Змей сбрасывает шкуру - Ellerillen
Поутру шеску тревожно собирались в путь, меня, заспавшегося, растолкал полосатый для проведения обязательных процедур. Спросонья я на него нашипел, заработав язвительное замечание, смысл которого не вполне понял. Методы, конечно, у полосатого… Но колдует приятно, а после его магии чувство такое, что хорошего кофе выпил. Бодро и хорошо!
Нашёл шершавого, помогавшего с навьючиванием меланхоличных ящероверблюдов. Очень спокойные твари, кстати. Спросил про то, чем меня там обозвали опять, оказалось, устойчивый фразеологизм, который можно перевести как “такой маленький и уже такой грозный”.
Обижаться или нет? К лекарю у меня уже много закладочек на будущее собралось. Не то чтобы я злопамятный, но в стремлении к бессмертию правильное распределение кредита доверия среди окружающих - очень полезная практика.
— А ужин будет? — поинтересовался я жалостливо. Мысли о еде были очень навязчивы.
Шершавый вздохнул, медленно и долго.
— Посмотрим. Если покинем опасную территорию. Иначе придётся идти и часть ночи.
— Опасную? — переспросил я подозрительно. — Вы о тех чудовищах с лунной тропы?
— Нет. Они сюда не сунутся. В другом дело, — он кивнул в сторону… просто пустыни? А не, вон дымка на горизонте, на мираж не похожа, а…
— Песчаная буря? — уточнил я.
— Да. Такое случается, — кивнул Шершавый, подтягивая ремни и закрепляя плотную ткань, которой дополнительно закрывали вьюки, нагруженные на зверьё. — Буря может бушевать вокруг Города несколько дней, захватывая значительную часть прилегающих к нему земель. Так что туда мы не пойдём. Направимся к другой тропе.
Жаль. На знаменитый Город Храмов взглянуть хотелось. Вернее, на то, что от него осталось после той самой великой катастрофы. Информации о ней я нашёл много, но все источники, скажем так, не заслуживали доверия. И не удивительно - пять тысячелетий с хвостиком минуло. Часть города с тех пор восстановили, часть - до сих пор лежит в тщательно охраняемых руинах, в которых наверняка можно найти много чего интересного, если как следует покопаться… Но делать этого я конечно не буду.
В ближайшие лет десять, может, двадцать.
Собрались торопливо, погрузились, поехали.
Жрать охота.
И ящероверблюды тоже, казалось, вели себя беспокойнее. То ли из-за непогоды, что ненавязчиво висела на горизонте, то ли из-за отсутствия нормальных отдыха и кормёжки. Я чувствовал с ними острую солидарность и ещё некоторое время поглядывал на муть на горизонте, но она и не рассасывалась, и не приближалась. Пробовал приставать к Шершавому на предмет углублённого изучения языка, но внутреннее нарастающее раздражение этому мешало. И урчало время от времени. Я пытался дремать, спустившись в корзину, но без особого толка. Жарко, голодно, беспокойно.
После полудня всё гулявшая вдалеке буря начала увеличиваться и разрастаться. Шеску занервничали, и голова каравана отдал команду останавливаться и готовиться к подступающей непогоде. Змеи явно тревожились. Эркшеты сбивались в кучку, ложась на землю и зарываясь мордами в мех друг друга. Удобненько. Разгружать их не стали, только суетились, ещё раз проверяя, как закреплена поклажа. Змеи доставали полотна ткани и начинали укутываться. Ага, у меня тоже такое есть. Дали, когда в дорогу собирали.
Шершавый удовлетворённо кивнул, увидев, что я уже достал ткань. Указал на других змеев, поясняя, как именно правильно укутать “человеческую” часть тела и улечься. Напряжённо поводя хвостом утверждал, что опасность бури минимальна, если всё сделать правильно и терпеливо переждать…
С досадой глянул на стремительно приближающуюся стену песка. Вот и гадай теперь - он беспокоится, потому что буря опасна, или потому что опасается, что я психану и подвергну себя опасности? Чтоб Хэшхе какая-нибудь дрянь за хвост покусала!
Завернулся в ткань и улёгся как нужно - человеческую часть на бок и сжаться в комочек, а остальную тушу вывернуть поверх и свернуть спиралью плотненько. Меня одобрительно похлопали по тушке и удалились. И вообще возня вокруг затихала, сменяясь нарастающим шелестом. Лежалось относительно удобно, плотная ткань воздух кое-как пропускала, так что если не суетиться и дышать медленно и спокойно…
Неожиданный перепад давления я почувствовал всем телом. Это точно была не обычная природная буря. Вот чешуи касается просто порывистый ветерок, пара мгновений резко насыщаемого магического фона, и сверху обрушивается неожиданная тяжесть, ветер хлещет пескоструйной машиной сбоку, а шипение и шелест заставляет задуматься о ковре разъярённых змей.
Нервно. Контролирую дыхание, тем более, что под тканью становится немного душно. Остро чувствуется, в каком направлении ветер хлещет чешую, будто рулон наждачки разматывает и по ней протаскивает, звук и ощущения не слишком приятные.
Эта ерунда всё продолжается, начинаю чувствовать, что меня засыпает песком с противоположного бока. Песок просачивается между нервно сжатыми кольцами, тяжело оседает на ткань. Время тянется мучительно медленно, буря бушует, дышать понемногу становится тяжелее, да и всё тревожнее за чешую в тех местах, которые оказываются под ударами ветра. Остальное, кажется, заносит песком...
В какой-то момент пришлось вспоминать и проговаривать про себя мантры одного интересного учения, которые неплохо помогали сосредоточиться и выравнивать дыхание и сердцебиение. И это было паршиво - за исключением магического фона буря казалась мне не слишком сильно отличающейся от тех, в которых я успел побывать. Не слишком опасной, одним словом, но паническая атака всё равно пыталась нагло подкрасться и завладеть мной.
А ещё буря длилась, длилась и длилась, что тоже ничуть не помогало. А ещё меня, кажется, порядком засыпало песком. Как бы вообще не закопало! Как там называется эта фобия, когда боятся быть похороненными заживо?!
Что буря ушла, я понял, когда уползла враждебная магия, и шуршание-шипение начало стихать. Полежал ещё немного и начал шевелиться, выворачиваясь из-под песка. Его оказалось неожиданно много и тяжело. А потом ещё из ткани выпутался и вдохнул наконец полной грудью жаркий и пыльный воздух.
Или правильнее будет сказать - полной тушкой?
Ландшафт вокруг поменялся. С одной стороны сильно - песчаные валы явно сдвинулись и поменяли форму, с другой стороны - нет. Как была вокруг пустыня, так и осталась. Тут и там шевелились песчаные холмики - змеи отряхивались и выпрямлялись. Кучка ездового зверья едва угадывалась в кособоком бархане, из которого тут и там торчали потрёпанные тюки. Буря то ли стихла, то
