Твое… величество! (СИ) - Галина Дмитриевна Гончарова
От противного голоса дернулся даже невозмутимый эрр Линок Саран.
— Вон! — привычно рявкнул его высочество Вернер. И только потом опомнился, когда противная надоеда исчезла за дверью. — Ваше величество, простите…
Мария махнула рукой.
— Эрра Розабелла действительно бывает… немного не к месту. Но зато она мне предана.
А, тогда понятно. Мария лукаво улыбнулась мальчишке. Пусть ей Вернер и жутко не нравится, но зачем его против себя настраивать?
— Один древний государь говорил: нам умные не надобны, нам надобны верные. *
*- Вообще, это А. и Б. Стругацкие «Трудно быть богом», да и цитату Мария чуточку переврала, но ей позволительно. Прим. авт.
— Восхитительно! — согласился Вернер. — И так правдиво!
— Может, и вы когда-нибудь сядете на трон, ваше высочество. А тут и древняя мудрость наготове.
Мария улыбалась и была любезна, Анна кокетливо поглядывала на гостя, не забывая покашливать под строгим материнским взглядом, эрр Линок застыл, словно его и вовсе тут нет — визит проходил в обстановке полного взаимопонимания.
— Мне так жаль, я так надеялся танцевать с вами, ваше высочество…
— Думаю, на правах жениха вы можете называть мою дочь по имени, — у Марии аж скулы сводило от сиропности, но так надо.
Вернер улыбался в ответ, думая, что и мать, и дочь у него в кармане, и рассыпался в ответных комплиментах.
Наконец, договорились до того, что Мария пообещала ему танец на балу, и прогулку с дочерью по саду, если Анна к тому времени выздоровеет, и Вернер откланялся. И в карете посмотрел на спутника.
— Видел, как я их?
— Видел, ваше высочество, — эрр Линок был откровенно задумчивым. — Вам лгали.
— Да неужели? Кто и в чем?
— Ее высочество Анна полностью здорова.
— Вот даже как… это хорошо. Она пока не готова к деторождению?
— Нет, пока она еще не созрела, ваше высочество.
— Это предсказуемо и не страшно. Я определенно ей понравился. И ее матери тоже.
Эрр Линок выглядел смущенным.
— Ваше высочество, умоляю меня простить…
— Да?
— Если получится… я хотел бы танцевать с королевой на балу.
Вернер только присвистнул, совсем, как тот же Бертран.
— С ума сошел, эрр? Я даже не уверен, что Иоанн даст позволение мне! А уж тебе-то!
Эрр Линок выглядел крайне смущенным.
— Ваше высочество, я понимаю. И все же… ее величество меня очень интригует.
— Чем?
— Я не могу ее прочитать.
— ТЫ⁈
— Сегодня я пытался специально, ваше высочество. Но ее величество… я не могу понять, что происходит. И этот ее голос, и история… меня словно завораживает! А определить, что она думает и чувствует, я просто не могу!
— Колдовство?
— Не знаю, ваше высочество. И хочу проверить.
— Как ты можешь это проверить?
— Ваше величество, мне бы подойти поближе. И сегодня в комнате было слишком… благовонно. Вот чтобы на чистом воздухе, где рядом будет меньше людей…
Действительно, в комнате и палочки какие-то воняли, и что-то вроде свечей с розовым маслом, и ладан жгли. Вернеру и то неприятно стало, уж что про Сарана говорить. Значит, нужна беседа с глазу на глаз и там, где достаточно чистый воздух?
— Хорошо. Я не обещаю, но подумаю, что можно предпринять.
— Благодарю, ваше высочество.
— Мне тоже стало любопытно.
— А еще, мне кажется, что нас подслушивали. Два или три человека.
— Кто? Ты их знаешь?
— Они стояли за перегородкой. Если бы мне позволили подойти поближе, обнюхать, послушать…
Вернер только вздохнул.
— И как это должно было выглядеть?
Эрр Линок опустил глаза.
— Я понимаю. Но я не смогу сказать, кто это был. Может, и фрейлины, они любопытны по природе, как все женщины.
— Может быть. А может, и кто-то другой. Знать бы.
Глава 17
Мария о чужом любопытстве не думала. Она посмотрела на янтарное ожерелье — и с отвращением бросила его на столик.
— Скользкая гадина!
— Вернер? — Анна посмотрела на мать. Мария не удержалась, и поцеловала дочку в нос.
— Да.
— Жаль. Он мне понравился.
— Самое ядовитое зверье всегда привлекательно. Так и за добычей бегать не приходится.
— У вас интересные познания о животных, дорогая супруга. Жаль, что я раньше не знал о них.
Сказано это было негромко, но увесисто. Мария устало посмотрела на Иоанна.
— Диана, ваше величество и только Диана. Вот пусть она вам и рассказывает про птичек и пчелок.
— Я и так знаю, — не понял Иоанн. Ну да, шуточки про размножение тут пока не в ходу. Здесь вообще сильно стесняться не принято, а процесс размножения можно за каждым углом увидеть. Животных тут хватает.
Мария вспомнила свое путешествие по дворцу, и едва не покраснела. М-да, вот так век живи и все равно что-то новенькое узнаешь.
— Мама? — напомнила о себе Анна.
— Детка, а ты очень расстроишься, если мы с папой найдем тебе другого мужа?
Мы⁈ С папой⁈
Да ради таких слов Анна бы на что угодно согласилась!!! Мама и папа вместе!!! Вот как в старые времена!!! Это же — счастье?
— Мам, а вы точно хорошего найдете?
— Самого лучшего, — согласился Иоанн, присаживаясь рядом на кровать. Та скрипнула, но выдержала, хорошие тут кровати делают. — Мама права, редкостно гадостный мальчишка. Раньше такого не было, а вот сейчас… словно сорняк лезет.
— Да, — кивнула Мария.
А то — нет? Он уже и корону примерил, и Анну похоронил, и Марию, и сам правит. Понятно, не сразу, лет десять-пятнадцать ему понадобится, чтобы укрепиться. А еще…
— Дорогой супруг, вы не хотите быть поосторожнее? Вдвойне?
Иоанну два раза намекать было не нужно. Доверчивые и лопоушистые короли на тронах не сидят. Они лежат, аккуратно и в уютных гробиках.
— Буду. А вы, дорогая супруга?
— А я при чем? Разве что Дианочку удавят, фыркнула Мария. — Я уже интереса не представляю… вот не думала, что поблагодарить вас придется.
Иоанн помрачнел. Видимо, представил себе Дианочку, да не в кровати и не на троне, а вот просто… случись — что? И кто страной править будет?
Эрсоны. Виталис и его клан… так и династия сменится. Или Диана потерпит рядом с собой Анну?
Наоборот тоже не будет, Анна никогда не простит женщину, ставшую соперницей ее матери. Иоанн почувствовал себя идиотом, и предсказуемо разозлился.
— Вот что, ваше величество! Помолвку я эту расторгну. Скажем, что Анна пока болеет…
— Нет, — холодно оборвала Мария.
— НЕТ⁉
— Не надо говорить, что моя дочь больна. Судя по тому, как смотрел сегодня Вернер, он поймет, что это ложь. Лучше намекните, что есть другой жених.
Иоанн задумчиво кивнул. Может, так оно и правильно.
Сплетни — дело
