Эхо старых книг - Барбара Дэвис
– И чтобы отомстить, он обратился в газету и опубликовал статью?
Итан вздохнул.
– Я его не оправдываю, но что ему было терять?
– Он отрицает, что имеет к статье какое-либо отношение.
– Да. – Итан задумчиво кивнул. – Однако оба предположения о содержании письма не могут быть правдой, так ведь? Люди переписывают свои истории, Эшлин. Стирают из памяти свои проступки и часто бросают их в чужой огород. Почти уверен, что именно так здесь и произошло. Два человека пытались подчистить некрасивый разрыв.
Эшлин встала, подошла к перилам веранды и стала наблюдать, как в небе ветер рвет облака. Скорее всего, Итан прав. Белль с Хеми оба виноваты и надеялись оправдать себя, переписав случившееся. Со временем они, возможно, даже поверили в собственные версии событий. Ложь, если ее повторять достаточно часто, в итоге становится правдой. Это она усвоила, живя с Дэниелом. И все же расхождения между версиями Белль и Хеми не давали ей покоя.
Она взглянула на Итана, не готовая признать его точку зрения.
– Хеми производит на тебя впечатление парня, который из чувства мести нарушил бы данное им слово?
Итан подошел, оперся локтями о перила и посмотрел на гавань.
– В обычных обстоятельствах – нет. Но в момент его душевного надлома Голди помахала пачкой банкнот, и Хеми, он же Стивен Шваб, похоже, принял ее предложение.
Эшлин неприятно было это признавать, но в словах Итана был смысл. Хеми имел и средство, и мотив, к тому же трудно отмахнуться от свидетельств, указывающих на то, что он и Стивен Шваб были одним и тем же человеком.
– Я звонила Рут несколько дней назад. Просила ее попробовать найти ту статью. К сожалению, от «Ревью» мало что осталось. Издательство закрыли в 1946 году, но, возможно, та статья до сих пор сохранилась где-нибудь на микрофильмах.
– И что потом? Допустим, мы нашли статью. Что мы этим докажем? Да и зачем нам что-то доказывать? Мы никогда не узнаем подробности того, что там произошло, и это не имеет значения. Даже если мы докопаемся до правды, ничего не изменится. Знаю, тебе будет неприятно такое услышать, но, по-моему, пришло время признать, мы зашли в тупик.
Эшлин неохотно кивнула.
– Просто не могу избавиться от чувства, что упущено нечто существенное. Они любили друг друга. Были готовы бросить все и уехать вместе. А потом что-то пошло не так. Тебе не кажется странным, что оба так ожесточены друг на друга, и каждый из них убежден, что именно он был настоящей жертвой?
Итан закатил глаза.
– Ты знаешь хоть одну расставшуюся пару, в которой одна из сторон не считает себя жертвой? Все всегда хотят себя обелить.
– Я в это не верю, – твердо ответила Эшлин. – Не верю, что они пытались создать альтернативную версию истории. В каждом написанном слове чувствуется истина.
– От одного желания выдать что-то за правду мало толка, Эшлин.
– Я понимаю.
– Разве?
– Да. Но дело не в том, что я так жажду увидеть в этой истории правду, Итан. Она действительно правдива. Я в этом уверена.
Итан взглянул на нее.
– Точно?
Эшлин закусила губу, сдерживая порыв выпалить: да, она в этом совершенно уверена! И объяснить, почему. Чтобы Итан все понял, надо рассказать ему про эхо.
Итан наблюдал за ней, ожидая ответа.
– Эшлин?
Она взяла свое пиво и сделала большой глоток. Раскрыть ему тайну? С Дэниелом Эшлин никогда не чувствовала себя готовой поделиться этим секретом. Не отпугнет ли она Итана, если поведает о своем необычном даре?
– Могу я тебе кое-что рассказать? – тихо спросила она. – Возможно, это прозвучит немножко странно. Или даже очень странно.
Итан выпрямился, почувствовав, что беседа сворачивает в новое русло.
– Конечно.
– У меня есть одна особенность… Один дар. Он называется психометрия. Многие считают его выдумкой, но это правда. По крайней мере, для меня. – Прежде чем продолжить, она сделала паузу и отпила еще глоток пива. – Я могу… чувствовать отголоски книг. Эхо, вот как я их называю.
Итан нахмурился, явно озадаченный.
– Эхо?
– Когда мы к чему-то прикасаемся, остаются следы. Ты, я, мы все оставляем отголоски. Чем сильнее наши чувства, когда мы берем в руки некий предмет, тем сильнее эхо. Его можно почувствовать на разных вещах. И я умею считывать эхо руками или, скорее, всем телом. Как-то так это ощущается.
Эшлин замолчала, пытаясь уловить его реакцию. Итан обдумывал ее слова, сопоставляя только что услышанное с научной стороной своей натуры.
Между его бровями появилась складка.
– Ты говоришь, что улавливаешь… эхо от всего, к чему прикасаешься?
Эшлин облегченно перевела дыхание. Вопрос был хороший.
– Не от всего. В моем случае это только книги.
– Книги.
– Да.
Он смотрел на Эшлин с ничего не выражающим лицом, пытаясь переварить то, что она ему рассказала.
– И просто так случилось, что у тебя книжный магазин.
– Бывают же совпадения, да?
– А как… когда… – Он покачал головой. – Я даже не знаю, что спросить. На что это похоже? Каждый день ты окружена книгами, которые с тобой разговаривают. Ты вообще слышишь собственные мысли?
Эшлин не смогла сдержать улыбку.
– Все не так. Я слышу не слова, а эмоции, чувства, которые проявляют себя как едва уловимые вибрации. И происходит это, только если я прикасаюсь к книге. Я могу узнать то, что чувствовал владелец, когда ее читал… или, в данном случае, авторы, когда их писали. Вот почему я уверена, что с Хеми и Белль произошло что-то еще. Потому что я это чувствую, когда прикасаюсь к их книгам. Одно и то же ощущение предательства и потери у обеих сторон. Одинаковая уверенность, что предал именно другой.
Итан помотал головой, явно пытаясь все это усвоить.
– Извини. Я все еще пытаюсь разобраться. Ты говоришь, что можешь ощущать эмоции Белль и Хеми… пальцами. Спустя столько лет. Как такое вообще возможно?
Эшлин пожала плечами:
– Не знаю. Просто так оно работает. Но с такими книгами я никогда прежде не сталкивалась. Чувства обеих сторон настолько сильны… и очень похожи! Они как зеркальные отображения друг друга. Понимаю, звучит безумно, и, может быть, я чересчур зациклена, но это не какая-то моя романтическая фантазия. Я это по-настоящему чувствую. У каждого из них была причина считать, что их предал другой. Я ощутила это, когда впервые прикоснулась к книгам, и чувствую до сих пор.
К ее облегчению, Итан явно не счел все сказанное неправдоподобным, хотя ему и потребовалось время, чтобы эта информация уложилась в голове.
– И давно у тебя этот дар? – спросил он наконец.
– Все началось, когда мне было двенадцать. Сначала я думала, что так может делать каждый. Потом я кое-что об этом прочитала. – Она посмотрела на бутылку пива в своей руке, поскребла ногтем большого пальца влажную этикетку. – Оказалось, я немного чудик.
– Или, может быть, у тебя интуиция развита сильнее, чем у большинства людей.
Она взглянула на него
