Восстать из Холодных Углей - Роберт Дж. Хейс
Мне надоело играть по чужим правилам.
Юртхаммеры — чудовищные существа, достаточно крупные, чтобы разрушить дом, даже не заметив этого. У них крепкие задние ноги, с развитой мускулатурой, но не очень подвижные. Их передние ноги, напротив, намного тоньше и длиннее. Их тела имеют форму луковицы и покрыты зеленой чешуей, так что масса тела угрожает сокрушить ноги. Вдоль всей спины и до кончиков хвостов у рептилий проходят толстые шипы, которые светятся теплым внутренним светом, переливающимся различными цветами. Несмотря на все это, самая отталкивающая черта в юртхаммерах — головы. Дюжины глаз расположены на цепких мясистых отростках, которые двигаются взад-вперед, переплетаясь друг с другом, как клубок угрей или волосы, развевающиеся на ветру. Они не моргают, а фокусируются с нервирующей интенсивностью. Их пасти огромны, шириной с их тела, и открываются, обнажая ряды изогнутых, обращенных назад зубов. Зубы помогают поглощать добычу, затаскивая ее в разверстую пасть. Юртхаммеры передвигаются медленно. Даже хромой ребенок может обогнать одного из них, так что ты можешь удивиться, почему они запрещены. Какую пользу может принести такое существо на поле боя? Ну, им помогает то, что они могут изрыгать клубы ядовитого газа, который настолько едок, что разъедает металл и заставляет кожу свариваться на костях. Кто бы из давно умерших землян ни придумал юртхаммера, у него было странное воображение. Еще более странно, что Ранд верили, что из них получится хороший обитатель молодого мира Джиннов.
Я никогда раньше не переносила юртхаммереров и понятия не имела, чего ожидать, кроме неизбежной боли. Их переносят с отрыжкой, такой же отвратительной, как и они сами. За свою жизнь я перепробовала множество продуктов, в том числе пещерные грибы и деликатес гарнов урун, который, как я позже обнаружила, на самом деле был неоплодотворенным яйцевым мешочком гарна. Если это не убедит тебя в необычности их народа, то я не знаю, что сможет. Я хочу сказать, что отрыжка при переносе юртхаммера — это, безусловно, самое отвратительное, что я когда-либо пробовала, и при этом она обжигает, как жидкий огонь, когда выходит из тебя. Это отвратительный газ, который быстро расширяется и превращается в существо, пахнущее так же отвратительно. Иногда я спрашиваю себя, не в этом ли истинная причина запрета монстров — не в разрушениях, которые они могут причинить, а в их запахе.
В ту ночь я переправила пять юртхаммеров. Сссеракис требовал больше, отвезя меня в Севоари, где отдыхала стая из тридцати животных, но я больше ни секунды не могла выдержать ни усилий, ни запаха, ни вкуса. Второе утро подряд я, спотыкаясь, возвращалась в наш маленький лагерь и с трудом влезала в спальный мешок. По крайней мере, на этот второй день никто из моих друзей меня не бросил.
Глава 21
Сколько людей убил Джозеф прежде, чем нашел возможность сбежать? Слишком много. Нам всем нравится думать, что мы такие, какие есть, но правда в том, что мы часто такие, какими нас видят другие. Джозефа превратили в убийцу, и только надежда на спасение сохраняла его рассудок — каким бы он ни был — в целости. Он хотел удрать, сбежать от Железного легиона и его махинаций. Джозеф хотел найти меня. Как бы мы ни отдалились друг от друга, он никогда не терял этого желания. Возможно, он понимал, что только вместе мы можем надеяться выстоять против Лорана Оррана.
Это одно из воспоминаний Джозефа.
Очередная неудача. Еще один Источник разрушен. Еще двести шестнадцать смертей, их жизненная сила украдена и направлена в Источник. В основном это были земляне, но не все; Железный легион нашел пахта и даже нескольких таренов, чтобы принести их в жертву на алтаре безумия. Джозеф пытается переживать. Он хочет переживать. Он хочет чувствовать вину, которая, как он знает, должна быть. Но ее нет. Он только что убил двести шестнадцать человек, и ему все равно. Каждая жизнь, которую он забирает, крадет частичку его самого. Он становится чем-то другим, чем-то чудовищным.
Лоран не сердится, не выходит из себя. Но он разочарован, и это еще хуже. Он смотрит на Джозефа ледяными от негодования глазами. Джозеф знает, о чем он думает. Лоран начинает спрашивать себя, не ошибся ли он, является ли Джозеф избранным? Что он будет делать, если решит, что Джозеф бесполезен? Убьет ли он его? Так ли это плохо?
Тела есть всегда. После каждой неудачной попытки воскресить Ранд жизни двухсот шестнадцати человек обрываются, но их трупы остаются. Камеры под лабораторией необходимо очистить, чтобы остановить гниение тел и распространение болезней среди остальных заключенных. И нужны новые заключенные, всегда нужно больше заключенных. Вот оно! Джозеф все продумал, все спланировал. Это его единственный шанс сбежать.
Скоро прибудет группа землян, солдат или наемников. Лоран нанимает их, чтобы они убрали трупы и привели новых заключенных. Это единственное время, когда лаборатория открыта для внешнего мира. Однажды он попытался выйти, когда солдаты были внизу, на тюремных уровнях, но проход охраняли големы, и они отбросили его назад.
Джозеф ускользает от Железного легиона. Лорана мало волнует, куда он идет, когда нет возможности провести эксперимент. Внизу, в тюрьме, нет света. Ни факелов, ни фонарей. В них нет необходимости. Но Джозеф знает дорогу. Годы, проведенные в Яме, научили его, как справляться с темнотой. Он помнит каждую ступеньку и стену, каждую дверь и пандус. Он на ощупь спускается вниз, касаясь одной рукой холодного камня стены.
Клетки расположены ряд за рядом, вмурованы в стены тюремных этажей. Металлические прутья, защищенные от воздействия времени, вмурованы в скалу сверху и снизу. В каждой камере есть секция из металлических прутьев, которую можно открывать и закрывать на замок.
В темноте Джозеф бродит по тюремному этажу, пока не находит пустую камеру. Замок мгновенно ему поддается. Камера
