Эхо старых книг - Барбара Дэвис
Сиси похлопывает меня по руке, как будто что-то было решено.
– Сейчас ты в смятении, и тебе больно. Думаешь, что не выживешь без этого мужчины, что он – твоя ночь и твой день, весь твой мир. Но правда в том, что вы с ним едва знакомы. Тебе известно о нем лишь то, что он тебе сам рассказал, во что он хотел, чтобы ты поверила. Мужчина, который пытался настроить тебя против семьи, никогда не сделает тебя счастливой. Он не понимает нашего образа жизни. Ты заслуживаешь такого человека, который сможет о тебе позаботиться, сможет обеспечить тебе ту жизнь, к которой ты привыкла. И твоим детям. Важно подумать о том, в каком обществе они вырастут.
Киваю, хотя едва ее слушаю. Я просто хочу побыть одна, обдумать все, что произошло, – все, что мне сказали, и все, о чем умолчали. Смотрю на краешек голубой бумаги, торчащий из-под моего дневника – недописанное письмо, ожидающее завершения, – и вспоминаю выражение твоего лица, когда ты вошел и понял, что я нашла твои записи. Вина и паника, попытка объясниться. Когда я уходила, ты спросил, приду ли я завтра к поезду. Я не ответила, потому что не знала. Я и сейчас не знаю.
– Спасибо, – говорю я, возвращая ей носовой платок. – Мне хотелось бы побыть одной какое-то время. Ужасно болит голова.
– Конечно. Хорошо бы полежать с холодным компрессом для глаз. Намочи тряпочку и заодно приготовь себе порошок от головной боли. Или мы можем послать к аптекарю за чем-нибудь покрепче, что поможет тебе заснуть. Вот увидишь, нужно немного отдохнуть, и все наладится. Иди-иди, а я пока расстелю твою постель.
В ванной я растворяю в воде порошок, выпиваю жидкость в два больших глотка и морщусь от горечи. Стою над раковиной, потрясенная своим отражением. На мгновение из зеркала словно смотрит мама. Опухшие красные глаза. Облако растрепанных темных волос. Бледные, заплаканные щеки. Именно так она выглядела, когда я видела ее в последний раз.
Смываю остатки косметики и иду с мокрой тряпочкой обратно к себе. С удивлением обнаруживаю, что Сиси все еще там. Она отворачивает покрывало, собирает смятые салфетки.
– Ну вот, – говорит она с ободряющей улыбкой. – Так-то лучше. Но пообещай мне, что сегодня больше никакой поэзии. Бедняжка, выглядишь просто ужасно. Постарайся отдохнуть. Чуть позже попрошу сделать тебе чай. Мы еще поговорим обо всем, когда тебе станет лучше.
Жду, пока сестра уйдет, и запираю за ней дверь, а потом возвращаюсь к столу и незаконченным письмам.
Сожалеющая Белль
(стр. 87–92)
6 декабря 1952 г. Лондон, Англия
Прошло ровно одиннадцать лет, а все как будто случилось вчера, рана не затянулась и болит до сих пор. Сегодня – годовщина того дня, когда ты исчезла из моей жизни. Рассказать, как это было? Что я чувствовал? Да, пожалуй, так и сделаю. Потому что я не должен быть единственным, кто помнит тот день.
Солнечные лучи проникают сквозь жалюзи точно по расписанию. Я вскакиваю с кровати, все еще в одежде. Всю ночь прождал звонка телефона, прислушивался, не скрежетнет ли твой ключ в дверном замке. Тщетно. Пытаюсь себя убедить, что это хороший знак. Если бы ты не планировала прийти на вокзал, у тебя наверняка хватило бы приличия хотя бы снять трубку – чтобы мне не пришлось стоять в одиночестве на платформе. К тому времени, как солнце взошло, мои вещи собраны, ящики бюро и полки в крохотной ванной комнате опустели.
Я приезжаю на Пенсильванский вокзал за два часа до условленного времени. Билеты лежат в кармане пальто, в одной руке пара чемоданов, а в другой – старая пишущая машинка моего отца. Вхожу с Седьмой авеню, миную галерею шикарных магазинов, торгующих шляпами, шарфами и парфюмерией, и направляюсь к кафетерию, где мы договорились встретиться.
Я словно растворяюсь в пульсирующем шуме главного зала, гигантского пространства с ажурной сетью кованых арок и стеклянными панелями над головой. Огромные часы, висящие по обеим сторонам, напоминают, что мне предстоит довольно неприятное ожидание.
В конце концов перехожу просторный зал с каменными колоннами, высоким сводчатым потолком и рядами деревянных сидений, напоминающих церковные скамейки. Здесь меньше людей и тише. Пространство кажется мне похожим на собор, возможно, потому, что я молча молюсь с той минуты, как приехал на вокзал.
Нахожу свободное место рядом с дамой в диковинной шляпе с перьями; багажа при ней столько, что хватило бы для путешествия через океан. Она холодно смотрит на меня, затем кивает. Киваю в ответ и устраиваюсь поудобнее, чтобы скоротать следующий час. Вглядываюсь в море лиц, проносящихся мимо. Вряд ли среди них окажешься ты – еще слишком рано, – но я все равно смотрю на случай, если ты тоже прибудешь пораньше.
При виде каждой темноволосой женщины в нарядной шляпке и на каблуках у меня учащается пульс. Несколько раз то вскакиваю на ноги, уверенный, что заметил тебя в толпе, то снова усаживаюсь на скамейку. Даму по соседству это начинает раздражать, но мне все равно. Я устал и нервничаю, каждые три минуты смотрю на часы, желая, чтобы стрелки двигались быстрее и избавили меня от страданий. Но вот наконец подходит наше время. Возвращаюсь в кафетерий с нашими чемоданами и встаю на караул возле двери.
В 14:45 я понимаю, что ты не придешь.
Тем не менее спускаюсь по лестнице на нашу платформу, надеясь, что ты просто опаздываешь и решишь сразу идти к поезду. Ставлю чемоданы и хожу взад и вперед, вытянув шею, отчаянно пытаясь разглядеть тебя в толпе путешественников.
Ровно в 15:04 «Лимитед» отходит от платформы. Я вглядываюсь в каждое проплывающее мимо окно, еще питая смутную надежду, что мы разминулись. Потом вспоминаю, что оба билета лежат в кармане моего пальто, а значит, завтра утром «Лимитед» прибудет в Чикаго с одним пустым спальным купе.
Надо было это предвидеть. На самом деле в глубине души я всегда знал, что так все и закончится. Если вспомнить, как ты тянула время, как оправдывалась… Однако я убедил себя, что это осталось в прошлом. Я ненавидел себя за подозрения насчет того, что ты ищешь предлог сбежать обратно к семье и своему нелепому жениху, но в итоге своими же руками вручил тебе удобный повод. Тем не менее ты могла бы избавить меня от мучительного ожидания на станции.
* * *Оцепеневший, я возвращаюсь в квартиру. Вставляю ключ в замок, зная, что здесь тебя тоже нет. Бросаю чемоданы и падаю на диван, даже не сняв шляпу и пальто. Вдруг что-то проскальзывает под дверь.
Через пару секунд я понимаю, что передо мной конверт с моим именем,
