Дочь забытой империи - Чучело Мяучело
— Я же говорила тебе, что тут живёт немного местных жителей. Мы торгуем или меняемся с ними. Они приносят мне материалы и ресурсы, а я помогаю им с урожаем и обеспечиваю защиту.
Ройдар с прищуром посмотрел на сестру.
— Так вот оно что. У вас тут такой взаимовыгодный симбиоз, на котором и держится твоя маленькая экономика?
Принцесса кивнула, и в её глазах блеснул хитрый огонёк.
— Но знаешь, что я осознала во время нашего путешествия? Я не могу быть довольна просто поместьем. Мне нужно иметь своё королевство. И эти жители, разрозненные хуторяне и охотники, могут стать моими первыми подданными.
Ройдар удивлённо поднял бровь и усмехнулся.
— А если они не захотят? Хотя зачем я спрашиваю… Как будто у них есть выбор. В Аллодии только демоны могут рискнуть оспаривать твою власть. — Он засмеялся, поднося кубок ко рту.
Маджерина, до сих пор не сказавшая ни слова, сияя от возбуждения, вступила в разговор:
— Я помню, как госпожа говорила о возрождении эльфийской культуры и традиций. Мне бы хотелось жить в таком королевстве. — В её голосе звучала мечтательная нотка.
Ройдар, заметив энтузиазм ученицы, слегка нахмурился. Идея сестры, на первый взгляд кажущаяся фантастической, вдруг показалась ему не такой уж безумной. Галвиэль всегда была амбициозной и целеустремлённой, и в мире, полном хаоса и разобщенности, создание эльфийского королевства могло бы стать полезным и даже необходимым шагом.
— Это может сработать, — проговорил он, подперев подбородок рукой. — На другом конце материка, вдали от людских больших держав и Олигархии. Конечно, рядом с демонической угрозой, но это лишь добавит вес твоему будущему королевству. Остальной мир может даже приветствовать твою политическую силу, как возможный противовес демонам. Особенно если ты не вступишь в конфликт с колонистами Олигархии из Тулэ.
Галвиэль хитро прищурилась, довольная одобрением брата.
— Да, именно так. Нужно только правильно расставить все фигуры на доске. И я уже начала это делать.
Ночь мягко укрыла их поместье, звёзды мерцали на чёрном небе, и принцесса, вдохновлённая своими амбициями, снова чувствовала себя полноправной хозяйкой своего мира.
Галвиэль лежала на своей шелковой постели, невольно сжимая в руках край покрывала, будто пытаясь зацепиться за реальность. В темноте её спальни, лишь тусклый свет звёзд, проникающий через окно, освещал её лицо. В голове роились мысли — тяжёлые, мрачные, как густой туман, застилающий горизонт.
Малефия. Родина. Близнецы. Все эти образы всплывали перед её глазами, будто погружали её в бездну воспоминаний и вопросов. Рассказ тёти о былом величии их цивилизации, о том, что когда-то эльфы жили не дольше людей, а теперь могут достичь почти бессмертия, разжигал в ней беспокойство. Сколько лет Малефии? Сколько ей осталось жить? Неужели даже она, эта неукротимая темная эльфийка, на самом деле стареет и чувствует приближение конца? Этого не скажешь по её внешности, но… даже для бессмертных есть предел.
«Их наука дала нам вечную жизнь, но принесла с собой и разрушение…» — подумала Галвиэль, чувствуя, как её сердце замедлило свой ритм, но не от покоя, а от ледяного осознания.
Техномантия. Совмещение магии и технологии всегда казалось ей абсурдным, извращённым. Она выросла в мире, где магия была высшей силой, где природа и энергия гармонично переплетались. Но после слов Малефии что-то в её сознании сдвинулось. Она смотрела на луну за окном и думала: «А может, всё не так просто? Может быть, и вода с огнём могут найти свою форму, как пар, горячий и опасный?»
Техномаги и их жуткая концепция Бога из Машины больше не казались выдумками. Близнецы. Аллар. Что они планируют? Что он уже успел сделать? Аллар, блуждающий между мирами, исследующий опасную, запретную магию. Его сестра, Аллора, как будто канула в небытие. Галвиэль нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела их вместе. Была ли это та злополучная ночь, когда её жизнь начала разрушаться?
Она вспоминала их детские игры, счастливые моменты. Помнила, как они бегали по цветущим лугам. Аллар всегда был энергичным, немного агрессивным — как в тот раз, когда он кинул камень и разбил лоб Аллоре. Галвиэль тогда пыталась утешить сестру, которая рыдала, держа руки на кровоточащем лбе. Как быстро всё изменилось. Сейчас Аллар и Аллора остались лишь далекими тенями из прошлого. Она потянулась за бокалом вина на тумбочке, отпила глоток, но не почувствовала вкуса — её мысли ушли слишком далеко.
«Что если всё дело в короне?» — внезапная мысль пронзила её сознание. Руки задрожали. Может, именно тогда, когда близнецы узнали, что к трону готовят Галвиэль, а не их, всё изменилось? Что если в этом была их скрытая обида, которая так и не нашла выхода? Эта боль от предательства, оттого, что они не получили того, что уже считали своим? С этого момента они могли начать плести свои интриги, строить планы мести. Что если Великий Бунт был делом их рук?
Галвиэль невольно сжала зубы, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. Бунт. В тот момент она была единственной, кто пытался защитить семью и трон. Ройдар был ребёнком, спрятанным от ужасов битвы, но где были Аллар и Аллора? Почему их не было рядом? Почему они не боролись вместе с ней? Внезапное понимание обрушилось на неё, словно ледяная вода.
«Они и не хотели бороться. Они хотели, чтобы всё рухнуло!»
Тело её напряглось, как пружина, пот стекал по спине. Они использовали бунт. Аллар и Аллора не только скрылись, они, возможно, стояли за этим разрушением. За спиной короля, за спиной их матери, они могли плести свою паутину предательства, пока Галвиэль наивно думала, что защищает их всех!
Она замерла на кровати, дыхание стало частым, словно от бега. Это невыносимо, если правда! Что если близнецы приложили руку к смерти их матери? К падению империи? Галвиэль резко встала с кровати, будто внезапный прилив злости заставил её двигаться. Она подошла к зеркалу и уставилась на своё отражение. Бледное лицо, горящие яростью глаза, дрожащие руки.
— Они знали… — прошептала она, чувствуя, как гнев накрывает её с головой. — Они всегда знали, что делали.
Она схватилась за край столика, пытаясь остановить дрожь. Как долго она была слепа! Как долго она позволяла близнецам манипулировать ею, словно марионеткой в их великой игре! Щеки горели, в груди клокотало негодование.
— Они ответят за это… — стиснув зубы, прошептала она.
На следующее утро Галвиэль спустилась вниз, облачённая в пурпурное платье с высокими плечами. Она держалась прямо, осознавая величие своего нового титула, но внутри её терзали мрачные мысли о
