Никому и никогда - Loafer83

хотел этого, не в силах побороть давящую тоску и острую боль от невосполнимой потери, но чего, он уже и не очень помнил. Наверное, себя, своей жизни, но кем и где он был, волк не помнил, лишь во время затяжных ребутов, длившихся не больше двух часов в сутки, видел странные сны, становившиеся с каждым днем все прозрачнее и абстрактнее. И вот сейчас, готовясь к ребуту, спрятавшись на складе кабеля и сломанных трансформаторов, он думал о ней, зная, что должен ее спасти, но, не понимая, почему для него это так важно. В любом случае это было интересно. Волк оскалился, вспоминая, как час назад разорвал в клочья спецгруппу рядовых спецназовцев, слишком быстро выдавших себя из укрытия. Жалкие куски мяса, жалкие людишки, не способные отследить волка. Оскал стал похож на жестокую усмешку, зубы довольно лязгнули, интересно, сколько мегапаскалей в его челюсти, если он спокойно перекусывал их автоматики? Имплант подсказывал, что охрана его не видит, покопавшись в голове, он нашел справку о себе и таких, как он. Забавно, их создали патрулировать верхний уровень, сделав невидимыми для систем слежения, пускай в голове каждого киборга и стоял мощный имплант. Но что-то пошло не так, как оно всегда и бывает. Волк подумал о гармонии, находя в этом сбое истину законов мироздания. Теперь верхний уровень был их, почти весь и навсегда, пока люди не захотят с ними договориться.

Отключаясь, волк решил, что больше не будет так подставляться. Шкура бронированная, но ее прорвали, в следующий раз можно потерять больше. Жаль, что он не может есть их, тогда бы не пришлось искать жратву, и почему он отторгает сырое мясо, явная недоработка или создатели что-то предвидели, боялись, что волки сожрут своих хозяев? Решив, что это программный код-обманка, волк дал команду импланту обдумать это во время ребута. Мясо, конечно, противное на вкус, но чего пропадать энергии и стройматериалу?

Одна часть мозга волка отключилась, обездвижив тело. Сейчас эта машина для убийства выглядела беззащитной, но и в спящем состоянии ее было сложно уничтожить, придется долго пилить, ломать и, возможно, проще будет взорвать. Имплант продолжал работу с мозгом, помогая новому сознанию легче адаптироваться, внедриться в совершенное тело. Ему нравилось, как легко в уме он мог решать задачи, отправлять команды внешним контролерам, запросы на сопряжение с общей сетью, получая в ответ инструкции, на ходу вырабатывая алгоритмы обхода, видя уязвимости после беглого чтения кода. Или все это ему снилось, вся эта огромная и стремительная обработка данных, чистое сознание и мощный вычислительный центр, лишенный животных страстей. Ему снилось, как он, совсем непохожий на себя, ломает голову над простым кодом, что-то пытаясь добиться от допотопного дрона. Маленький и несовершенный, скованный странным чувством к старому роботу и другому телу из мяса и костей, и это другое тело мешает ему жить и работать, заставляя подолгу замирать, отключаться, уходить в бессмысленное копание в воспоминаниях, чувствах жалости к себе, доходящей до отчаянья.

К нему пришли, принесли заказ. Какой бы он не был совершенный, энергия требовалась каждому. Кривляются, снимают на свои жалкие паспорта, чтобы вбросить все потом в шлакопровод. Волк не сопротивлялся, имплант мог дать команду на пробуждение, челюсти и лапы разорвать парней и девчонок на запчасти, можно было бы и попробовать высосать из них информацию, но это ни к чему, они и так пустые. Имплант проверил курьеров, даже если они и привели слежку, отряд спецназа так быстро не сможет собраться, он знал, где их базы. Еще на первом посту, оглушив офицера, он смог высосать из него почти всю карту и коды, не хватало верхнего уровня, но там и делать было нечего, он не сможет пройти автостанции защиты, сожгут в считанные минуты. А эти пусть кривляются, снимают видосики, он знает это слово, кажется, когда-то человеческая часть его мозга делала это.

Расхрабрившаяся девушка, полуголая и вымазанная красной и черной красками, изображавшими на теле не то геометрические фигуры, не то заклинания, взобралась на волка, потрясая куском гнутого профиля, напоминающего древний топор. Она что-то кричит, воинственно машет руками, елозит по жесткой шерсти, как на коне. Вот бы вскочить и покатать эту дурочку, наверное, сошла бы с ума. Но волк лежит неподвижно, положив огромную морду на лапы, не реагируя на выкрутасы девчонки. К ней присоединилась вторая, и вместе они под вопли и улюлюканья парней, неслись куда-то вскачь на волке, куда-то очень далеко, бесстрашные, молодые и глупые. Волк видит их через камеры парней, сливавших трансляцию прямо в шлакопровод, как просто взломать имплант мясокостного человека при оплате заказа. Лица девушек закрашены, узнать их невозможно, камера сама камуфлирует, накладывает несмываемый фильтр. Он может стать для них мягче, снять напряженность со шкуры, и девушкам это нравится. Первая бросила топор в сторону и прижалась к нему всем телом, гладя уши, зарываясь лицом в грязную шкуру. И это приятно его человеческому мозгу, что-то просыпается в нем, разливаясь теплом по телу. И девушки чувствуют это, уже забыв, что их снимают, или, не забыв, кто поймет этих людей.

Девушки скатываются на пол, смеясь и помогая подняться, комично держась за руки. Каждая обнимает волка, целует в нос, потом они обнимаются и целуются, хохоча и кривляясь, зная, сколько баллов принесет эта концовка. Парни убирают паспорта, помогают девушкам счистить грим, а они никак не могут успокоиться, валят парней на мешки. Люди, глупые и беспечные, не знающие, что совсем рядом идет патруль, и их могут застать. Следить за ними не так интересно, скачка была куда занимательней. Он запомнил себе этот ролик, будет что во время ребута заново пережить. Можно уже вставать, шугануть этих жалких человечков, опасно развеселившихся от страха и необузданной веселости молодости. Волк задумался, сколько ему лет, имплант давал какие-то данные, но что значат эти рабочие часы по сравнению с жизнью живого существа. Такие мысли всегда посещали перед загрузкой, наваливалась непонятная тоска и грусть, совершенно человеческая, а рядом с ними примешивалась зависть и жалость к себе. Почему имплант не давит это чувство, почему он опять хочет найти эту девушку, имени которой он даже не помнит, сохранился размытый образ и запах. Точнее даже не запах, а строчка исключения из общего алгоритма — она будет пахнуть иначе, чем все те, кто родился под землей. Она будет пахнуть солнцем, а он знает, как пахнет солнце, как оно выглядит, и что оно не такое страшное, как все здесь под землей думают.

Имплант