Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

— Оно там есть, господин Аскер, я уверена. Существует несколько легенд о том, как Оружие пытались похитить, но оно до сих пор там. Я думаю, что его охраняет какое-нибудь заклятие.

— Надо же! Я сейчас проверю.

Аскер выпрыгнул из лодки на берег и направился к развалинам.

— Что вы делаете, господин Аскер? — в ужасе закричала Дариола.

Аскер, только подзадоренный ее страхом, приблизился к подземелью вплотную. Потрескавшиеся, поросшие мхом камни были навалены в беспорядке, образуя бесформенное нагромождение, и Аскер стал обходить руины кругом, чтобы отыскать какую-нибудь лазейку.

Со стороны, противоположной речке, камни расступались, открывая черный зев подземелья. Аскер заглянул внутрь, но смог рассмотреть лишь крутые ступени, уходившие вглубь, а дальше простиралась непроглядная темень. Из подземелья, как ни странно, не пахло ни сыростью, ни плесенью, но вместо этого оттуда исходил какой-то странный запах, даже не запах, а скорее ощущение, какое бывает перед грозой, когда тучи уже сгустились над головой, но первая капля еще не упала.

Из-за развалин, с речки, раздался нервный голос Дариолы.

— Господин Аскер, возвращайтесь, или я умру от беспокойства! — кричала она.

Аскер поставил ногу на первую ступеньку.

Небо, бывшее до того совершенно чистым, мигом собралось в багрово-черные тучи, и ослепительная молния, синевато-белой вспышкой озарив все вокруг, упала с неба и вонзилась в ступеньку рядом с ногой Аскера.

Аскер отскочил назад, инстинктивно ожидая грома. Но грома не последовало, и небо вновь блистало лазурью.

— Да, без фонаря туда соваться нечего, — сказал Аскер, выходя из-за развалин.

Его встретило белое, как алебастр, лицо Дариолы.

— Что это было? — прошептала она непослушными губами.

— Вы же говорили, принцесса, что это место охраняет какое-нибудь заклятие

, - ответил Аскер.

Вечером, получив очередное письмо Моори, в котором опять не было ничего определенного, Аскер взял фонарь, вывел из стойла Сельфэра, сел в седло и поскакал искать подземелье.

Сумерки напрочь преображали пейзаж, и то, что днем выглядело хорошо знакомым, сейчас приобретало чужие и потусторонние очертания. Сказывалось и то, что днем Аскер плыл по воде и сворачивал по велению Дариолы в самых неожиданных местах, а теперь он ехал верхом и обозревал пейзаж с высоты берке, а не на уровне берегов, сидя в лодке. Но, несмотря на все трудности, внутреннее чутье Аскера вело его прямо к цели. Сельфэр, как черная тень, пересекал лужайки, птицей перелетал кусты и узкие речушки.

Наконец показались развалины старого подземелья. Аскер подъехал к ним с другой стороны и сразу увидел чернеющий вход. Соскочив с Сельфэра, он привязал его к дереву и направился к развалинам.

Легкий ропот пробежал по деревьям. Аскер оглянулся, но только звезды смотрели на него с заоблачных высот. Тогда, собравшись с духом, он подошел ко входу в подземелье и спустился на несколько ступенек.

Ему сразу пришлось остановиться. Внезапный резкий порыв ветра, возникший за руинами, налетел на него, толкнул в грудь, раздул полы одежды и едва не загасил фонарь.

За спиной раздался истеричный визг Сельфэра. Аскер оглянулся. По лужайке перед руинами плясали серые тени, нутро которых отсвечивало дымно-багровым пламенем. Не обращая внимания на берке, тени приближались к Аскеру, смыкая круг и растопырив руки с крючковатыми пальцами.

Аскер невольно схватился за то место на поясе, где должна была висеть сабля, но сабли там, разумеется, не было, да она ему и не пригодилась бы в борьбе с призраками.

— Чего вы от меня хотите? — спросил он, пытаясь придать голосу оттенок повелительного негодования.

Глаза призраков загорелись золотистым пламенем, и они сомкнули круг еще плотнее.

— Ты посягнул на Стиалор! — проревели они, воздев руки к небу.

— Как вы сказали? Стиалор? — Аскер на миг забыл, где он находится и кто перед ним. Его интересовало только одно: не ослышался ли он.

— Стиалор! — завопила толпа призраков, потрясая когтистыми лапами. Некоторые из них были уже так близко, что стоило им протянуть руки — и они схватили бы Аскера.

В критических ситуациях лучше всего делать то, чего противник ожидает меньше всего. Развернувшись к теням спиной, Аскер уверенным шагом начал спускаться в подземелье, крепко сжимая в руке фонарь. Спиной он чувствовал, как они спускаются следом за ним, как его затылок обжигают их ледяные взгляды. Фонарь бросал переливчатые блики на неровные стены коридора, но его света хватало только на то, чтобы осветить три-четыре ступеньки перед собой. Лестница казалась бесконечной, и каменный свод, нависший над головой, становился все ниже, а коридор все уже. Призраки следовали за Аскером гуськом, по одному, и Аскер чувствовал, как передний при каждом выдохе исторгает из своей утробы запах тлена и могилы.

Спускаясь все ниже, Аскер натыкался на полуистлевшие кости, которые лежали здесь веками, не в силах рассыпаться в прах в этом застоявшемся сухом воздухе. Они не были убиты — они умерли сами, не выдержав пытки страхом от бесконечного спуска по лестнице и смрадного дыхания в затылок.

Спотыкаясь каждый раз о кости, Аскер ощущал все сильнее, как ужас капля по капле проникает в его душу. Надо было что-то срочно предпринять, пока он не упал здесь с сердцем, разлетевшимся в куски. Резко остановившись, он обернулся назад и поднял фонарь над головой. Передний призрак, продолжавший идти по инерции, налетел на Аскера.

— Ой! — вырвалось у духа, и Аскер ощутил, как его плоть и бесплотное тело духа от резкого столкновения проникли друг в друга. Кровь в этом месте перестала течь по жилам, и сердце остановилось, но дух, похоже, чувствовал себя не лучше. Чудовищным усилием воли он рванулся назад и освободил свою серую субстанцию от смертельного слияния.

— Прошу быть поосторожнее, — заметил Аскер ледяным тоном, от которого его самого мороз продрал по коже.

Духи подняли вой. Их уязвимость стала очевидной, и они отступили на шаг назад.

Поняв, что призраки, как истинные рабы чужой силы, боятся всякого, кто сам их не боится, Аскер смерил их презрительным взглядом, снова повернулся к ним спиной и сделал шаг вперед.

Пронзительный свет фонаря вырвал из серости камней деревянную дверь, обитую железом. Аскер, памятуя о другом подземелье, гораздо менее мрачном, потянул дверь на себя вместо того, чтобы толкать ее. Дверь распахнулась настежь, словно кто-то подтолкнул ее изнутри. Из щели в полу перед дверью выбивался алый удушливый дым со сладковатым трупным запахом.