Магнолия императора - Лю Ляньцзы

Стоило ей отдать приказ, как слуги тут же бросились его исполнять.

Мэйчжуан поняла, что нельзя упускать такую возможность, и преградила путь наложнице Хуа.

– Матушка Хуа, гуйпинь Ли сейчас в таком состоянии, что лучше отправить ее в ее дворец Яньси и поскорее вызвать лекарей. Зачем отвозить ее в Мисю?

Фэй Хуа взяла себя в руки и спокойно ответила:

– Гуйпинь Ли сейчас не в себе. Она ведет себя ужасно неприлично. Если ее увидят другие наложницы, ее положение хозяйки дворца может пошатнуться. Лучше я отвезу ее в свой дворец и сама о ней позабочусь.

– Ты права. Но надо сообщить о случившемся императору и императрице. Если я не ошибаюсь, таковы правила. – Мэйчжуан не отступала.

Хуа не ожидала такого напора. В обычной ситуации она бы могла дать волю рукам, но Мэйчжуан была не одна, за ней стояли мы, служанки и евнухи.

– Все зависит от обстоятельств, – ответила она. – Боюсь, что крики гуйпинь Ли лишь осквернят драгоценный слух наших повелителей. Мы можем доложить об этом чуть позже. – Видя, что Мэйчжуан не собирается отходить в сторону, Хуа не на шутку разозлилась. – Если ты не забыла, то я помогаю императрице управлять гаремом. Неужели ты думаешь, что у меня недостаточно власти, чтобы самой решать проблемы?!

Все служанки и евнухи знали про спокойную и миролюбивую натуру Мэйчжуан, поэтому, когда она начала спорить с самой главной после императрицы наложницей императора, они замерли на месте и совсем позабыли про наложницу Ли. Фэй Хуа свирепо зыркнула на Чжоу Нинхая, тот вздрогнул и пришел в себя. Он накрыл рот обезумевшей девушки рукой, чтобы та больше не кричала.

Я очень волновалась, что императрица не успеет подойти вовремя. Тогда все наши усилия окажутся напрасными. Надо было во что бы то ни стало задержать наложницу Хуа. Если она увезет Ли во дворец Мисю, мы уже ничего не сможем сделать.

Мэйчжуан многозначительно посмотрела на меня, и я поняла, что настала моя очередь вступить в бой.

– Матушка Хуа, мы не сомневаемся в твоих умениях, ведь ты уже давно управляешь делами гарема. Просто гуйпинь Ли тоже является важной персоной при дворе, поэтому мы обязаны доложить о ее недуге императору и императрице, чтобы не навлечь на себя их гнев.

В миндалевидных глазах Хуа пылали костры гнева. Она заскрежетала белыми зубками и зашипела на нас, как змея:

– Я знаю, что ваньи Вань каждый день видится с императором, но не надо меня им пугать. Лучше обе уйдите с дороги и не мешайте мне!

– Матушка, что ты такое говоришь? Не пугай нас. Мы ни в коем случае не хотим тебе мешать, просто госпожа Ли заговорила о попытке отравления, поэтому мы не можем просто так ее отпустить.

Вокруг воцарилась необычная и потому пугающая тишина. Слышались только поскуливания гуйпинь Ли и свист ветра. Все молчали, не осмеливаясь произнести ни слова. Хуа смотрела на нас как на смертельных врагов, и мы чувствовали, что вот-вот может разразиться настоящая битва. На самом деле молчание длилось недолго, но мне показалось, что прошла целая вечность. Наконец наложница Хуа не выдержала и прикрикнула на своих слуг:

– Чего застыли?! Сейчас же уведите гуйпинь Ли!

Евнухи и служанки подхватили обезумевшую девушку под руки и силком повели прочь.

Теперь их было не остановить. От досады мне хотелось затопать ногами, но я сдержалась. Как жаль, что все оказалось напрасным!

Но тут издалека донеслось:

– Дорогу! Прибыла матушка-императрица!

Сначала я увидела восемь золоченых фонарей, а уже потом повозку императрицы, украшенную изображением феникса. Ее сопровождали евнухи и служанки. Я могла вздохнуть с облегчением.

Даже в столь позднее время государыня выглядела великолепно. На ней был дорогой наряд и украшенный драгоценностями головной убор. Она сидела, гордо выпрямившись, показывая всем, кто настоящая хозяйка гарема.

Наложнице Хуа ничего не оставалось, кроме как выйти вперед и вместе с нами присесть в вежливом поклоне. Судя по выражению лица, императрица была в хорошем настроении. Она милостиво позволила нам выпрямиться и спросила:

– Что случилось с наложницей Ли? Совсем недавно с ней все было хорошо.

Хуа понимала, что если государыня задала такой вопрос, значит, ей уже обо всем доложили. Врать было бессмысленно.

– Гуйпинь Ли вдруг стало плохо. Я хотела отослать ее во дворец и вызвать придворных лекарей, чтобы они ее осмотрели и назначили лечение. Все случилось так неожиданно, что я не смогла сразу доложить Вашему Величеству. Прошу прощения. – Хуа быстро оценила ситуацию и уже совершенно спокойно разговаривала с императрицей. – Мне стыдно, что новости до вас дошли быстрее, чем я успела разобраться с ситуацией. – Договорив, она пронзила меня недовольным взглядом, но я сделала вид, что не заметила этого.

Мы с Мэйчжуан сделали все что могли, теперь была очередь императрицы разбираться в случившемся.

– Это произошло очень неожиданно, поэтому я не посмею тебя упрекать, – сказала государыня, ласково улыбнувшись нахмурившейся Хуа. – К тому же это мой долг как императрицы – знать обо всем, что происходит в гареме, и быстро решать все проблемы.

Государыня говорила с такой теплотой, что казалось, наших ушей касался нежный южный ветерок. При этом она продемонстрировала свою власть и то, что стоит намного выше наложницы Хуа, которая в этот момент зеленела от злости, но не могла ничего сказать.

Императрица вышла из повозки и подошла к гуйпинь Ли.

– Ох! – Она нахмурилась и чуть повысила голос: – Чжоу Нинхай, как ты, жалкий раб, посмел закрыть рот наложнице императора? Это вопиющее неуважение!

Евнух испугался, когда к нему обратилась императрица, но руку убирать не стал и тайком покосился на наложницу Хуа.

– Государыня, разрешите доложить. – Хуа подошла к императрице. – Из-за своей болезни гуйпинь Ли начала бредить. Я приказала прикрыть ей рот, чтобы она не смущала благородных наложниц грубыми словами.

– Хм. – Императрица бросила взгляд на наложницу Хуа и снова повернулась к евнуху Чжоу: – Сейчас же отпусти ее. Неужели вы собирались повезти ее во дворец в таком виде?

Хуа подала знак Чжоу Нинхаю, чтобы он отпустил наложницу Ли. Та, освободившись из рук евнуха, бросилась к ногам своей покровительницы и закричала:

– Матушка Хуа, помоги мне! Спаси меня! Ко мне приходила Юй! Она приходила за мной! Матушка, ты же знаешь, что это не я ее надоумила! Это была не я!

– Знаю. В этом никто не виноват. Она сама решилась на преступление. – Хуа наклонилась к гуйпинь и ласково сказала: – Не бойся. Юй больше не придет. Давай я