Магнолия императора - Лю Ляньцзы
Если сравнивать наложницу Дуань и наложницу Хуа, то они были совсем разные, хотя обе вышли из семей военных. Хуа была образцовой дочкой генерала: смелой, решительной и держала в страхе весь гарем. Даже потеряв власть, она не утратила своего дерзкого очарования. А вот у Дуань характер был податливый, под стать ее хрупкой внешности. Она была настолько слаба, что не могла ходить без посторонней помощи, и всегда говорила не спеша, потому что от быстрой речи начинала задыхаться.
Фэй Дуань приветственно кивала окружающим. Несколько раз ее взгляд останавливался на Мэйчжуан, а потом она увидела меня и замерла на несколько секунд. Кажется, она была удивлена. А потом она мне улыбнулась. Ее улыбка показалась мне странной, словно она хотела ею что-то сказать. В следующее мгновение она смотрела уже на императора.
– Ваше Величество, я вижу, что вы снова обрели свою красавицу.
Сюаньлин в ответ лишь улыбнулся. Вместо него ответила императрица:
– Сестрица, ты давно не выходила в люди, но зрение у тебя осталось таким же острым, как и прежде.
Фраза звучала очень странно, но никто не обратил на нее внимания, в том числе и я. Все вежливо посмеялись, решив, что императрица шутит.
Столы ломились от дорогих вин и деликатесов, свежих фруктов, овощей и дичи. Слабый ветерок колыхал занавески, а слух ласкали красивые мелодии, выводимые на кунхоу [141] мастерской рукой. Впервые за долгое время на сердце было так безмятежно, а на душе весело. Я пила вино «Белый цветок груши», оно было сладким и мягким на вкус, но при этом довольно крепким. После третьей чарки я почувствовала, что у меня покраснели щеки и немного закружилась голова. Я огляделась по сторонам, остальные гости продолжали пить и разговаривать, и никто не обращал на меня внимания. Я предупредила Линжун и вместе с Лючжу вышла, чтобы переодеться и проветриться.
Хуаньби заранее распорядилась, чтобы Цзинцин и Пэй подготовили сменную одежду в небольшом тереме, расположенном по соседству с дворцом Фули. Я сильно вспотела, даже несмотря на то что в Фули было прохладнее, чем в других дворцах и павильонах. От гостей не требовали богатых нарядов, но в такой важный день, как годовщина принцессы, этикет требовал одеваться достойно. Плотная одежда, жаркая погода и алкоголь сделали свое дело: нательные рубашка и штаны неприятно липли к телу.
В соседнем тереме подготовили все необходимые в данной ситуации вещи, чтобы наложницы могли спокойно переодеться и немного протрезветь. Увидев меня, Цзинцин и Пэй сразу же бросились навстречу. Одна служанка обмахивала меня веером, другая протягивала прохладную воду. Я взяла влажный платок и накрыла им лицо.
– Какая ужасная погода! Еще только шестой месяц, а уже такая жара! – пожаловалась я.
Цзинцин с улыбкой сказала:
– Младшая хозяйка, вам ведь надо развлекать и наложниц, и жен гостей. Я бы удивилась, если бы вы не вспотели после стольких забот.
– Мне? Развлекать? – Я тихонько рассмеялась. – Сегодня чествуют жунхуа Шэнь и цзеюй Цао. Они и занимаются гостями. Мне же надо просто сидеть на своем месте, пить вино и слушать музыку.
– Вот почему вы сегодня так скромно оделись.
– Сегодня главные героини банкета – наложницы Шэнь и Цао. Они и должны блистать и привлекать всеобщее внимание. В такие моменты лучше не выделяться и укрыться в тени, чтобы не навлечь на себя неприятности. Как говорится, порой лучше замереть и ничего не делать.
Пэй, которая помогала мне переодеваться, вдруг спросила:
– Разве можно укрыться во дворце от лжи и пересудов? Если спрятаться нельзя, что тогда делать?
Я искоса посмотрела на дерзкую девчонку, но ничего не сказала.
– Если спрятаться нельзя, – заговорила Хуаньби, – то можно затаиться на время и дожидаться удобного случая для атаки. Ведь можно победить, застав противника врасплох. Так ведь, госпожа?
– А ты молодец, многому научилась, пока жила во дворце, – похвалила я Хуаньби.
– Спасибо за похвалу, госпожа. – Служанка смущенно пустила взгляд.
Когда я закончила переодеваться в сиреневый придворный наряд, Хуаньби спросила:
– Госпожа, вы сразу же вернетесь на банкет?
– А ты как думаешь? Я только-только вырвалась из душного зала. Если вернусь, мне опять придется пить и всем улыбаться, а у меня не самое лучшее настроение. Я, пожалуй, пройдусь, чтобы вино выветрилось из моей головы. – Я подхватила Лючжу под руку и вышла из терема.
На улице дул приятный ветерок, поэтому я решила прогуляться по саду. Здесь росли вековые глицинии, раскидистые деревья и пышные цветы, а между ними то и дело попадались садики с каменными горками. Деревья создавали тень, которая дарила спасительную прохладу. В это время года многие растения уже отцвели, но гранаты все еще радовали ароматными бутонами. Магнолии тоже пока еще цвели, но цветы постепенно увядали, сердцевина темно-фиолетовых цветов медленно темнела, становясь похожей на кусочек уголька. Мы с Лючжу шли не спеша, любуясь цветами и наслаждаясь щебетом птиц, и сами не заметили, что ушли далеко от дворца Фули.
После долгой прогулки у меня начали болеть ноги, но тут я заметила за каменной горкой родник с кристально чистой водой. Я издалека почувствовала ее прохладу. Оглядевшись, я проверила, что вокруг никого нет, и на радостях от неожиданной находки скинула с себя вышитые туфли и бросила их Лючжу. Подобрав подол юбки, я смело встала обеими ногами в холодную воду.
В роднике плавало несколько красных рыбок. Когда они касались моих голеней, мне становилось щекотно, и я смеялась, как ребенок.
– Госпожа, а вы все такая же, – сказала Лючжу, наблюдая за тем, как я резвлюсь в воде. – Даже жизнь во дворце не смогла изменить ваш характер.
Я ударила ногой по воде и горько усмехнулась:
– Может, характер все такой же, но во мне многое изменилось. Сложно остаться прежней, когда переживаешь столько невзгод и потерь. – Я посмотрела на служанку и заметила, что той стало стыдно за свои слова. Я рассмеялась и сказала: – Я слишком много выпила и стала странно шутить. Не обращай внимания.
– Простите, госпожа, свою глупую рабыню. Я многого не понимаю. Но мне кажется, что даже после того, как император проявил к вам благосклонность, вы не можете расслабиться и свободно вздохнуть.
Я похлопала ее по руке:
– Что ты такое говоришь? Мы должны радоваться, что сестрица Мэйчжуан забеременела. Теперь мне есть на кого положиться. И давай больше не будем о грустном. – Я взмахнула ногой, спугнув
