Формула власти. Новая эпоха - Анастасия Поклад
— В итоге Верховный обретет жену, а обда — верного осведомителя на Холмах, — резюмировал Костэн и задумчиво поглядел в потолок, хитро щуря глаза. — Кого бы нам так удачно поженить, а? Ты себе там никого не присмотрел?
У Юры краска отхлынула от лица.
— Не говори мне таких вещей, Липка.
Начальник покосился на него и вздохнул.
— Извини. Собственно, женить тебя никто не собирается: ты ценен как посол. Наоборот, уже готовятся документы о твоем переводе в пятнадцатый корпус. Получишь новые погоны и новое начальство… а на сей раз отчего такая грустная мина?
— Выходит, ты остаешься в четырнадцатом?
— Да, — легко кивнул Липка. — Наш глава готовит из меня своего преемника. Раньше, как оказалось, ему мешала моя… «нелетучесть», а теперь преграды рухнули. Последние месяцы, Юрка, мы сидим с тобой напарниками в этом кабинете, — он широким жестом обвел комнату. — Скоро тут сделают ремонт, а потом заселят новую партию молодых ветрогонов, которым принамкские болота еще кажутся по колено. Забирай, так и быть, Юрка, на память березу в кадке, а мне достанутся словари.
— Давай лучше подарим березу Тоне, — убито предложил Юрген. — Она единственная, кто за ней ухаживает.
— Принимается, — ухмыльнулся начальник. — Выше нос, мы не расстаемся на веки вечные, и будем часто работать вместе. Но… немного иначе. Вот, например, — он картинным жестом выдвинул ящик стола и достал средних размеров папку.
Судя по тому, как Костэн сразу посерьезнел, Юра понял, что разговор пойдет о новом задании. Неспроста начальство с утра такое дерганое и поминает обду недобрым словом. Наверняка уже ознакомилось с содержанием папки и прикидывало, как подступиться к заданию и что изложить подчиненному.
Липка поворошил листы и вынул один, заставив его приземлиться на столешницу порывом сквозняка. Прежде Липка так не умел, а сейчас не упускал случая попрактиковаться.
— В моих руках, Юрка, пример того, что справедливость все же существует и явно на нашей стороне. Это полуофициальное письмо благородного господина Тарения Са. Надеюсь, ты еще помнишь, кто он такой.
— Если я работаю с обдой, это не значит, что я забыл имя одного из глав орденской разведки! И я помню, как он подрезал нам крылья в том году.
— Так вот, — Липка сверился с письмом. — Теперь у него самого крылья подрезаны настолько, что даже ползает еле-еле. Как и я, благородный господин Тарений Са не верит, что обда этой зимой занималась лишь улаживанием дел сердечных. Летом наступление Ченары было слишком стремительным, орденцы могли только бежать, и об оставлении шпионов не шло речи. А сейчас Тарений жестоко в этом раскаивается. По ту сторону Принамки у него не осталось надежных людей, которые могли бы толково поведать о настоящем положении дел. Никто в Ордене не верит, что обда обосновалась на Принамке из любви к речному воздуху. Зимой без флота форсировать реку, которую стерегут корабли — самоубийство. А вот к весне она должна придумать, как выражается наш загадочный ведский знакомый, нечто «интересненькое». Свои корабли она не строит: нет подходящих мастеров среди ведов, Принамка — орденская река. «Но тогда что?» — ломаем головы мы с Тарением Са, каждый в своем кабинете за тысячи миль. И если Ордену на земли обды путь заказан, то Холмы — и это, увы, больше не тайна — регулярно обмениваются с Ченарой послами. Поэтому Тарений пишет письмо, где с разрешения наиблагороднейшего слезно умоляет нас за любую цену узнать о планах Климэн на весеннюю кампанию.
Юрген присвистнул. Здорово же Клима напугала орденцев!
— Цена определена, и немалая, — продолжил Липка. — Амадим придерживается мнения, что Орден уже никогда не восстановит прежнюю мощь, и собирается стрясти с них все, что еще осталось. Если б могли — второй раз потребовали выдачи Лавьяса Даренталы. Но он у нас и так есть. Вопросами политических сделок ты будешь заниматься десяток лет спустя в пятнадцатом корпусе, а пока намечается нечто вроде вступительного экзамена.
Костэн изящным жестом послал Юре по воздуху письмо Тарения Са для более точного ознакомления, а сам достал из папки вторую бумагу.
— Предписано силами четырнадцатого корпуса собрать отряд из пяти сильфов, имеющих навыки тайной разведки на территории Принамкского края. Такой отряд есть, а шестым с ними отправишься ты. Будешь на месте сортировать сведения и давать советы, если спросят. Никто больше из нас не видел ставку обды изнутри.
— Почему меня отправляют тайно? — удивился Юрген, отмечая, что даже в дни волнений у Тарения Са изумительный каллиграфический почерк, и ни единой ошибки в сильфийской грамматике. — Я могу, как и прежде, слетать к обде в гости.
— Ты летал в гости несколько лет, а толку с того: провороненное изобретение, пропущенное наступление и утраченное время, за которое мы могли еще как-то сдержать непомерные амбиции обды. И сейчас тебе не показывают ничего, кроме дурацкого «мокроступа». Кстати, во время разведки присмотрись к их доскам. Не нравится мне что-то. Может, эти «мокроступы» и по воде летают, как по снегу.
— Ты ведь не думаешь, что Клима намерена штурмовать орденские корабли на крошечных плотиках?
— Как знать… Если «плотиков» будет больше тысячи и скорость та, о которой ты говорил… Словом, вы проберетесь поближе к Институту и узнаете все на месте. Ты полетишь с опытными агентами, множество раз совершавшими такие вылазки как на орденскую, так и на ведскую сторону. Глава отряда знал еще моего отца, — Липка проследил, как легкий бумажный свиток приподнимается ветром над его ладонью. — Но, Юрка, от них ни шагу! Ты там только консультант, сиди в стороне, упаси Небеса тебя попасться на глаза местным. Никакой самодеятельности!
И Юрген горячо кивнул, на полном серьезе уверенный, что так оно и будет.
* * *
Разведка началась буднично и без приключений: рано утром, когда лишенная снега земля еще была сивой от изморози, шесть досок взмыли в небо и полетели на юго-восток. Они шли высоко, там, где не летают даже птицы, не говоря о людях. Внизу все казалось расчерченным на крошечные квадратики, под куртки забивался лютый холод, а хрусткий иней паром вырывался изо рта, оседая на бровях и ресницах. Зато так агенты тайной канцелярии могли быть уверены, что их не увидит никто, ни с земли, ни с неба.
Летели быстро, изредка отклоняясь от прямого курса, выбирая самые облачные и туманные места. Ночевали
