Лабиринт кривых отражений - Светлана Алексеевна Кузнецова
— Ну… зачем вы так?! — воскликнул Сестрий удивленно и обиженно. — Живой кавалер ведь приятнее мертвого.
— Меня устраивает тот, какой есть, — процедила Женька сквозь зубы, едва сдерживая рвущееся наружу возмущение.
«Ничего ж себе лоснящийся козел», — само всплыло в памяти высказывание закадычной приятельницы по институту Насти Баранковой: тех времен, когда они проходили практику в журнале, одинаково претендующем на прозвание глянцем и желтухой, и о серьезном входе в профессию еще не думали. Главред очень любил посылать именно их «не примелькавшиеся лица» на всякого рода тусовки звезд средненьких величин и не слишком большой яркости да стареющих кумиров прошлого. Насте в результате понравилась «светская жизнь». Она и диплом писала в том журнале, и на работу после защиты туда устроилась. А вот Женьку от всех этих «козлов» с холеными мордами и раздутым самомнением очень скоро начало подташнивать. Ее в своей газетке все устраивало, даже зарплата... ну почти.
А маг не только говорил так, словно одолжение делал, выглядел породистым… шпицем в пальтишке со стразиками: шуму много, а толка никакого. Один нос чего стоил. Женька не сомневалась, что этот самый нос Сестрий держал по ветру и успел сунуть не в одну коррупционную схему, как бы те ни назывались в этом мире.
— Жаль… — процедил Сестрий и опустился в самое шикарное кресло из тех, какие были подвинуты к столу: с гнутыми ножками, инкрустированными позолотой, округлой высокой спинкой, мягким даже на вид сидением, обитым белоснежной тканью, вышитой золотой листвой. Просто не кресло, а целый трон.
Им с Лео достались менее богато выглядящие кресла, но Женьку это устраивало и совершенно не уязвляло, а некроманта — тем более.
— Уверен, вы очень скоро перемените свое решение, милая барышня, — Сестрий сделал небольшую паузу, ожидая, что она назовется. Женька мысленно послала его в далекие дали на хутор бабочек ловить. Не дождавшись имени, маг продолжил рассыпаться в пошленьких комплиментах, которые Женька ненавидела всеми фибрами души: — Такому бриллианту нужна броская оправа. Из шелка и бархата. И спутник — не последний человек в этом городе.
— Обойдусь, — бросила ему Женька, словно собаке кость кинула.
«Вот же мерзость какая! — видимо, думала она слишком громко, во всяком случае, Лео тихо хмыкнул. А может, он наблюдал за Сестрием и читал на его лице? Они же были дружны, вернее, Лео так полагал. А значит, мага он изучил неплохо. — Неужели нельзя говорить спокойно, без вытанцовываний кружев из пошленьких фразочек? Словно я не разумный человек, а дура, которой лишь бы платьишко, брюлики и чтобы всю жизнь обеспечивали? Возмутительно! С другой стороны, у них здесь, по меньшей мере, часть женщин исповедует жизненный подход потреблядей. Потому поведение Сестрия вполне можно объяснить. И все равно противно!»
— Не возмущайтесь, — Лео решил присоединиться к «игре» и тоже не стал звать Женьку по имени. — Светлые всегда равняют окружающих по себе.
— Господь единый и милосердный, на тебя уповаю! — воскликнул Сестрий, и Женька решила, что никогда больше не станет поминать бога в суе, тем более, она не верит ни в одного. — Разве я сказал не то, что каждая женщина была бы счастлива услышать? Разве не наряды и украшения заставляют петь ваше сердце? В таком случае, вы ненастоящая женщина! Но… нет-нет, скажите, что это не так! Умоляю!
— Так себе манипуляция, — не оценила Женька.
— Побойтесь господа милосердного! — предпринял следующую попытку Сестрий. — Я вижу перед собой прекрасную барышню. Всем известно, что прекрасные барышни тают от возвышенных речей и любят подарки. И вдруг… Нет-нет, вы не можете разбить мне сердце. Неужели, вы откажетесь примерить платье, которое я старательно выбрал для вас? Мы пока утрясем с Лео все наши разногласия. Прошу… по лестнице вверх, в спальню. Мы договорим, а потом я поднимусь к вам…
— Спешу-спешу, спотыкаюсь и падаю, — прошипела Женька и, разумеется, не тронулась с места. — Лео, если все светлые маги таковы, понятно, почему вы их не любите.
— Барышня жаждет поговорить об оттенках магии? — задумчиво уточнил Сестрий. — Извольте. Вы убедитесь, сколь ослепителен и великолепен свет! Все умные люди признают наше совершенство! Тьма слишком ничтожна, чтобы обращать на нее внимания, — и бросив на Лео пренебрежительный взгляд, он выкрикнул: — Тень! Знай свое место!
Первым побуждением Женьки было вцепиться Лео в руку и во что бы то ни стало удержать подле себя. Лишь увидев старого некроманта, улыбающегося уголками губ, она сообразила, что никуда улетать тот не собирался. А вот она действительно вцепилась в рукав его куртки.
— А вот меня вы стали бы удерживать? — проговорил Сестрий вроде бы и задумчиво, меланхолично, но на самом деле зло. И на Лео он смотрел очень нехорошим взглядом. Как хулиган-мажор, некоронованный владыка школы смотрит на счастливого соперника, которого отчего-то предпочла симпатичная девчонка, которую уже почти считал своей. Идиоту почему-то приходит в голову, что, если устранить соперника, девчонка сразу переключится на него. Глупость, разумеется, но попробуй переубеди.
— Вряд ли. Я не люблю тех, кто превозносит себя, — сказала Женька.
— Светлые всегда спотыкаются на зависти, жадности и жажде признания, — сказал Лео.
— Можно подумать, вы лишены пороков! — губы светлого мага растянулись в самодовольной улыбке. — Не хотите ли послушать, барышня? — обратился он к Женьке. — В таком состоянии наш общий знакомый врать не может.
— В отличие от вас, — заметила Женька.
Сестрий хмыкнул.
— Я лгу ради величайшей цели и только. Очернить дохлого некроманта и всех его подельничков — разве то может считаться целью? Целька, целишка — не более. Двух фраз хватит.
— А еще ты лжешь ради собственной карьеры, ведь если не пройти по головам мешающих, цели великой не достичь. Лжешь для создания благожелательного отношения к себе. Лжешь, чтобы о тебе не подумали дурного. Лжешь, чтобы устранить с пути того, кто мешает. Лжешь, чтобы втереться в доверие, а затем использовать полученные сведения против доверившегося. Лжешь…
— Все так! Устраиваюсь с комфортом, — перебил Сестрий и пожал плечами. — Не вижу ничего зазорного. Бери все, что хочешь, как сможешь, не оставляя шанса конкурентам — таковы законы нашего общества. Цивилизованного, я замечу: на вершину забираются самые умные, хитрые, изворотливые и сильные. Иначе все пойдет прахом, Лео.
— Вот именно потому, что такие, как я, мешают вам, изворотливым и
