила темное отродье и создала немалую проблему. Но мы непременно преодолеем это препятствие, моя милая барышня, не так ли?
Женька не ответила, она пыталась вспомнить полное имя Кая, хотя и могла не знать его вовсе.
— А теперь прощай Лео, — проговорил Сестрий и одновременно с ним Женька подумала: «К черту!».
Она уже перемещалась в пространстве, задействовав эту магию. И не произносила никаких заклятий! Женька постаралась припомнить ощущение легкости и веселой злости — и дух захватило. Подумалось, она может все! Главное, не удивляться этому чувству, не анализировать собственные ощущения, иначе они грозили исчезнуть.
Поначалу она хотела отворить окна-двери, впустить подмогу, но быстро поняла, что зря потеряет время. А кроме того, подобный поступок был бы абсолютно и полностью в духе светлых тварей. Может, среди них и встречались хорошие люди, но так вышло, что Женька была знакома именно с тварями: и в своем мире, и в нынешнем. А потому она в мгновение ока возникла возле Сестрия и, не теряя времени даром, а себе не давая возможности одуматься саданула того в висок весьма увесистой и острой крышкой от супницы, которую подхватила, не заметив этого.
***
Кай говорил, в прошлом она была воином. А воины ведь умеют убивать. До уверенности в том, что умелой душе нетренированное тело не помеха, Женька дошла самостоятельно, не обращая внимания на разумные сомнения. Если уж решилась — бей, все рефлексии потом или вовсе на фиг их, рефлексии эти.
Вряд ли, схвати она вилку, сумела бы быстро и молниеносно лишить Сестрия жизни. Лишь в идиотских книжках и фильмах героиня, впервые увидев оружие и подняв его (к примеру, тяжеленный и неудобный меч, снятый с предохранителя пистолет, арбалет или вообще лук), способна дольше нескольких секунд отражать атаки главного злодея, вдохновляемая неким снизошедшим на нее знанием. В совершенно убогой мурне, впихиваемой читателю-зрителю такие героини умудрялись еще и пронзить противнику сердце, срубить голову или выпустить кишки. Это такие, которые и курицу убить не сумеют, попади они в обычную деревню? Увлекательные спецэффекты Женьке не требовались, зрители и читатели — тем более. И все равно она оплошала.
Женька хотела Сестрия убить, точно не думала все те глупости про «ни убий» и «так нельзя», расплодившиеся в ее мире, словно вершинная гниль на несчастных помидорах засушливым и жарким летом. Вот только знания об одной из прошлых жизней, желания уничтожить и уверенности в себе оказалось недостаточно. Сама Женька, может, и умела убивать, а вот ее рука — нынешняя, не знавшая, с какой силой нужно нанести удар — нужным навыкам не научилась. В результате удар вышел недостаточным для того, чтобы раздробить даже столь хрупкую кость, которая находится у человека на виске. Хоть обескуражить и отправить в краткосрочный нокаут мразь удалось. И выбить нож. Стоило тому покатиться по полу, Лео обрел свободу и материальность. А стоило Сестрию рухнуть, послышался звон разбиваемого стекла, и в двери-окна ворвались некроманты вперемешку со стражниками.
«Фух…» — Женька вздохнула с облегчением и сочла за лучшее опуститься в кресло. Ни к чему маячить и путаться под ногами. Лео, видимо придя к тому же выводу, отошел к стене.
Приведенный в сознание
