Твое… величество! (СИ) - Галина Дмитриевна Гончарова
Да чего там!
Показалось!
С перепугу и гадюки кажутся, и крокодилы летучие, точно-точно. А что касается эрры Ирены… если кто видел след от змеиного укуса — там две небольших точки! Это ж не акула, она кусок мяса не вырвет. Вот Мария такие и оставила.
А там все еще багровое, синюшное, яд гюрзы — он же кровь разрушает… если эти следы найдут, Мария очень удивится.
В Англии времен мистера Холмса не нашли, а тут здрасте-нате? Не верю!*
*- Мария опять намекает на рассказ «Пестрая лента», прим. авт.
Так что она ничего не опасалась, кроме слов девочки. А это еще успеется…
* * *
Иоанн честь честью донес дочь до спальни, устроил в кровати и вызвал лекаря.
Тот прискакал, и предложил напоить девочку снотворным.
Обычно Мария не одобряла подобные вещи, но сейчас… может, и стоит так сделать. Чтобы мозг был чуточку расфокусирован, чтобы вранье легче прошло. Ну и конечно, пусть малышка поспит…
Так что девочке выделили несколько капель успокоительного, и Мария бережно укрыла ее одеялом.
— Вот так. Я с ней посижу.
— Пусть фрейлины посидят, — попросил Иоанн.
— У меня их нет, — парировала Мария. — Со мной остались только две моих дамы, остальные переметнулись к Диане. Я ребенка абы кому не доверю!
— Ваше величество!
Отец Роман прибыл как нельзя более кстати. Иоанн уже собирался поругаться.
— С ним ты девчонку оставишь?
Мария подумала пару минут.
— Если ненадолго…
— Часа на два-три.
— Зачем?
— Провести дознание…
Мария закатила глаза.
Дознание ему. Ага, видно! Она просто взяла бывшего мужа за руку, и повела в соседние покои.
— Идем, Иоанн.
Король шел за ней, словно так и надо.
— Мария?
— Садись. Теперь пей и закусывай. Тарталетки я тоже сама делала.
Иоанн хлопнул стакан крепкого вина и зажевал бутерброд. Мария последовала его примеру.
Вот вроде и ничего было, а теперь заколотило…
— Вкусно.
— Успокаивайся. Все живы, все целы, а Ирена, наверное, была полубезумна от горя. Сына потерять… вот и не выдержало сердце.
Иоанн кивнул.
— Я бы тоже… ох, Мария!
Его величество поднялся из кресла, и сгреб супругу в охапку. Прижал к себе.
— Мара моя…
Такой вот выверт сознания.
Травить — да! Отправить в монастырь, развестись, но не убить же!
Мария же…
Ей не нравился этот мужчина. Она бы к нему и щипцами не прикоснулась. Но…
У тела тоже есть память. И для этого тела Иоанн был единственным мужчиной. А еще, превращение в змею не прошло даром.
Превращение, бой, в кровь выплеснулось жуткое количество гормонов. И сейчас они властно требовали выхода. Да еще стопка алкоголя наложилась…
Мария и сама не поняла, как они оказались на полу, в голом виде, в такой позе, что даже порнороман покраснел бы. Но — вот. И сплелись два тела, то ли в любовной, то ли в смертельной схватке, и криков было столько, что их даже стены не сдержали, и было им обоим хорошо. Яростным взрывом радости — ЖИВЫ!!!
В себя она пришла намного позже, на куче одежды, и с одним вопросом в голове:
Вот… что я наделала, а?
Других цензурных слов у нее просто не было.
Мария смотрела на довольного жизнью Иоанна, на засос на своем бедре, на сброшенную одежду, и понимала, что это залет.
Господи, только бы не в буквальном смысле слова!
