Твое… величество! (СИ) - Галина Дмитриевна Гончарова
Собаки рвались с поводков. Вот, пара холмов… Рэну Тори просто не повезло. Ловушка-то была насторожена грамотно, и долинка снаряжена по всем правилам военного искусства, там много и не требовалось. Колышков нарезать острых, да в землю воткнуть — смешно? А ведь они подошву сапога пробьют, и идти такой человек не сможет, и рана воспалится. Проще сразу убить, чем мучиться.
Самую обычную веревку натянуть?
Вроде и ерунда, а опять же… минута выигрыша, хоть пара секунд, уже много в бою.
Только вот охотники почему-то решили не идти прямо. Что уж там сработало у их главного? Что не сработало?
Кто бы сказал шагренцам, что собака помогла? Ветер дунул, и главный охотник, который собаку чуть не на руках вырастил, понял — что-то неладно. Что?
Засада?
Враг рядом?
Только он повел своих людей не через долинку, а налево, на холм, где сидели шестеро шагренцев.
Еще трое — справа на холме, там не так удобно. И что было делать?
Завязался бой.
Уже без засады, когда шагренцы в упор разрядили арбалеты, а потом взялись за клинки. Только вот и охотники были не лыком шиты, и драться они привыкли. Пусть не с человеком, со зверем, так ведь в лесу свои хитрости есть, так что примерно шансы равны.
Рэн взвыл от ярости.
— Вниз! На помощь!!!
Ага, вниз!
Через долинку, в которой он и сам не все ловушки знает! Давай-давай, врагу радости будет! Шестерых убили, трое сами себя искалечили! Надо спускаться с другой стороны и холм обходить, а это время, время…
А бой уже начался, и его люди убивают врага. Только вот и сами падают, вот Ли… их семьи живут по соседству.
Вот Фуши, один из лучших скалолазов Шагрена.
Вот Киро…
Рэн знал каждого.
И каждому он закрывал глаза. Сам.
Они не успели вовремя.
Это не баллада, не песня, здесь длинного боя не будет. Охотник с волком не дуэли устраивает, он просто убивает. А для картенцев шагренцы ничем от волков не отличались.
Разве что двуногие?
Ну и что?
Рэн не успел.
Когда они добежали до места, откуда можно было стрелять, на поляне уже лежали тела всех шести шагренцев. Жизнями поплатились и девять картенцев, все же Чернозубые — это воины. Но…
В лесу они воевать не умели, этим все сказано. А еще картенцев было больше. Да и собаки кидались на врагов. Конечно, собаку ты убьешь, но ее хозяин получает время взмахнуть ножом, и от него уже не отобьешься…
Глядя в спины оставшихся врагов, Рэн смог сказать только одно слово.
— ОГОНЬ!
Три выстрела сразу же положили трех человек. Перезарядка — и еще один выстрел. И рукопашная.
Тут уж не сплоховали шагренцы, да и что там — втроем двух человек добить.
Потом…
Потом они добивали раненых.
Потом они кое-как копали яму и хоронили своих.
Потом они сидели у костра, и думали, что путешествие продолжается, но смогут ли они выполнить задание Божественного Императора?
Если нет, то и жить им незачем.
Им оставалось только идти вперед. Втроем. По ненавидящей шагренцев стране. И что-то еще будет впереди?
Рэн не знал. Он просто выполнял задание.
* * *
Мария и Анна сидели в саду.
Анна играла с котенком, который прибежал с кухни. Мария дала ей ленту, и девочка с пушистым зверьком отлично проводили время вместе.
Котенок охотился, Анна удирала.
Мария следила за ними, довольная и счастливая, потому и не сразу заметила эрру Ирену.
Вид у эрры был жутковатый.
— ТЫ!!!
Эрра Розабелла поступила умнее всех. Она завизжала — и помчалась куда-то, призывая помощь. А чего ждать, ясно же все! Когда у человека такой вид… да, и еще нож в руке, явно же Ирена сюда не колбасу резать пришла?
Анна остолбенела.
Не было в ее жизни таких ситуаций, вот она и стояла, словно столбик, и глазами хлопала.
Ирена уже видела, КАК это будет. Вот она делает всего три шага — и нож полосует по белому платью девочки. И на нем появляется алое пятно… она ударит в живот, чтобы точно насмерть. А потом можно и за королеву взяться…
Если Илеса нет, то и эти… жить не будут!
Один шаг она таки сделала. А потом…
Анна, широко раскрыв глаза и рот, наблюдала, как ее мать срывается с места. Срывается, и уже в движении словно размывается ее тело, искажаются контуры, и на песок дорожки падает громадная змея. С грозным шипением удирает в кусты котенок.
А змея не останавливается, она просто продолжает свое движение, к Ирене, все быстрее, и обвивает ее, словно столб.
И вонзает зубы ей в шею.
Эрра даже защищаться не может, она видит то же самое, она просто остолбенела от ужаса. А змея впивается ей в горло длинным клыками.
Эрра медленно оседает на землю, и змея соскальзывает с нее, как чудовищная лента, отползает на несколько метров — и вот, с песка поднимается уже ее величество, отряхивает платье, кидается к Анне…
Для девочки это оказалось слишком большим потрясением. Анна упала в обморок.
Она не почувствовала, как мамины руки подхватили ее.
Она не видела, как бежали гвардейцы, не слышала, как кричала эрра Розабелла. Впрочем, она и агонии Ирены не видела. Оно и к лучшему, человек, который умирает от змеиного укуса — зрелище неаппетитное.
Мария очень перепугалась за дочь, она впилась женщине в сонную артерию.
Змеиные инстинкты подсказали.
Если змея кусает в руку или ногу, у человека еще есть и шанс, и время. Там можно отсосать яд, там можно не дать ему распространиться, а вот если шея, лицо…
Только сыворотка и мгновенно. Иначе — все. *
*- змея может укусить, не впрыскивая яд, но надеяться на змеиное милосердие не слишком разумно. Прим. авт.
Так что Ирена корчилась на дорожке.
Багрово-синюшное лицо, судороги…
На человека это даже похоже не было уже… разве что из жалости добить…
— Что тут происходит⁈
Иоанн тоже прибежал на шум и крики. Мария посмотрела на супруга — и передала ему дочь.
— Не знаю, что с вашей любовницей, дорогой супруг. Но она сюда явно не просто так с ножом пришла.
— Ааааа?
— И кажется, у нее сердечный приступ. Не знаю. Помогите мне отнести дочь в спальню, девочка перепугалась.
Иоанн кивнул.
Каким бы он паршивым мужем ни был, но дочь-то родная! А
