Ормхеймский Бастард (СИ) - Ольга Ружникова
Кажется, кажется… Кажется, ее сейчас вырвет!
— И называют до сих пор. Отпустите Виктора, прошу вас. Он — невиновен.
— А вот его невеста говорит иначе. Прямо соловьем поет. Решительно, сегодня все ваши дети решили вам противоречить. Хотите пару советов по их воспитанию? Мои ведь тоже не всегда были послушны…
Творец или любые Высшие Силы. Если Кармэн и впрямь прогневила вас — уничтожьте ее. Дети не виноваты…
Плачет блондинка, жалобно всхлипывает Элен. Молчит рыжая.
— Что еще может сказать несчастный ребенок — если его запугать до полусмерти? Только то, что от него хотят услышать. Или он думает, что хотят.
— Вы обвиняете во лжи короля?
Ей пора испугаться?
— Вы же обвиняете в заговоре принца, вашего гостя. И оскорбляете даму — дочь одного короля и племянницу другого. Что вам от ужаса пролепетала эта бедная девочка?
— Что ваш сын — заговорщик. Вместе с моим братом Валентайном и его дочерью Анжеликой, с которой у вашего Виктора преступная связь. Кстати, даже ее никто не записывал к нему в невесты.
Монахиню? О да, несомненно.
— И ваш брат тоже признался в заговоре? А его дочь — еще и в преступной связи?
— О, не сомневайтесь — признается. Если его семью поджарить заживо.
Его. Не Анжелику. Оговорился, не желает калечить красотку-племянницу, или она просто ускользнула из его когтей? Тогда — жаль, что не прихватила с собой и якобы любовника. Бросила расплачиваться за «преступную связь» в одиночку.
— Вы тоже признаетесь в чём угодно, если зажарить вас.
— Осторожнее, принцесса.
— Мне нечего терять. Вы убьете нас всех, если мне не поверите.
— Я могу убить вас всех и просто так. Я же король. И за мной стоит армия и церковь. А за вами — только ваша красота. Но она — и так моя, едва я того захочу.
Размечтался, подонок. Гуго тоже так считал.
— Тогда к чему обвинения в заговоре? И зачем мучить несчастную Элен?
— Хотя бы ради моего монаршего удовольствия, — светски улыбнулся он. — А, кроме того, заговор тоже имеет место быть. Даже если это и впрямь лишь глупая связь вашего сына с моей монашкой-племянницей.
Зачем Виктор вообще связался с этой монашкой-племяшкой?
— В Мэнде положена кара за прелюбодеяние? Кроме того, а что говорит об этом сама племянница? Ее ведь вы тоже пока не поджаривали, не так ли? И даже не послали к графине Анжелике лекаря? Вдруг она — всё еще монашка?
— Хватит болтать, Прекрасная не-монашка. Заговор есть. Кто в него входит на самом деле и в какой роли — я узнаю.
Хорошо бы и Кармэн — тоже. Союзники нужны как глоток воздуха в омуте. Потому что консервативный Валентайн — заговорщик за спиной Кармэн, с ее же сыном… Это даже не смешно.
— Вам нужна жизнь вашего любвеобильного отпрыска и заодно и этой никчемной дурочки? Для этого вам придется постараться, Кармэн. Очень постараться.
Испугал ежа голым задом.
— Отпустите девочку.
— Разумеется. Забирайте ее. Эй, ты! Можешь перебираться в комнату к приемной мамашке! Она всё равно интереснее тебя раз в тысячу. Всё же Драконы знают толк в бабах.
Хохочет, глядя девчушке вслед. Сзади.
Почему ты сама, дурища, до сих пор не объяснила Элените, что в таких случаях прикрываться — хуже всего? Рук — всего две. Да и ходить так неудобно. Не говоря уже о беге.
Рыдающая Элен рухнула в ее объятия. На подгибающихся ножках.
Что девочка ни в чём не виновата — будет время убедить ее потом. Пока же Кармэн сорвала багровую покрышку с ближайшего пуфа и закутала девочку. Жестом кавалера-спасителя.
Почему этого не сделал Виктор? Потому что ему простят меньше, чем красотке? Пусть и не первой молодости. И непозволительно тепло одетой.
Блондинка на алом ковре рыдает взахлеб. А рыжая потянулась к королевскому бокалу. И равнодушно отпила глоток. Тоже алого, чтоб ему!
Всё верно — она не просыхает. И в чём-то права.
Как и в том, что в такой ситуации рыдать и молить бесполезно.
Но все ли об этом вспомнят на ее месте? Когда речь пойдет именно об их единственной жизни?
— Вас не интересует, кого вы только что убили? — отсмеялся король.
Разве что собственную душу. И то — еще не успела.
— Видишь ли, Кармэн, моя религия имеет свои… особенности.
Похоже, себя «принцесса» убила тоже. Начал откровенничать — в живых точно не оставит. Ну что же — худо-бедно ведь пожила. Всем бы так — не считая финала.
— Их не зря — две. Одну к ночи придется пожертвовать моим лучшим друзьям.
И что-то подсказывает, что речь — не о собутыльниках. И даже не о личной гвардии — как у дядюшки Гуго.
— А Лаура до сих пор всегда выживала — вот незадача. Она даже в ратников играть умеет. И представляете — выигрывает. Вот так — спьяну и не одеваясь. Даже не верится, что мне ее доставили из монастыря. Рано или поздно я передумаю, но пока она развлекает меня довольно.
Значит, Элен предстояло умереть сегодня. Или ей, или невезучей блондинке. Знал ли Виктор?
Не думай, Кармэн. Ради Творца — подонок здесь всего один. И он — перед тобой.
3
Их всего трое — живых. Мальчик — на руках Витольда. Не самое разумное. Из Вита уж точно лучший боец, чем из Арабеллы. Но даже будь здесь живой, здоровый и вооруженный папа (да хоть вместе с дядей Арно!) — это ничего не изменит.
Впереди и позади — Ледяные. Отнюдь не самое страшное зло на улицах Мэнда. Только, увы, неотвратимое.
Когда знакомый силуэт выскользнул из-за угла, Белла чуть не умерла от облегчения. Хоть и ясно, что ничего не изменил бы даже вооруженный папа. С дядей Арно.
— Грегори! — и кинулась на шею. — Гор!
Только бы не зареветь.
Он ждал их по пути к гостинице. Чтобы сменить жилье. Во дворец Грегори попасть не сумел. Только узнать новости. Те, что еще не узнали Вит и Арабелла.
Они опять опоздали — везде.
Мама — во дворце, где и Виктор. Куда не попал Грегори. И хорошо, что не попал. В качестве пленника.
Но это, увы, не за горами. В любой другой стране беглецы могли бы скрыться, но не в Мэнде. За эвитанскими чужаками уже идут. Где прятаться? У Детей Ночи? Не вариант. Князь и Княгиня вроде на их стороне — ради Анжелики. Но всех ли своих они контролируют? И… жива ли еще графиня Анжелика? И если нет — чего тогда стоит
