Сад искусителя - Робин Штенье
Люциферу, кажется, привиделось то же самое, но ему хватило выдержки никак не проявить своих чувств. Несколько минут брат пристально смотрел в переливающуюся перламутром белизну портала, затем призвал стаю огненных собакоподобных тварей, направил их внутрь арки, шагнул следом. Стоило поспешить за ним, чтобы не потерять из виду. Но по ту сторону оказался просторный зал, в котором сложно было заблудиться — лестницу, ведущую на верхние этажи, разрушило огромное дерево, уходящее кроной вверх к провалу в куполе, из которого на охряные разномастные листья лился солнечный свет. Внизу среди вгрызшихся в мрамор и бетон корней, прислонившись спиной к шершавому стволу, сидел мужчина с молодым лицом и седыми волосами. Его плотно закрытые глаза, казалось, сквозь веки пристально смотрят на пришедших, и зверюшкам Люцифера это не понравилось. Они с грозным рычанием бросились на незнакомца, но когда приблизились вплотную, он просто поднял руку, и самая быстрая подставила под нее шею, напрашиваясь на ласку, как комнатная собачка. Нет, хуже, как щенок комнатной собачки.
Брат снова остался спокойным, собрал в левую ладонь призванных, надел обратно перчатку и спросил:
— Так это ты — садовник?
— Надо возделывать свой сад*, — незнакомец пожал плечами, не торопясь подняться на ноги.
— И как же это надо растить яблоки, чтобы от одного только укуса можно было умереть? — встрял Михаэль, не желая отдавать весь разговор Люциферу на откуп.
— О! Стоило бы задать этот вопрос убийце Маргариты фон Вальдек**. Или Алану Тьюрингу***. Или…
— Отвечай по существу!
— Разными способами. Самое простое — покрыть ядом кожицу. Здесь подойдет любой плод, но лучше взять тот, что аппетитно выглядит. Помимо ядов, сгодятся бактерии, вирусы и аллергены. Впрочем, все это может не сработать из-за нечувствительности клиента к тому или иному компоненту или из-за хорошего иммунитета. То есть, даже если подойти к делу основательно и вырастить особенный сорт, что будет смертельным сам по себе, всегда остается шанс… Лучше выбрать способ попроще и понадежнее.
— И часто ты брался за дело основательно? — уточнил брат.
Он решил подойти поближе, но Михаэль и сам уже заметил черноту цепи, привязавшей незнакомца к стволу. Все-таки «садовник» здесь пленник, а здание — тюрьма, в чьем разрушении не было ничего страшного, ведь Ее цепь могла держать вечно. Зачем только тратить на него тьму, ведь силы в узнике совсем не чувствовалось. Хотя… покорность огненных тварей говорила скорее об обратном.
— Не имею привычки травить свои творения.
— Почему? — усмехнулся Люцифер.
— Моветон, — мужчина вернул усмешку.
Огненный меч со звоном воткнулся в сочленение звеньев, захрустел, грозя сломаться, но совладал, и тьма с шипением отступила, съежилась ржавым металлом, затерялась, смешавшись с опавшими листьями. Но та часть, что крепко стягивала руки и грудь незнакомца, осталась целой, ее-то клинок и припечатал к мрамору, переводя из Ее пленников в пленники Люцифера. Однако ж мужчина и бровью не повел, а его глаза оставались закрытыми.
— Какое самообладание! — похвалил брат. Настроение его явно улучшилось, но именно в таком он и совершал каждую из своих ошибок.
«При чем тут самообладание, когда ты только что сильно облегчил его участь?» — устало подумал Михаэль и положил руку на эфес, в надежде хоть что-то исправить в случае, если предчувствия сбудутся.
— Скажи-ка, садовник, за что тебя здесь заперли, приковав на тьму?
— За то, что сумел превзойти.
— Превзойти? — удивился Михаэль, и волна возмущения накрыла его с головой, смывая осторожность и осмотрительность. — Никто не может превзойти Ее!
Брат сотворил из пламени новый меч, которым ткнул незнакомца в бок, пока еще не раня, лишь угрожая.
— И в чем же ты Ее превзошел? В выращивании яблок?
Тонкие губы пленника дрогнули в улыбке, он развернул к Люциферу голову и приоткрыл мутно-серые глаза в алом обрамлении. Сверху, как по заказу, налетел порыв ледяного ветра, погасил меч Люцифера, заставив его с Михаэлем отступить от пленника. Но листья, сорванные с дерева и поднятые с пола потоками воздуха, закружились по залу, и из их мельтешения родилось видение.
Она с теневым мечом на изготовку стояла в метре от незнакомца, пришпиленного точно таким же клинком к стволу, непривычно взволнованная, с растрепавшимися волосами, так непохожая на Свою величественную версию, восседающую на имперском троне. Позади Нее типовой андроид-врач держал на руках спящего черноволосого мальчишку — Адама. А вот девочка-монстр с теневыми наростами на голове и руках была им незнакома и внушала опасение — она как будто собиралась напасть на Императрицу.
— Ты нарушил закон! — бросила Мать незнакомцу.
Его губы разошлись в кровавой улыбке:
— Нет такого закона…
— Негласный! — Она в отчаянии взмахнула свободной рукой, но тут же опустила, поняв, что собеседнику бесполезно что-то объяснять. — Ты не должен был. Но ничего, я все исправлю… Я исправлю…
— Не смей! — закричал мужчина, но Она лишь качнула головой, не желая больше его слушать.
Послушала девчонка, все это время готовившаяся напасть, нахмурилась, недовольно скосилась на кричавшего, шумно выдохнула, и чернота посыпалась с нее на землю. Когда Она обернулась, от монстра уже ничего не осталось, а на его месте стояла Ева, того самого возраста, в котором ее отдали на воспитание Михаэлю.
— Идем! — Она протянула Еве руку, та неохотно уцепилась за нее, и все четверо скрылись в портале, оставляя раненого мужчину в одиночестве.
Видение закончилось. Листва опала. Михаэль отпустил эфес меча, чтобы ухватить за шкирку Люцифера, едва снова не бросившегося к пленнику.
— Что ты сделал? — закричал Люцифер. — Что?!
Мужчина, уже полностью раскрывший свои светло-серые глаза, снова пожал плечами:
— Спроси свою мать.
Михаэль напрягся. Нет, голос пленника звучал все также ровно, можно сказать, обыденно, без привычного пиетета, с которым к Ней обращались дети и подданные. Но не было здесь ни презрения, ни безразличная, и все же не равный говорил о равном — сильный помянул того, кто слабее. Сдержаться оказалось сложнее, чем обычно, но брата все же не выпустил, утащив вслед за собой в
