Свора: Волчьей Тропой - Марк Адамов
Мошна шлёпнулась и зашлась шипением. Чёрное облако с зелёными жилами взвилось над ней в ожидании узких ноздрей Зейлана. Та же едкая дрянь, что остановила даже Всадника, как сразу понял Арачи.
Цепь всё пыталась вырвать его оружие, освободиться. Мышцы в руках натянулись, скрипели связки в плечах. От этой мощи Арачи казалось, что его сейчас разорвёт на лоскуты, но он продолжал тянуть молот на себя.
Наконец, нажим на мгновение ослаб. Живогор издал клич, вложил остатки силы в один рывок. Цепь натянулась вновь — уже по его воле — и понесла Зейлана к облаку, как грузило на крючке рыбака. Уродец закашлялся, попытался разогнать пелену кривыми пальцами.
«Ещё не всё.»
Цепь принялась раскачиваться, всё так же обёрнутая вокруг молота. Теперь она будто хотела опрокинуть Арачи. Он подстроился под её ход, выждал, когда звенья пойдут вправо, а сам что было сил потянул влево.
Противная магия. Поганые руны. Надоедливая цепь. С такой близи живогор даже видел трещинки на её тусклом теле. Трещинки, которых раньше, без сомнений, не было. И которые станут только больше, если он надавит посильнее.
— Р-р-а-а-а!
С оглушительным лязгом лопнуло звено, и оборванная цепь безвольно шлёпнулась наземь. Погасла резьба в их стали, а магия засочилась вверх струйками бледного дыма. Арачи бросился к самому краю облака Талны. Даже если вдохнёт — начхать. Живогоров в Каатоне травили и не таким, чтобы закалить тело.
Он взвесил молот на обеих ладонях, дождался, пока в пелене проступит продолговатая морда Зейлана. Удар отшвырнул уродца на добрую сажень. Арачи скакнул вслед, взмахнул снизу вверх, чтобы прибить его спиной к стволу.
Короткий размах, прокрутить корпус — последний удар вышел таким идеальным, что Мастер Кромпа бы обделался от гордости. Зейлан оценить его уже не мог: от головы осталось только смешение костей и мозгов, размазанное по вмятине в пепельной глади дерева.
Арачи опустил молот и позволил густой крови стечь с него на землю.
Вот теперь — всё.
Лаг Бо не помнил, как оказался у корней неведомого дерева. Не знал, кто корчился под его хваткой. Женщина, кажется. Гибкая, цепкая — она пыталась вырваться, то и дело взмывали у его лица острые полоски серебристого дыма. Им даже удалось надрезать кожу у его глаз.
Но от боли он только нырял глубже. Ещё быстрее опускались его кулаки, сильнее вгрызались в её лицо когти.
Лаг и Бо. Леопард и сокол. Два зверя, которым и встретиться-то не суждено при жизни, сошлись не только в его имени, но и в его теле. Стоило заснуть одному, второй царствовал в дебрях его души. Лаг Бо, конечно, предпочитал сокола: спокойного, зоркого, терпеливого. Потому и выжидал, подобно ему, вдали от сердца сражения. Там, где он поможет друзьям, не глядя в угасающие глаза врагов.
Но боль отпугивала сокола. На её трезвон из убежища показывался леопард. Заспанный и недовольный таким пробуждением, он тряс ушастой головой и бросался на добычу. Неважно, какую. Значение имела та боль, которую ему причинили.
— Лаг Бо! — кричал кто-то совсем рядом. Голос, кажется, знакомый.
А он бил и бил, пока тело под ним совсем не размякло. Кости врага раскрошились, завалились вглубь черепа. Наверняка, у женщины раньше было лицо, но теперь оно осталось лоскутами содранной кожи под его ногтями.
— Лаг Бо! — руки схватили его за плечи потащили.
Не оглядываясь, Лаг Бо оттолкнул этого человеа. Услышал возглас, в котором смешались удивление и страх.
— Что с тобой?
Ещё одна женщина. Звонкий отголосок её слов задел иную струну, куда более привычную.
Не просто женщина. Подруга.
— Висида… — сказал он на остатках дыхания. — Ты ранена?
Крови было много. На лице, на разодранной куртке и разбитых руках Висиды уже засыхала чёрная корка.
— Порядок, — сказала она уверено. — А ты… Не знала, что ты так можешь.
Лаг Бо не отводил взгляда от густого слоя крови на ладонях. В её толще проглядывались волосы и даже зуб безымянной жертвы.
— С ней покончено, — бросил он, отходя в сторону.
Усилием Висиды леопард вернулся в нору, вновь облизнул когтистые лапы и приготовился дремать. Но его ржавое дыхание улетучится не скоро.
Йору порхал над заиндевевшей землёй, а вокруг не прекращали бить молнии. Грома он не слышал, но ощущал колкие выбросы всей кожей. Такое бывало, если долго пробыть под летним солнцем, а потом ещё и усесться у костра.
Кажется, Артаиса он переоценил, решив, что этот маг вблизи так же опасен, как издали. Настолько сильно вражий командир не желал подпустить Йору, что заливал магией все остатки леса, что ещё стояли возле поляны.
Молния за молнией, снопы искр и росчерки жёлтых снарядов, сотканных из магии: он решетил землю, валил уцелевшие стволы. Самоцвет раскалился. Точно железо в горниле, его магия вытекла за неровные грани и облепила стальное древко посоха.
Силы Артаис не берёг. С таким расточительством их тратят, только если следующей схватки может и не быть.
«Значит, всё делаю правильно.»
Йору собрал остатки Пурги, вьющейся за спиной, в один сгусток эфемерного инея и направил его на Артаиса. Вихрь, рождённый в его душе, наткнулся на магический щит вокруг колдуна. Льдинки бились об эгиду, пытались её прорезать, но новыми взмахами посоха Артаис укреплял её вновь.
Он суетился, движения стали рваными, шаги — небрежными. Он даже споткнулся о притавшийся в земле камень и чуть не рухнул.
Молний вокруг стало меньше. Йору сразу видел, как роятся искры перед их рождением. За пару биений сердца до удара жёлтый свет разливался по грязи там, куда метил разряд. Солнце било в глаза, мешало разглядеть вспышку, но он успевал, лишь пару раз опалив голенища.
Йору приказал Хладу собраться вихрем вокруг Артаиса, и потусторонний иней разошёлся белыми ветвями по колдовскому щиту, проявив его очертания. Теперь стало видно прорехи: Артаис так спешил прикрыться от выпадов, что не смыкал барьер до конца. Сверху магия собиралась в несколько слоёв, чтобы прикрыть лицо и грудь мага, а вот у самой земли остались прорехи. Достаточные, чтобы вместить Йору.
Три шага назад, рывок вперёд. Йору заскользил по земле ногами вперёд. Артаис разгадал его манёвр и попытался замкнуть барьер, но Пурга сковала его движения.
Йору пролетел под щитом и рывком поднялся на ноги, а ставшая бесполезной эгида лопнула за спиной.
«Наконец.»
Артаис выругался и перехватил посох. Первый выпад он отразил древком, от второго отпрыгнул. Двигался колдун умело, но
